Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов (сборник)

– Да, – кивнул Вилл.

Нат торжественно продекламировал:

Сменив громогласное громыхание на будничный голос, он добавил:

– Я могу, если хотите, прочитать все восемь тысяч строк.

– Кто сейчас рассказывает – ты или я? – окоротила его Герцогиня. – На следующий день Нимрод появился, только шел он на гору без прежней бодрости, нога за ногу. На лице его было недовольство, он взглядом обшаривал все вокруг, словно что-то искал и не мог найти. Заметив в скальной трещине жабу, он, по минутному капризу, остановился и подобрал меня. И обратился ко мне с такими словами: «Взгляни на дела мои, маленькая квакушка, и отчайся». Из его глаз струились слезы, ибо ценою, уплаченной им за освобождение своего народа, стала смерть. Все они были от рождения бессмертными, а он привязал их к колесу времени. Само собой, я ничего не сказала. Но Нимрод все равно говорил сам с собой, ибо если Могучие и нуждаются иногда хоть в каких-либо слушателях своих монологов – в тот раз эта роль досталась мне, – то никакой реакции им уж точно не нужно. «Умалились, – сказал он, – мои силы. Гору, которая должна была стать нашей крепостью, я не могу больше вырастить ни на ладонь. Лучше свобода и смерть, думал я, чем бесконечная жизнь в рабстве. А теперь моя уверенность поколебалась. Какой смысл что-то строить, если когда-нибудь оно непременно разрушится? Если когда-нибудь я непременно умру – к чему тогда ждать? Завтра ничем не лучше, чем сегодня. – Он взглянул на меня так, словно увидел впервые. – Но тебе это слово неведомо, так ведь? Животные понимают смерть лишь тогда, когда она прямо к ним приходит. Ну что ж, у меня сохранилось еще достаточно сил, чтоб заставить тебя понять». И его пальцы, бывшие до того очень осторожными, сомкнулись вокруг меня подобно клетке. Медленно, постепенно сжимал он их в кулак, выдавливая из меня мою жизнь. Я барахталась, сопротивлялась, но все, конечно же, было тщетно. О, сколь велик был мой ужас! И в тот момент я действительно осознала смысл и природу смерти.

– И что же ты сделала? – поинтересовался Вилл.

– Я сделала то, что сделала бы в такой ситуации любая уважающая себя жаба. Я написала ему в ладонь.

– Довольно рисковый поступок, – поморщился Нат, – особенно если учесть, что Нимрод был не только волшебником, но и Силой.

– Откуда мне было знать? Что там знает долбаная жаба?

– Ну и что же было потом?

– Нимрод рассмеялся и отпустил меня. «Живи, маленькая жаба, – сказал он в напутствие, – расти и процветай». Получив свободу, я забилась в скалу так глубоко, как только сумела, и был еще, как видно, в его словах остаток могущества, потому что здесь я и нахожусь с того самого времени.

– Тяжело, наверное, быть вечно запертой в каменном пузырьке без всякой возможности его покинуть?

– Я получаю газету. Я слушаю приемник. Как правило, я зарабатываю вполне достаточно, чтобы себя прокормить, а если нет, то впадаю в спячку. И такая жизнь тоже жизнь.

В этот момент раздался грохот, словно по лестнице катилась лавина железной посуды. Дверь распахнулась, и в грохоте копыт, в фонтанах щепок сразу за порогом замерла худосочная вороная кобылка. Лестница в подвал была винтовая и очень крутая. Не иначе как ноги у этой лошадки были из лучшей резины – а то как бы она спустилась? А жилы в них сплошь стальные – а то как бы смогла она мгновенно остановиться? И тут же одним гибким движением с нее соскользнул всадник – тот самый, прежний капитан уланов.

Вилл замер, не успев закурить новую сигарету. На лице у сидевшего напротив Ната появилась грусть пополам с обидой.

– Ты настучала на нас, – укорил он Герцогиню.

Жаба поморщилась как от чего-то неприятного.

– Ты симпатяга, – сказала она, – а я люблю симпатяг. Но про охоту на вас орет весь полицейский сканнер, а я никогда не рискую и только тем и сумела дожить до такого возраста.

Лошадь распрямила ноги и по-собачьи встряхнулась. Ее всадник в пылу погони то ли потерял, то ли где-то оставил свою саблю, а заодно и весь свой взвод, однако на боку его все еще висел пистолет, и естественность движения, которым его пальцы расстегнули кобуру, явно намекала, что при нужде пистолет очень быстро прыгнет ему в руку.

– Капитан Багабъяксас, – представился он и коротко поклонился. Капитан был изящно худощав, с резкими чертами удлиненного лица. – Боюсь, я буду вынужден задержать вас для снятия показаний.

Закуривший все-таки Вилл выпустил облачко дыма. Затем сунул два пальца в карман и вытащил свой многострадальный паспорт.

– Вот, уж это-то вы точно спросите.

– Да, конечно. Спасибо. – Капитан принял паспорт, ни на мгновение не опуская взгляда, и сунул его в карман мундира. – Вы достаточно разумные ребята, а любой, у кого есть хоть крупинка разума, оказавшись в вашем положении, оставит все мысли о побеге. – Эсме, сидевшая у Ната на коленях, протянула руку и погладила лошадь по носу; по лицу Багабъяксаса скользнула тень улыбки. – Советую вам даже не пытаться. Если будете вести себя спокойно, это зачтется вам в плюс.

Вилл мельком взглянул на Ната и увидел, как глаза полноправного мастера Гильдии Жуликов на мгновение метнулись к кухонной двери. Там, значит, находится задняя дверь, а за нею служебный коридор, а дальше – миллионы дорог. И всего-то и надо, что секундное отвлечение.

Еле слышно, одними губами Вилл шепнул тот нейтральный гласный.

Мундир улана вспыхнул.

Как листья, гонимые ураганом, они пронеслись через кухню и вылетели в заднюю дверь. Нат бежал первым, Эсме сидела у него на плече и оглашала воздух громким хохотом. Вилл старался от них не отставать.

– Ты… ты каждый день так развлекаешься? – спросил он, чуть задыхаясь, когда они вбежали в служебный коридор, уныло окрашенный зеленой краской.

– Слишком их много, этих развлечений. Но если уж ты решаешь стать мошенником, это входит в обязательный набор. Ну, как тебе понравилась Герцогиня? – Нат добродушно хохотнул. – Отличная девка, верно? Жаль, что нам не доведется работать с нею вместе.

– Стойте! Не двигаться!

В дальнем конце коридора стоял Багабъяксас, в горящем мундире, с горящими волосами, но все еще – сумасшедший дом! – полный решимости помешать их побегу. Его рука привычно вскинула оружие. Пуля с визгом пробуравила воздух между Натом и Виллом; мгновение спустя раздался звук выстрела, настолько громкий в тесном помещении, что Вилл минуты на две утратил слух.

Они снова бросились бежать.

Багабъяксас их преследовал.

Они пробегали один кошмарный, как в фильме ужасов, коридор за другим, но никак не могли отвязаться от пылающего улана. Он выстрелил еще трижды – три новых удара по Вилловым ушам. Но затем, когда Вилл пробегал мимо железной двери, запертой с той стороны на цепочку, но чуть-чуть приоткрытой, его рука по собственной своей воле схватилась за край двери, чуть не вывернув плечо из сустава. А затем он упал на пол и увидел перед собою треугольный просвет между дверью и сильно перекошенным косяком.