Алексей Макеев - Моя дочь – волчица (сборник)

– О чем вы, Лев Иванович?

– А вас не смущает крепкий сон всего семейства той ночью? – ответил вопросом на вопрос Гуров. – Ну, сын понятно, молодые люди могут спать так, что не разбудишь из пушки. Но вы с женой? В разговоре со мной Елена Петровна несколько раз повторила, что спит исключительно чутко, а той ночью не слышала ни звука! Почему?

– Намекаете, что нам могли что-то подсыпать?

– Это возможно. Только проверить никак нельзя. За сутки из организма выходят все следы препаратов, особенно если доза была невелика. Значит, анализы на момент вашего обращения в полицию проводить было бессмысленно, потому что прошло более полутора суток. Взять на анализ пищу и воду, что употребляла семья в тот день, тоже оказалось невозможным. Вода кончилась, баллон сменили. А остатки недоеденной пищи повар выбрасывает на утро следующего дня.

– Думаете, это он специально?

– Вроде нет, Елена Петровна подтвердила, что сама такой порядок завела.

– Ладно, может, мы и виноваты, что тянули так долго, – после долгой паузы согласился Копылов.

– Определенно. Но сейчас уже поздно об этом. Должен заметить, что вам вообще нужно вести себя очень осторожно, понимаете, преступники могут до сих пор держать всю семью или кого-то из ее членов под наблюдением.

– Помилуйте! Стрельцов усилил охрану и заверил, что слежки нет!

– Да будет вам известно, слежка – не единственный метод наблюдения.

– Хорошо, какие тогда действия мне нужно предпринять?

– Сейчас – никаких. И о моих словах никому не сообщайте. По крайней мере пока я не проверю свои предположения.

– Скажите хотя бы, что вы намереваетесь делать, если на след похитителей не удастся выйти?

– У нас имеется второй вариант действий. Разработаем операцию, задержим преступников и освободим заложницу во время передачи денег. Это хорошая возможность, и мы успеем все подготовить.

– А если операция сорвется или что-то пойдет не так, моя дочь умрет?! И вы просто разведете руками?! Так ведь?!

– Если хотите откровенно, при любом похищении прогнозы весьма неутешительные. И дело даже не в мастерстве или компетенции полиции.

– А в чем тогда?

– В самих похитителях в первую очередь. Они сумели выкрасть вашу дочь из охраняемой квартиры. И никто, включая родных, ничего не заметил! Записей на камерах не осталось! Это очень сложно проделать, поверьте! Похоже, мы имеем дело с незаурядными, хорошо подготовленными преступниками. Но сейчас вам нужно понять главное: плохое уже произошло! И наша основная задача – свести последствия к минимуму.

– И задержать преступников? – подсказал Копылов.

– Это в идеале, конечно. Но приоритетная задача – вернуть Ольгу живой. Вот скажите, Владимир Егорович, вы готовили свою дочь к чему-то подобному? Можете предположить, как она себя поведет в роли заложницы? Сумеет ли девушка грамотно врать, будучи испуганной, голодной, утомленной, избитой, глядя в глаза бандиту, который будет ее допрашивать?

– К чему вы задаете такие вопросы? – растерялся Копылов. – Конечно, в разведчицы я дочь не готовил!

– Чтобы вы понимали хотя бы в общих чертах, что сейчас переживает ваша дочь.

– Я видел кровоподтек на ее лице, – пробормотал бизнесмен, бледнея, – так что догадываюсь.

– Знаю, – кивнул Гуров, – это страшно! Но вы сейчас должны сосредоточиться на другом!

– На чем именно?

– Вспомните, что вы говорили жене. Ваша дочь жива, и это самое главное! Мы не знаем, кормят ли ее, в каких условиях содержат, и как обращаются, тоже знать не можем. Но главное сейчас не это! Девушка жива, похитители вышли на связь, и мы можем попытаться ее спасти. Что касается полицейских операций и недоверия к органам… Ну что на это сказать? Да, у полиции случаются проколы. Бывает, преступники и переигрывают, от этого никто не застрахован. Вы должны осознавать одну простую вещь! Мы не знаем планов похитителей и именно поэтому не имеем права пускать ситуацию на самотек. Нет никаких гарантий, что, получив деньги, они отпустят Олю живой и невредимой! Их вам никто не даст! Я как человек, который всю жизнь ловит бандитов, могу уверить вас: похитители часто лгут, чтобы получить желаемое!

– Тогда от чего это зависит?

– В первую очередь от поведения вашей дочери. От душевной организации и привычек похитителей. И от воли случая, наконец. Видела ли Оля лица похитителей или какие-нибудь приметы? Сможет ли их опознать, понять, где ее держали, или нет? А также от того, что планируют преступники после получения выкупа. Если у них продуманы четкие пути отхода и реализации денег, возможно, они действительно собираются отпустить Олю после обмена. Но стоит им усмотреть угрозу для своей безопасности, они примут радикальные меры для ее обеспечения, особо не задумываясь над способами.

– Значит, вариант у меня только один: довериться вам?

– Мы с вами уже обговаривали этот момент. Правда, коснулись его лишь вскользь. Теперь скажу прямо: доверять вашей охране в решении этого вопроса может быть небезопасно. Они дискредитировали себя уже только тем, что допустили похищение. О предательстве говорить не будем, пока нет таких фактов, но возможно и это. Значит, довериться моему опыту будет правильно, ибо я заинтересован лишь в одном – в возвращении вашей дочери домой.

– Хорошо, – кивнул Копылов, – что нам делать дальше?

– Я буду продолжать работать с теми материалами и фактами, что есть уже в нашем распоряжении. Совместно с генералом Орловым мы разработаем варианты освобождения заложницы при передаче денег.

– А что делать мне?

– Соблюдать осторожность, быть осмотрительным. Преступники выйдут на связь, и вам остается подготовить деньги и ждать.

– Уже собрал что мог. Деньги в банковской ячейке.

– Похитители назвали достаточно большую сумму, – начал Гуров. – Полагаю, мой вопрос вам не очень понравится, но спрашиваю не из любопытства, а для пользы дела. У вас нет ощущения, что они угадали цифру?

– Боюсь, что даже не понял ваш вопрос, – нахмурился бизнесмен.

– Выскажусь точнее. Эта сумма вам вполне по силам? Или вы были вынуждены, не знаю, взять заем, залезть в активы. Или могли бы собрать гораздо больше денег довольно безболезненно? Я все это спрашиваю, чтобы понимать, знают ли похитители о состоянии ваших финансов. И если знают, то в какой степени они проинформированы.

– Понял вас, Лев Иванович, – кивнул Копылов. – Как вы догадываетесь, мы, бизнесмены, не слишком любим отвечать на подобные вопросы. Поэтому скажу так: я отдаю не последнее. Более того, эти деньги, примерно такая сумма, какую требуют бандиты, у меня уже были, можно сказать, под рукой.

– Зачем? Кто об этом знал? – мгновенно насторожился Гуров.

– Я подумывал вложиться в один перспективный проект. Своего решения ни с кем не обсуждал, так что знать об этом никто не мог. Думаю, что совпадение сумм – чистой воды случайность.