Алексей Макеев - Итальянский синдром

В архиве Минобороны его огорошили, сообщив, что поиск нужного ему человека может занять не меньше, а то и более недели – попробуй, перебери тысячи папок с документами разных лет и сличи фото молодого парня с изображением лица, которое на двадцать лет старше, к тому же существенно искажено посмертными изменениями. Рабочий день близился к концу. Гуров поехал в управление, даже не подозревая, какие сюрпризы там его могут ожидать.

На оливково-зеленых, с примесью пронзительной синевы, просторах Тирренского моря гулял резвый свежий ветерок, вздымая невысокую волну, которая с мягким шелестом лениво катилась на обетованный берег прекраснейшего из островов – Сицилии. Ветер колыхал ветви фруктовых деревьев огромного цитрусового сада, окружавшего большую белую виллу, воздвигнутую в лучших традициях античных мастеров. Горделиво красуясь на возвышенности, она была видна всякому, кто курсировал вдоль берега на рыбацких или прогулочных лодках и катерах, кто пролетал по живописной автостраде, проложенной невдалеке от виллы среди субтропических рощ и виноградников. Всякий мог видеть ее изящные высокие колонны, украшающие фасад.

От окружающего мира виллу отделяла высокая ограда из гладко ошлифованного темного камня. От автострады к узорчатым железным воротам роскошного обиталища одного из баловней судьбы этого несовершенного мира вела вымощенная, гладкая, как зеркало, дорога. Просторный двор, с покрывающей его красивой каменной мозаикой, был обрамлен пальмами и изобиловал цветниками. В его центре отблескивал чистейшей влагой большой квадратный бассейн.

В тени пальм ярко белела мраморная беседка, живописно увитая диким виноградом. Под ее гостеприимным сводом, казалось бы, надлежало находиться лишь в древнегреческих туниках или римских тогах. Но как же давно они вышли из употребления!.. Несколькими днями ранее событий, описанных выше, здесь состоялась встреча, о которой едва ли могли бы сообщить какие-либо мировые информагентства, о ней вообще едва ли кто знал, кроме самих ее участников. Хотя обсуждавшиеся здесь вопросы, осуществись они в реальности, коснулись бы судеб многих миллионов людей и даже целых государств.

Пятеро мужчин в легких летних костюмах современного, европейского стиля, какие обычно продаются в тех немногочисленных магазинах, где имеют обыкновение делать покупки люди, владеющие солидными банковскими счетами, сидели за столом и вели непринужденную беседу.

Хозяин виллы, американизированный итальянец, чертами лица в большей степени походил на ирландца, нежели на уроженца Апеннин. Двое из присутствующих являли собой типичных представителей коренного населения острова. Даже не будучи антропологом, в потомках древних италов и латинов можно было заметить влияние крови арабов, испанцев, норманнов, германцев и греков. Всех тех, кто издревле селился на этой райской земле – или мирно оседая в ее городах и селениях, или приходя с огнем и мечом, чтобы ненадолго овладеть ее красотами, а затем, битым и поверженным, бежать прочь.

Еще один из гостей, высокий, плотный и представительный, с большой лысиной в обрамлении светло-русых волос, постоянно норовивший вставить в разговорный процесс за столом ненормативную лексику восточно-европейского звучания, явно был уроженцем средне-русских широт. Точнее сказать, Подмосковья, с его некогда прославившимися на весь мир вечерами. Пятый – сухощавый, жилистый, с крупным носом и темной, овеянной пустынными самумами кожей лица, безусловно, был потомком воинственных бедуинов.

Меж собой присутствующие общались, в основном, на английском, преимущественно, американизированном, с некоторыми элементами итальянского и весьма специфичными вкраплениями русского. Хозяин виллы, синьор Бартоломео Анджеллини, в некоторых американских кругах известный более как Барт-Бом (Барт-бомба), главарь одной из ветвей криминального синдиката семьи Костелло, радушно потчевал гостей всем тем, что ему послал его мафиозный бог. Хохоча громче всех и поминутно испытывая типично американский зуд – закинуть ноги на стол, он пространно разглагольствовал на темы значимости международного сотрудничества – разумеется, незапятнанного якшанием со всякими там ниггерами и прочими недочеловеками. Его грубоватый сленг, свойственный итальянскому кварталу Чикаго, понимали не все из гостей, изъяснявшихся в большей или меньшей степени на ломаном классическом английском.

Воздавая должное творчеству сицилийских виноделов, искрящемуся в хрустальных бокалах, хозяин и гости обсуждали свои дела, едва ли понятные не входящему в этот избранный круг. Фактически, здесь шел активный торг. Потомок бедуинов, финансовое могущество которого питалось фонтанами черной маслянистой жидкости, таящейся под барханами, по которым его предки когда-то водили караваны верблюдов, горячо убеждал любителя ненормативной лексики ускорить выполнение неких, ранее взятых обязательств.

Уроженец Подмосковья, известный у себя на родине как Гена Бизон, вперемешку с матерками, для всех прочих в беседке понятными не более, чем поздравление с Новым годом по-китайски, уверял напористого бедуина в том, что обещанное выполнит гарантировано. Но при этом доводил до сведения всех наивных и умом оскудевших, что:

– Нав ин Рашо – дзе нью таймз (теперь в России – новые времена).

Этим он хотел сказать, что времена, когда великими «прихватизаторами» любому желающему по цене металлолома запросто продавались новенькие подлодки и эсминцы, уже отошли в прошлое. И предмет вожделения господина Сулеймана может быть вывезен за пределы России лишь за сумму, втрое большую той, что оговаривалась первоначально. Сицилийцы, на правах посредников, взявшихся обеспечить доставку голубой мечты внука бедуинов из пункта «Россия» в пункт «инкогнито», так же весьма напористо оговаривали прирост своей доли зеленого долларового «пирога» – дескать, и «овес нынче дорог», и Интерпол лютует...

В конце концов коллективные усилия возымели действие и обладатель нефтедолларов, скрепя сердце, был вынужден согласиться со своими не в меру златолюбивыми собеседниками. Он пообещал, что в ближайшие дни деньги поступят на счета одного из банков на Багамах. Но, в свою очередь, потребовал отчета о том, на какой стадии застопорилась операция по вывозу из России некоего технического устройства, которое призвано даровать господину Сулейману и его единомышленникам бесспорное право указывать немалой части населения земного шара – , как ей жить и с кем дружить.

Известие о том, что вожделенное устройство до сих пор мирно покоится в недрах специального склада со стальными дверями метровой толщины и электронными кодовыми замками, господина Сулеймана крайне огорчило. Он упрекнул Гену Бизона в обмане и даже пригрозил кровной местью, гарантировано осуществляемой горячими хлопцами-шахидами, о которых Гена был наслышан. Подобно революционным матросам с «Авроры», обматывавшим себя пулеметными лентами, те тоже имели обыкновение обматываться взрывающимися поясами и проводами электродетонаторов.