Игорь Шушарин - Форс мажор

Дозвониться до Лехи по служебному оказалось еще более непростым делом – телефон был постоянно занят, прямо как в справочной службе «Мегафона». А все потому, что ночь дежурства для Серпухова выдалась исключительной беспокойной. Раскалившийся добела телефонный аппарат звонил не переставая: Леха злился, скрипел зубами, но трубку еще снимал и на звонки пока отвечал по возможности без мата.

Вот и сейчас, едва закончив разговор со страдающими бессонницей москвичами, просившими о консультации относительно одного беглого «федерала», пришлось общаться с «областниками», которые интересовались, как найти опера, который задерживал Шилова по прозвищу Шило.

– Найти его мудрено, – уклончиво ответил Серпухов. Вообще-то, сажал Шило он, но по привычке решил сначала выспросить.

Выспросил.

– А-а! Так ты пытаешься убийство раскрыть? – наконец дошло до Лехи. – Брось время терять!

– А что так? – озадачился коллега.

– Во-первых, его заколол Левша, это весь город-герой Колпино знает. Во-вторых, заколол из-за их темных историй, в которых, чтобы разобраться, надо с ними лет по десять посидеть. В-третьих, Левшу уже таскали к вам… я не знаю, к кому… мы на психику давили. Он всем заявил: доказывайте, сажайте, я есть невиновный и в прошлом незаконно репрессированный… В общем, правильная позиция… а доказухи не предвидится. Они же один на один закадычно беседовали…

– Ну вы даете! А я тут сижу, бумаги мараю…

– Не ты один!

– И что, правда, как ты говоришь, все Колпино знает?

– Раз все знают, окромя вас, так это ты, дружище, даешь. Тебе не кажется?

– Слушай, можно я заеду к вам на днях?

– Заходи, – Серпухов положил трубку. – Орлы! Во!..

Не успел он метнуть в стакан с заваркой пару кубиков рафинада, как позвонил тоже дежурный. Но по городу. Ему Леха представился чинно, без выкрутасов. Дежурный призвал выехать в общежитие, где монголы с болгарином избили немцев с вьетнамцем. Серпухов пообещал метнуться, вот только метнуться было не на чем – на единственной сейчас рабочей «Волге» в данный момент халтурил водитель шефа. Этому водителю Серпухов был должен, так что не в его интересах было жать на государственную педаль.

Тогда не мудрствуя лукаво он просто позвонил в местное отделение.

– Чего-то я недопонял, – без предисловий начал Леха. – Может, вьетнамцы с монголом ухайдакали немцев с финнами?

– С болгарином, – уточнили на том конце провода.

– Болгарин – одна штука?

– Да.

– Финн тоже один?

– При чем здесь финн?!

– А кто при чем?

– Монгол.

– Один?

– Я не считал…

– Одного от стада не отличить?

– Приезжай – разруливай!..

– Руль накрылся. Так сколько кого? Ты можешь по-человечески сказать?!

– Ну тебя в жопу! – сорвался опер-«территориал». Затем он крикнул кому-то: «И тебя в жопу!.. Хули ты мне тут написал? Ты что, в джунглях?! Ты мне еще узелки повяжи вместо объяснения!» Затем снова наехал на Серпухова: – Десятый человек уже звонит, и все считают! Сколько – кого!.. Четыре кабинета забито – один другого краше. Болгарину так рыло начистили, что еле от вьетнамца отличил! Короче – приезжай сам и перекликивай, если надо!

– Трупы есть? – вяло поинтересовался Леха.

– Еще пару таких звонков и таких объяснений… – «Куда ты, мудак, лезешь! Ты не в чуме!» – Отделенческий опер кого-то стукнул. Послышалась иностранная речь. – …И будут трупы! Сука, руки об занавески вытер!..

Серпухов понял, что лучше не нервировать коллегу:

– А чего разодрались-то?

– А немец выкинул селедку, которую жарили вьетнамцы… Запах ему, видишь ли, не понравился! Порядок он любит! Ну и началось поманеньку… – вкратце обрисовал картину дежурный оперативник 37-го отделения милиции.

В телетайпной застрекотал сложный передающий прибор. Порывом ветра распахнуло форточку и шибануло о стену. Следом зазвонил городской, а потом и местный телефоны: «Да! Да! Нет! Это вам нет! А вам нет – нет, вашу мать! Не вашу… Выехали уже! Я один тут сиротствую с вашими родственниками…»

– А-а-а! – не выдержав, заорал Леха и накинул пиджак на телетайп.

В итоге Паша вышел на Серпухова лишь в половине первого ночи. Когда даже самые неугомонные в этом городе решили хоть немного, но угомониться.

– Слушаю, – рявкнул в трубку Леха как после двух пачек озверина.

– Ого! Командный голос вырабатываешь?

– Козырев, ты, что ли?

– Ага, я.

– Блин, еще один, которому нужна любовь. Тебе-то чего не спится?

– Леха, дело есть. На сто.

– Надеюсь, баксов?

– Нет, щелбанов. Ты важняка Некрасова из антикварного знаешь?

– Шапочно. Пару раз раскланивались. А один раз, на не помню по какому поводу вечеринке, за одним столом водку пили. Но я тогда от него через два стула сидел.

– И что ты можешь о нем сказать?

– Ни фига ты вопросики среди ночи задаешь! Ты бы еще спросил, что я думаю о нашем Президенте! Я его, кстати, вижу гораздо чаще. Правда, только по телевизору… А вообще, тебе с этим лучше к Максу Есаулову подкатиться. Некрасов у него в отделе какое-то время кантовался.

– Понимаешь, мне к нему обращаться малость неудобняк. Мы, во-первых, не знакомы, да и контакты с «гласниками», сам знаешь, у нас не шибко поощряются.

– Да я в курсе. Идиотские все-таки порядки в вашем лепрозории.

– А что поделаешь? Мы – не менты, менты – не мы… Лех, а вот если без посредников о Некрасове? Хотя бы в двух словах.

– В двух словах, Паша, это к Ильфу, который друг Петрова. Читал?

– Обоих читал, а поодиночке нет. И что там по Ильфу?

– А по Ильфу характеристика такова: «До революции он был генеральской задницей. Революция его раскрепостила, и он начал самостоятельное существование».

– А революция эта у Некрасова когда случилась?

– А после того, как его с «земли» с каких-то щей в РУВД перевели.

– Вот видишь, значит, что-то такое слышал?

– Да я много о ком чего слышал. Кстати, разреши полюбопытствовать: на хрен он тебе сдался?

– Ты Игоря Ладонина помнишь?

– Вашего другана-олигарха? Конечно, помню. И чего?

– Его на днях задержали. А задерживал как раз Некрасов. И вот Полина попросила меня узнать, что за репутация у этого орла.

– Полина? Это такая симпатичная блондиночка из вашего экипажа? А у той что за интерес?

– Она уже давно вне Системы. И она… Короче, она живет с Ладониным.

– Опа! Толково. Погоди-ка, помнится, ты сам к этой Полине неровно дышал?

– Леха, давай на эту тему не будем, а?

– Понял. Извини. Проехали… Так и чего Некрасов пытается вменить вашему олигарху? Контрабанду антиквариата? Но ведь это пошло.

– Хуже. Он хочет притянуть его к недавней краже из Эрмитажа.

– Некрасов что, совсем ебанько?!

– Я тебе о том и толкую, мутная какая-то история. Потому и спрашиваю.