Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов (сборник)

– Пошли отсюда, Антиопа, – сказала первая, старшая и как раз и бывшая, судя по начальственному голосу, у них сержантом. – Нам сказали очистить эту землю от всех зазевавшихся нонкомбатантов. Приказ не вменяет нам в обязанность еще и спасать идиотов.

– А это что еще такое? – спросила вторая, опускаясь на колени. – Ребенок, да к тому же еще и девочка.

Вилл дернулся выхватить у кентаврихи Эсме, однако две другие преградили ему путь.

– Ты только взгляни на нее, сержант Лукаста, – продолжила вторая. – Бедную засранку совсем сморило, она даже не проснулась, когда я взяла ее на руки.

Она передала Эсме своей командирше.

– Ну ладно, двигаем дальше, – сказала сержант Лукаста, подхватывая спящую девочку и трогаясь с места. – Мы и так тут потратили уйму времени.

– Костер-то зальем? – спросила Антиопа вслед ей.

– Да пускай себе горит. Через сутки здесь такое будет, что какой там костер.

Вторая кентавриха поразительно быстро и ловко собрала Виллово хозяйство, затолкала его в набедренные сумки и последовала за командиршей. Третья, младшая из них, схватила Вилла за руку и легко, как пушинку, закинула себе за спину. Затем она поднялась на дыбы, и он, чтобы не упасть, спешно обхватил ее за талию.

– Меня звать Кампаспа, – ухмыльнулась она через плечо. – Держись, мальчонка, покрепче. Я тебя так покатаю, как тебя еще никто в жизни не катал.

Вот так и начался их полуночный галоп, они скакали то в гору, то под гору, мимо рощ и лесов, мимо фермерских домиков и несжатых полей. Мир струился мимо, как вздуваемый ветром занавес, тонкий покров, кое-как накинутый на нечто огромное и с трудом постижимое. Вилл пытался представить себе, что таится за ним, и не мог.

– Неужели все это действительно погибнет? – спросил он сквозь свист ветра Кампаспу. – Неужели такое возможно?

– Повидай ты хоть малую долю того, что видела я, этот вопрос у тебя даже не возник бы. А теперь затихни и устройся поудобнее, нам скакать еще долго.

Ловя Кампаспу на слове, Вилл прижался щекою к ее спине. Спина была теплая, почти горячая. Под ним и между его ногами ритмично двигались мощные мышцы кентаврихи. Его ноздри заполнял чистый, свежий запах пота.

– Эй, сардж, похоже, этот гражданский ко мне неравнодушен – у него встал!

– Чтобы в тебя такую воткнуть, ему потребуется встать на пенек, – кинула через плечо Лукаста.

– Хорошо, что ему хотя бы не потребуется вазелина! – встряла Антиопа.

– Да это просто… Я же совсем… – растерялся Вилл, и кентаврихи дружно расхохотались.

– Правда, что ли? – презрительно ухмыльнулась Кампаспа, а затем переложила его ладони со своей талии на грудь. – Ну а теперь что ты скажешь?

Вилл в ужасе, словно обжегшись, отдернул руки, чуть не свалился на землю и снова схватил Кампаспу за пояс.

– Я бы никак, ни за что не мог! Безымянные за это строго карают!

– Для меня, мелкий ты павиан, это тоже было бы скотоложством! – расхохоталась Кампаспа. – Но на хрена придумали войну, как не затем, чтобы на время малость смягчать законы? Ты согласна, сардж?

– Других причин я как-то и не вижу.

– Я знала одну девку из Седьмого, которой страсть как нравилось с собаками, – вступила Антиопа. – С большими, конечно же, вроде мастифа. И вот как-то раз эта самая девка…

И она принялась живописать историю настолько непристойную, что Вилл покраснел почище ее мундира. Две другие ржали как лошади сперва над ее рассказом, а затем над его смущением.

Они скакали прямо, как сокол летает, и почти столь же быстро. Мало-помалу Вилл попривык к грубым шуточкам Кампаспы. Она, как он сообразил, не вкладывала в них никакого особого смысла, а просто была еще очень молода, участвовала в войне и флиртовала с ним от чистой нервозности. Он снова припал щекою к ее спине, а она закинула руку назад и дружелюбно, ободряюще почесала его макушку. В этот самый момент он заметил на ее плече латунный значок и попытался его рассмотреть. При ярком свете полной Селены сверкал рисунок, сделанный по латуни тонкой ниточкой лунного серебра: три вооруженные мечами руки, расходящиеся из общего центра наподобие трехчленной свастики. Вилл с ужасом и даже с отвращением узнал трискелион армии Всемогущего. И ведь он находится в полной их власти.

Сержант Лукаста, скакавшая рядом, заметила его реакцию и переложила мирно спавшую Эсме с одного плеча на другое.

– Ну наконец-то до парня дошло, – сказала она. – Мы ваши злобные, насквозь порочные, едящие на завтрак младенцев враги. И в то же время, как это ни странно, именно мы, а не ваша долбаная армия, вытащили тебя из смертельной жопы. Есть о чем задуматься или ты так не считаешь?

– Это же все потому, что он гражданский, верно, сержант? Ну какое тебе удовольствие, когда убиваешь гражданских, – сказала Кампаспа.

– Они не умеют драться и не умеют стрелять, – вставила Антиопа. – Хорошо еще, если кто-нибудь из них умеет хоть толком умирать. По счастью, у них есть для всей этой работы мы.

Сержант Лукаста вскинула руку, и вся группа перешла на шаг.

– Нам давно бы пора соединиться с нашим взводом.

– Не бойся, мы их не прозевали, – сказала Антиопа. – Вон же их следы.

– И запах их помета тоже чуется, – добавила Кампаспа.

Справа от них была осиновая роща.

– Мы остановимся здесь и немного отдохнем, – сказала Лукаста. – А я тем временем попробую понять, как же это все получается.

Кампаспа остановилась, и Вилл благодарно соскользнул на землю. Расстегнув одну из своих сумок, кентавриха вытащила термос и протянула его Виллу.

– Это кофе, горячий, – сказала она. – Пей, если хочешь, и мне оставь.

– Мне… мне нужно отлить. – Вилл залился краской и потупился.

– Ссы сколько хочешь, – безразлично кинула Кампаспа. – И с чего это ты просишь у меня разрешения? – А затем, увидев, что он пошел в сторону леса, удивленно крикнула: – Эй! Ты куда это, на хрен, намылился?

Вилл снова покраснел, вспомнив, как непринужденно облегчались его спутницы этой ночью, роняя катышки помета прямо во время разговора.

– Моя порода нуждается для этого в уединении, – сказал он, ныряя в кусты.

– Фу-ты ну-ты! – расхохоталась Кампаспа, ее дружно поддержали товарки.

Забравшись в рощу так глубоко, что уже не были слышны голоса кентаврих, он расстегнул штаны и помочился на бледный ствол худосочной осинки. Появилась мысль: а не сделать ли ноги? Леса были его стихией, в то время как кентавры предпочитали открытую местность. Он мог быстро и совершенно бесшумно скользить сквозь подлесок, который замедлит их бег до шага, мог закопаться в опавшие листья настолько искусно, что им ни за что его не найти. Но разве можно оставлять с ними Эсме? Кентавры не отличаются особым изяществом манер, потому что они из самых ранних творений, подобно троллям и великанам. Они и думают куда прямолинейнее, чем большинство мыслящих существ, и более примитивны в своих эмоциях. Желание убить возникает у них куда легче, чем просто враждебность, необузданная похоть – легче, чем любовь, восторг – легче жалости. С них очень даже станется убить малолетнюю девочку просто из-за раздражения, что он от них улизнул.