Алексей Макеев - Могила для двоих (сборник)

– Насчет вертолета… Я еще вчера хотел сказать, да случая не было. Тут вот что было. Я за техникой всегда слежу, это вы угадали. Люблю, чтобы у меня все было в порядке. И вчера стал осматривать вертолет просто так, для порядка. И вдруг вижу: патрубок, который подводит керосин к двигателю, на честном слове держится. Чуть тряхнет машину – и слетит. И тогда весь керосин, что насос качает, польется мимо.

– И мотор заглохнет… – закончил за него Гуров.

– Само собой! – согласился механик. – Я стал смотреть, как такое могло случиться, и увидел, что прижимное кольцо, которое патрубок держит, куда-то подевалось. Вообще нет! И рядом, на земле, нет! Прямо чудеса! За три дня до этого я проверял – все на месте было. А теперь нет.

– А само кольцо слететь не могло? – предположил Лев. – Ну, от износа…

– Какой износ? – возмутился Бабченко. – Ведь я за машиной слежу. Все детали проверяю и, если есть подозрение на износ, тут же заменяю. Нет, само оно слететь не могло. Кто-то его снял.

– Вот оно что… – медленно произнес Гуров. – Значит, ты поэтому вчера возле вертолета стоял.

– Да, поэтому, – ответил механик. – Только я не стоял. Когда вы ушли, я нашел в запаске другое кольцо, закрепил его как следует и на всякий случай проверил все остальные системы. Хотел увериться, что с вами в полете ничего не случится.

– То есть ты считаешь, что кто-то нарочно снял кольцо, чтобы машина разбилась и мы все погибли?

– А что еще тут можно подумать? – пожал плечами Борис. – Вот смотрите. Кольцо само слететь не могло. Еще неделю назад, когда мы с Татьяной сюда приезжали, готовили усадьбу к приему гостей, я осматривал вертолет. И тогда все было в порядке. Значит, кто-то снял его совсем недавно.

– А кто это мог быть, как ты думаешь?

– Я не знаю, – покачал головой Бабченко. – Я все же не сыщик.

– Может, это сделал кто-то из поселка?

– Теоретически такое могло быть. Но с какой стати?

– Ну, из зависти… Или Кувшинов кому-то дорогу перешел…

– В Заречье? Кому он там мог перейти? – усмехнулся механик. – Нет, не похоже.

– Ладно, зайдем с другой стороны, – предложил Гуров. – Кого из летевших в вертолете хотели убить?

– Ясно кого, – уверенно ответил Бабченко. – Константина Геннадьевича, кого же еще. То, что он не полетел, ведь только в последний момент стало известно, верно?

– Ну, допустим. Тогда скажи, кто из находящихся в усадьбе может желать смерти ее хозяину?

– Не знаю. Не знаю и знать не хочу. В семье Кувшиновых отношения, конечно, сложные, но я в этих тонкостях копаться не собираюсь, не мое это дело. Вот я вам все рассказал, вы и разбирайтесь.

– Спасибо за предложение, – с сарказмом проговорил Гуров. – Я сюда вроде как за другим приехал. Отдыхать, рыбу ловить.

– Что ж, ловите рыбу, коли так, – смерил его презрительным взглядом механик. – Только как бы в воде вместо омуля трупик свежий не оказался. А кроме того, вряд ли вам в ближайшую неделю удастся заняться ловлей.

– Это еще почему?

– А потому, что такие ураганы здесь за пару дней не заканчиваются. Эта непогода – она надолго. До конца недели точно под крышей просидите.

– Но Виталий смотрел прогноз…

– Не знаю, чего он там смотрел, только я в этих местах вырос и знаю, как тут все происходит.

– Ну, будем надеяться, что ты все же ошибаешься. И насчет того, что кто-то хотел нас вчера убить, и насчет погоды. Но на всякий случай я тебя попрошу пока что держать свои мысли по поводу затаившегося убийцы при себе. Незачем людей пугать. Особенно женщин. А то впадут в истерику, потребуют их срочно эвакуировать…

– Никому я ничего говорить и не собираюсь, – пробурчал Бабченко. – До сих пор не говорил и дальше не скажу. Вот только вам. Не хотите принять во внимание – ваше дело. А насчет женщин, которые захотят эвакуироваться, – пусть хотят сколько влезет. Пока ураган не кончится, уехать отсюда никому не удастся.

– Как же так? – удивился Гуров. – Вон он, катер, стоит. Он мощный, любую непогоду выдержит.

– Совсем не любую, – покачал головой механик. – Еще несколько часов такой ветрище подует, знаете, какая волна на озере поднимется? Его ведь не зря морем называют, Байкал наш. Прямо океанская будет волна. Не то что катера, рейсовые суда в такой ураган в плаванье не выходят. Если, конечно, кому-то утонуть захочется – тогда, конечно, пусть плывет.

– То есть совсем нельзя по озеру уехать?

– Нет, если уж совсем припрет, если экстренный какой случай – можно попробовать. Если повезет – можно добраться до Слюдянки или до Листвянки. Но лучше идти вблизи от берега.

– Так ты для этого катера и осматривал? – догадался Гуров. – Чтобы убедиться, что с ними ничего не случилось и в случае чего можно попробовать добраться до людей?

– Ну, в общем, да, – кивнул Бабченко.

– И как результаты осмотра? Ничего не раскурочено, не сорвано?

– Вроде все в порядке. Но ведь катер, как и вертолет, – штука сложная, узлов в нем много. Испортить его можно самыми разными способами.

– Вот, значит, как… – задумчиво произнес Гуров. – На катер надежды особой нет, вертолет тем более нельзя в воздух поднимать… А по суше?

– По суше в поселок только в сухую погоду можно добраться, – заявил Бабченко. – Видите, какие потоки с гор шуруют? И везде так, по всему побережью. Через них не переберешься. Нет, пока что отрезаны мы от внешнего мира. Вроде как на острове.

– Да, на острове… – повторил за ним Лев, обдумывая полученную информацию. – Ты вот что, Борис: ты пока действительно никому об этом не говори, о кольце на патрубке. А я этим делом займусь.

– Вот и хорошо, – сказал механик и, ничего больше не прибавив, продолжил свой путь вверх по лестнице.

Гуров повернулся ему вслед и увидел, как за стеклом веранды мелькнуло чье-то лицо. Кто-то стоял там и смотрел, как они с Бабченко беседуют. Но теперь человек исчез – как будто не хотел, чтобы его заметили.

Расставшись с Борисом Бабченко, Гуров решил подняться в кабинет к хозяину усадьбы и поделиться с ним полученной информацией. «В конце концов, механик прав, – рассуждал он. – Если опасность здесь кому-то и грозит, то в первую очередь Кувшинову-старшему. Надо его предупредить. А заодно и послушать его соображения насчет этой истории с патрубком».

Константина Кувшинова он застал там, где тот и собирался быть – в кабинете. Стол весь был завален бумагами, компьютер включен. Кроме того, была включена настольная лампа, освещавшая стол и хозяина кабинета. Константин Кувшинов, окутанный сигарным дымом, трудился: поглядывая то в одну, то в другую бумагу, он что-то набирал на компьютере.

– Ты, я вижу, трудишься в поте лица, – заметил Гуров, заглядывая в кабинет. – Можно, я тебя ненадолго отвлеку?