Туи Сазерленд - Драконья тьма

– Оникс! – перебил Вихрь, поражённый догадкой, словно укусом драконьей гадюки.

Стервятник изумлённо захлопнул пасть и пристально глянул на внука.

– Ну конечно! – горячо продолжал дракончик. – Вот почему она так заносчиво себя вела! Внучка Оазис – но чья дочь? Неужто Ожог или Огонь поручили доверенным слугам спрятать яйцо и вырастить дочь в надёжном укрытии? Нет, Ожог не спустила бы с неё глаз, зачем ей лишняя угроза… А Огонь никогда никого не любила, и ей в голову не пришло бы заводить драконят. Пламень? Та, конечно, легкомысленная, но уж запомнила бы наверняка – хотя бы потому, что яйцо доставило бы ей беспокойство – и после войны отправилась бы искать дочку, а не сидела во дворце… – Он тараторил, слова не поспевали за мыслями. – Тогда остаются королевские сыновья, а из них только про Искра известно, что он имел тайную возлюбленную и даже собирался с ней бежать – но Оазис узнала и приказала убить её совсем незадолго до собственной смерти. Возможно, матери всё-таки удалось выжить и спасти яйцо. Оникс как раз примерно в том возрасте и вполне может быть дочерью Искра и внучкой королевы Оазис – если, конечно, не самозванка.

В павильоне повисла тишина.

– Ну и мозги у тебя! – первым заговорил ледяной. – Послушаешь, так и свои закипят.

– Да уж, соображаешь! – одобрительно кивнул дед. – Так и знал, что ты самый умный из драконят Кобры.

Куфия, сидевшая в стороне, испустила обиженный рык. Сирокко рядом с ней встрепенулся, перестав чистить когти, и испуганно пробубнил:

– Что? Я не… ничего такого…

Не обращая на них внимания, дед разглядывал младшего внука.

– Ну вот, теперь наконец твой блестящий ум послужит правому делу, – важно произнёс старый дракон. – Нашему делу!

– Нет! – Вихрь гордо выпрямил шею и туго прижал крылья к бокам. Соврать не получится, понял он, нельзя позорить себя даже притворной изменой. – Я служу королеве Тёрн и останусь ей верным до конца!

Горбатая морда Стервятника исказилась в презрительной гримасе.

– Ты так говоришь, потому что Тёрн промыла тебе мозги. Ты долгие годы не думал собственной головой, лишь слепо выполнял приказы. Не принадлежал самому себе! Всему королевству известно, что её Вольные когти настоящая секта, спроси кого хочешь. Сколько можно быть тупым исполнителем, Вихрь? Подумай наконец о своих интересах!

– Я и думаю о них! – ощетинился Вихрь. – Думаю своей головой!

– Тогда пусть твоя голова приведёт тебя обратно в семью, – кивнул дед с показным добродушием. – Когда-то ты любил своих родных, был таким же, как мы. Наверняка Тёрн наговорила про нас кучу гадостей, постаралась ожесточить тебя, настроить против семьи. Разве так поступает мудрый правитель? Вспомни, как мы играли с тобой, отгадывали загадки, как собирались все вместе на обед. Я с самого твоего детства готовил тебя в преемники! Какие счастливые были времена…

Пристальный взгляд Стервятника завораживал, словно королевский Ониксовый глаз, затягивая кругами в неведомые чёрные глубины. Казалось, смотришь в зловещую бездонную пропасть.

Однако дракончик вовсе не собирался поддаваться гипнотическому взгляду и гладким речам. Краем глаза он посматривал на Сирокко с Куфией, которые служили постоянным напоминанием о ежедневной травле в юные годы, пока Тёрн его не спасла.

– Я никогда не чувствовал себя одним из вас! – твёрдо заявил он. – Отдай нам Страус и отпусти с миром, тогда я попрошу королеву сохранить тебе жизнь.

– Умный и упрямый! – пробормотал Стервятник, нависая над ним. – Другим я и не ожидал тебя увидеть. Теперь вы понимаете, жалкие братец с сестрицей, почему я так огорчился, когда ваша мать отдала его?

Куфия зашипела, мстительно прищурилась.

– Кто, мы? – испуганно вскинулся Сирокко. – Я-то тут при чём?

– Но раз уж он вернулся к нам – если и впрямь вернулся, – продолжал с улыбкой дед, – то пора, наверное, избавить вашу мать от заслуженного наказания…

– Наказания? – У Вихря упало сердце. Что с ней сделали? До сих пор он считал, что дед сам не хотел внуков, так за что наказывать мать?! – Где она? – ощетинился он, невольно приподняв отравленный шип.

– Идём, покажу. – Старик поманил его крылом и двинулся в сад. – Твой любитель воришек пока останется здесь, – добавил он, не оглядываясь.

Песчаный дракончик растерянно глянул на приятеля.

– Ничего со мной не случится, – заверил Холод со скучающим видом, сворачиваясь клубком на мраморном полу павильона, будто собрался подремать. – Не забывай только, зачем мы сюда прилетели.

– Ладно, а ты, пока меня нет, держись подальше от огня.

Ледяной обиженно фыркнул.

– Подумаешь, раз в жизни всего и было!

Вихрь уже спешил за дедом, который снова что-то говорил. Чёрная накидка развевалась у него за спиной, золотая подкладка отбрасывала слепящие блики на белый мрамор садовой дорожки.

– «Каменный мешок» – мне всегда нравилось, как это звучит, гораздо романтичнее, чем то, что означает. Ты знаешь, что такое каменный мешок? – Стервятник обернулся.

Дракончик молча кивнул, чувствуя, как сердце проваливается сквозь пятки. Жалко, нет здесь Луны, с ней всё кажется как-то легче. Интересно, прочитай она мысли деда, то продолжала бы и дальше считать, что все драконы в душе добрые?

Так или иначе, Луна бы выстояла. А значит, должен выстоять и он, Вихрь. Вцепиться когтями в песок и держаться, что бы ни случилось.

– Вот мы и пришли! – объявил старый дракон, останавливаясь на краю круглого дворика, огороженного пальмами в огромных позолоченных кадках.

Дракончик растерянно осмотрелся, но никого не заметил. Тогда он вспомнил про «каменный мешок» и опустил глаза. Среди мраморных плит в центре дворика виднелся решётчатый люк, в который едва мог бы пролезть дракон средних размеров. Охваченный страхом, Вихрь подошёл ближе.

Сквозь прутья решётки можно было разглядеть отвесные стены колодца, уходящего в глубь земли. Сначала показалось, что дна нет вообще, но потом, когда глаза привыкли к темноте, далеко внизу замаячили смутные очертания драконьей фигуры и огоньки глаз, обращённых кверху.

Глаз было много. Затем в тёмной сырой глубине раздался плеск и тихое шипение.

– Мама что… там? – недоверчиво выдавил дракончик.

– Совершенно верно, – кивнул дед. – Вместе с крокодилами, змеями, крысами… если они ещё не съедены, конечно. В общем, кидаем что придётся.

– Вихрь! – донёсся из темноты хриплый голос.

– Мама! – Дракончик яростно затряс железные прутья решётки. – Мама, я здесь! Я вытащу тебя, обещаю! – Он свирепо обернулся к Стервятнику. – Выпусти её оттуда!

– А это, – усмехнулся пятнистый дракон, – целиком зависит от тебя.

Не подземелье, не тюрьма и уж точно не каменный мешок – однако и здесь, у деда в обсерватории, где песчаный дракончик ожидал мать, ощущение ловушки давило ещё сильнее.