Алексей Макеев - Сын банкира

Коротко кивнув в ответ, Тимкин с готовностью последовал за Крячко. Щеголяя отменной выправкой и классно подогнанной униформой, он вышел на крыльцо и сдержанно поинтересовался предполагаемым маршрутом поиска.

– А у вас план территории пансионата имеется? – с удовольствием закуривая, деловито спросил Станислав.

– Да, конечно. Я сейчас принесу.

Тимкин вновь вернулся в здание и менее чем через минуту принес большой лист ватмана, сложенный вчетверо.

– Так, надеюсь, тут есть подробное изображение всех коммуникаций – канализации, водопровода, теплотрасс… – развертывая план, задумчиво пробормотал Крячко.

Изучая вытянутый восьмиугольник территории, он высматривал, где начинаются и где кончаются трубопроводы.

– Откуда начнем? – проявив служебное рвение, спросил Борис Борисович.

Он напоминал породистую лошадь, которая знала о своей породистости и была этим несказанно горда.

– Посмотрим, что тут за канализация. Откуда начинается, где кончается… – деловито пробормотал Крячко.

Около получаса они ходили по территории, заглядывая в люки канализации, водопровода, телефонной связи… Но нигде ничего такого, что заинтересовало бы Стаса, обнаружено не было. Вернувшись к зданию, он снова развернул план.

– Как я понял, котельная, отапливающая помещения в зимнее время, расположена за пределами территории… – вновь и вновь всматриваясь в схему коммуникаций, отметил Станислав. – Так… Ага! А вот здесь за углом должен быть смотровой колодец теплотрассы.

– Мы там уже проверяли… – со значением в голосе известил Борис Борисович. – Оттуда куда-либо уйти невозможно.

– Ну, ничего страшного, посмотрим еще раз, – безмятежно улыбнулся Крячко. – Вы посмотрели, а теперь и мы посмотрим…

Пройдя к колодцу, они общими усилиями откинули тяжелую крышку люка, из-под которой пахнуло сырой затхлостью. Заглянув вниз, Стас внимательно осмотрел выложенную кирпичом стенку колодца, с вмурованными в нее железными скобами.

– Вниз кто-нибудь спускался? – спросил он Тимкина, не отрывая взгляда от сумрачного зева шахты.

Где-то у самого дна, в полутьме, виднелись колена толстых труб и «бублики» задвижек, с торчащими из их середки резьбовыми штоками. Услышав вопрос, Борис Борисович воззрился на Крячко как на ненормального, который ни с того ни с сего, вдруг попросил у него взаймы пригоршню бриллиантов.

– Нет. А зачем?!! Ведь и отсюда видно, что там никого нет. Кстати, раза три сюда заглядывали.

– Зря… Оч-чень даже зря, – многозначительно констатировал Стас.

Этот щеголь его уже начал раздражать, и он не мог не удержаться, чтобы не подначить спесивого начальника охраны. Крячко быстро сходил к машине и, достав из кейса Гурова фонарик, вернулся обратно.

– А ну-ка, что тут у нас? – деловито сказал он и снова заглянул в шахту, направив в ее недра луч фонарика. – Ага, есть кое-что интересное. Видите? Скобы поблескивают. Как будто кто-то за них брался руками. Значит, совсем недавно кто-то там был. Но кто и зачем мог туда залезать?

– Возможно, слесарь… – не совсем уверенно предположил Тимкин. – Сейчас он готовит котельную к новому отопительному сезону…

Его недавний лоск постепенно начал тускнеть и сходить на нет. Похоже, он понял ход мысли своего неугомонного спутника. Стас, стараясь не изгваздать в грязи джинсы и ветровку, аккуратно спустился по скобам вниз. При свете фонарика у одной из задвижек он увидел в мягкой глине отпечаток подошвы чьей-то обуви. Судя по размеру, взрослому она принадлежать не могла. Присмотревшись повнимательнее, Крячко пришел к выводу, что след оставлен подошвой мокасина одного из здешних «индейцев».

– Что-нибудь обнаружили? – вежливо спросил Борис Борисович, аккуратно склоняясь над люком колодца.

– Да, есть кое-что, – выбираясь наружу, известил его Станислав. – Там в одном месте обнаружился след мокасина, как я понял, оставленный ребенком лет двенадцати.

– Не понимаю: для чего он мог туда забраться? – Тимкин пребывал в крайнем недоумении.

– Ну, во-первых, надо еще уточнить – а точно ли это след беглеца, – авторитетно заметил Станислав. – Если же считать, что сюда залезал именно он, то причина более чем понятна – искал путь, чтобы выбраться за пределы территории.

Крячко сорвал лист лопуха, росшего рядом с люком, и вытер им руки.

– А куда теперь идем? – Окончательно утратив лоск, Борис Борисович походил на школяра, который, придя на экзамен, забыл дома заготовленные шпаргалки.

– Учитывая, что мальчик забирался в этот колодец, нам следует проверить и все остальные из имеющихся. – Крячко снова развернул план территории.

– Так… колодец-то теплотрассы на территории всего один. – Тимкин ткнул пальцем в план. – Вот, смотрите, следующий смотровой колодец уже за ее пределами.

– Ничего, ничего, мы поищем, – утешающе усмехнулся Станислав. – Ага… Котельная – вон она. Значит, трасса идет в том направлении. На всякий случай пройдем по ее ходу.

Он направился в сторону луга, уставленного вигвамами. Борис Борисович, недоуменно пожимая плечами, уныло поплелся следом. Начальник охраны не видел и грана логики в методе поиска столичного опера. По мнению Тимкина, тот просто-напросто выпендривался, корча из себя великого сыщика. Их появление на лугу не осталось незамеченным. «Индейцы», сосредоточенно вязавшие под руководством преподавателя, тоже одетого по самой крутой индейской моде, какие-то замысловатые узлы, немедленно приостановили свое занятие и теперь с интересом глядели в их сторону. Особенно пристально «индейцы» присматривались к Станиславу.

Он тоже внешне безразличным, скользящим взором окинул притихших мальчишек, но на самом деле за считаные секунды увидел для себя кое-что очень важное. Если большинство глазело на него с выжидающим, хитроватым или простодушным любопытством, то один из мальчиков постарше смотрел на него со взрослой настороженностью, как будто ожидал от незнакомца каких-то неприятных сюрпризов. В последний миг, уже почти пройдя мимо вигвамов, Крячко боковым зрением успел заметить, как этот же паренек, не отрывая от него встревоженного взгляда, что-то быстро прошептал своему соседу.

«А ведь ты что-то знаешь, „Чингачгук с Рублевки“! – мысленно отметил Станислав, постаравшись запомнить наиболее характерные приметы „индейца“. – Надо бы с тобой побеседовать по душам…» Правда, он тут же усомнился – а позволят ли ему это? Кто знает, вдруг малец нажалуется своим богатеньким «предкам»? Тогда и директора попрут с работы, и их самих могут подвести под служебное расследование: как же! – злые менты морально травмировали впечатлительного ребенка. «Нет, тут надо как-то похитрее подойти», – определился он. Войдя в сосняк, росший вдоль стены, Станислав коротко оглянулся. Хотя они ушли от вигвамов почти на сотню метров, он вполне различил чье-то обращенное в его сторону лицо. Теперь он был почти уверен: замеченный им мальчишка каким-то образом причастен к исчезновению своего товарища по пансионату.