Алексей Макеев - Обойма ненависти

Последний момент был очень важен в розыске. Неопытному сотруднику очень легко в процессе беседы с потенциальным свидетелем убедить его в том, чего он на самом деле не видел. Ты ищешь красную машину, которая могла оказаться на месте преступления. И ты можешь спросить человека о том, не видел ли он красной машины в то время и в том месте. Запросто свидетель скажет, что не видел. А то, что он видел синюю или зеленую, он не скажет, потому что ты о ней не спросил. А именно в ней и были преступники. А красную ты ищешь потому, что кто-то из свидетелей сказал, что видел якобы красную. И пошло-поехало! Причем в другую сторону.

Причина не просто в психологии людей. Причин много. И в особенностях восприятия, и в особенностях органов чувств, которые не у всех людей работают одинаково. И в особенностях мышления. Для одних людей раздражителем является красный цвет, для других – зеленый. Все остальные цвета, виденные мельком, могут и не отразиться в памяти. И убежденно свидетель будет говорить только о красном, а другой только о зеленом.

И уж совсем не учитывать пол свидетеля крайне глупо. То, что может подметить мужчина, женщина не только не запомнит, но и не обратит на это вообще никакого внимания. А вот то, что бросается в глаза женщинам, может показаться просто чудом. И ведь бывало такое в практике Гурова.

Женщина из одной преступной группы была ключевым звеном в розыске. Установи ее сыщики – и вся ниточка бы размоталась в один момент. Но беда была в том, что сыщикам никак не удавалось собрать ее приметы. Даже фоторобот изготовить не удавалось. Помогла одна свидетельница, которая обратила внимание на сумочку преступницы. Женщина с достатком, привыкшая одеваться в дорогих бутиках, безошибочно вам скажет, от какого дизайнера или модельера та или иная сумочка. Соответственно в каком бутике она куплена. А там сумочки – вещь авторская, штучная. Как и покупательницы.

И потянулась ниточка. И бутик установили, и покупательницу, которая ту сумочку купила там, вспомнили. И кое-что про ее одежду рассказали, и фоторобот стал получаться. И уж тем более стал получаться психологический портрет преступницы. Имея немалые деньги, добытые преступным путем, она обладала хорошим вкусом и пристрастилась к изысканной жизни. Это выразилось не только в том, где и что она покупала, но и где проводила свой досуг. Проверить несколько ночных клубов и элитных тусовок было уже мелочью. А началось все с одной свидетельницы, которая обратила внимание на сумочку.

А были случаи и с затяжкой на колготках, и туфлях на высоком каблуке, которые были чуть великоваты, и с безвкусным непрофессиональным макияжем на лице той, у которой такого макияжа в принципе быть не могло. Было и многое другое.

Поэтому Гуров очень внимательно и щепетильно относился к допросам женщин-свидетелей. И долго продумывал свою предстоящую беседу с молодой генеральшей – соседкой Лукьяновых в Юрове.

В просторном каминном зале, который был одновременно и холлом, и баром, Гурова встретил сам генерал Завадский. Сыщик чертыхнулся про себя. Сейчас начнется, безошибочно определил он.

– Министерство? – недовольно прокомментировал генерал, возвращая Гурову служебное удостоверение. – Полковник? У вас лейтенантов и капитанов не хватает, что полковники по адресам бегают?

Маленький полненький генерал с почти лысой головой стоял перед Гуровым в спортивных трусах и спортивной майке. Судя по запаху пота и полотенцу на шее, Завадский где-то в недрах своего большого загородного дома только что занимался спортом. Типаж генерала сыщику не понравился. Как показывал опыт, мужчины ростом до ста семидесяти сантиметров обязательно страдали комплексом неполноценности. У простого слесаря с завода или каменщика со стройки это выражалось в постоянном позерстве и доказывании, что он ничем не хуже других. По причине специфического социального положения и, как следствие, угнетения интеллекта доказывали обычно в двух направлениях: водка и бабы. И выпить он может на порядок больше, чем любой громила, и в штанах у него солиднее, чем у любого культуриста. Попадались, правда, и непьющие, но те были совсем занудами. Они считали, что во всем разбираются, все знают и все понимают – начиная от политики правительства и кончая медициной.

С маленькими генералами все обстояло гораздо хуже. Это уже власть над людьми. И превосходство свое они выражали в более неприглядных формах. Унизить подчиненного, опустить его до такого уровня, чтобы со своим ростом оказаться на высоте, было в порядке вещей. На других людей они умудрялись смотреть при своем росте свысока.

Генерал с нормальным ростом был вальяжным, пусть высокомерным, но высокомерным снисходительно. Он не видел в собеседнике или подчиненном конкурента, если только тот не был выше его по званию. А для маленького генерала любой высокий собеседник – уже конкурент по жизни. И эту разницу в росте они компенсировали попытками возвыситься над любым и любым способом. Гурову это было смешно, и ввязываться в игры комплексов он не собирался. Поэтому и замечания Завадского оставил без ответа.

– Я по телефону договаривался с вашей супругой о визите, – сухо напомнил он.

– Работать лучше надо, – высокомерно, как нравоучение, произнес Завадский. – Ходите только, по двадцать раз одни и те же вопросы задаете. А по поселку с пистолетами отморозки бегают… У вас, кажется, существует концепция профилактики преступлений?

Гуров приготовился терпеливо выслушивать хозяина дома в ожидании, когда спустится его супруга. Можно, конечно, поставить генерала на место, но это приведет к тому, что сейчас допроса не получится. И жена Завадского будет на взводе, и сыщика выставят за порог. И звонок будет в главк, и Орлов уставится на Гурова как на ребенка. Допрос в любом случае состоится, но для этого придется свидетельницу вызывать в кабинет повесткой, а это уже не разговор.

К счастью, долго ждать не пришлось. Крашеная блондинка лет тридцати, с полной грудью и «козьими» ногами с неразвитыми икрами, бодро спускалась по лестнице со второго этажа. Была она на голову выше своего мужа и лет на двадцать моложе. Не модельный рост, конечно, но для генеральши сойдет. Эдакая домашняя игрушка, и в люди везти не стыдно.

– Здравствуйте, Вероника… – начал Гуров.

– Просто Вероника, – лучезарно улыбнулась генеральша и тут же испуганно согнала улыбку с лица, решив, что ситуация должна иметь налет мрачной скорбности.

– Полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска МВД, – напомнил сыщик свой статус, хотя уже представлялся по телефону. – Лев Иванович.

– Да-да, проходите, пожалуйста, – с готовностью предложила Завадская и немного испуганно глянула на мужа – не очень ли она вежлива с милиционером.