Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов (сборник)

– Ни с места! – полоснул по ушам голос Багабъяксаса.

Вилл лихорадочно протиснулся в узкий просвет и тут же упал с короткой, по счастью, металлической лестницы. Еще поднимаясь на ноги, он услышал грохот – распаленный погоней, в пылающем мундире, улан яростно рвал ручку двери. Нет, цепочка так долго не выдержит.

Вилл побежал.

Крысы бросались от него врассыпную, под ногами хрустели тараканы. Он находился в огромном темном пространстве, пронизанном кое-где массивными двутавровыми балками и освещенном нечастыми жалкими лампочками, чей свет едва добирался до пола. Небесный промысел или слепое везение ввели его в один из целой сети туннелей, спирально восходивших, виток за витком, к верхушке Вавилонской башни.

Держась подальше от смертельно опасного третьего рельса и вслушиваясь в темноту, не едет ли, часом, поезд, он пошел по одному из путей. Иногда вдали что-то громыхало, а один раз из туннеля и правда вырвался поезд, прогрохотал в каких-то дюймах от Вилла, с дрожью вжавшегося в стену, и надолго его ослепил. Когда Вилл снова стал видеть, в туннеле царило глухое молчание и ничто за спиной не горело – Пылающий Улан то ли сбился со следа, то ли оставил свою погоню. Эта опасность Виллу не угрожала.

Но он безнадежно заблудился.

Он шел и шел, сам не зная куда, а через какое-то время увидел впереди канализационного сантехника – хайнта в высоких резиновых сапогах и пластиковой каске.

– Что ты тут делаешь, белый парень? – спросил хайнт, когда Вилл его поприветствовал.

– Я заблудился.

– Ну так лучше разблудись. Здесь можно схлопотать себе на жопу большие неприятности.

– Я бы и рад, да не могу, – начал Вилл. – Я не знаю…

– Это твоя жопа, – пожал плечами хайнт. Он просочился в стену и исчез.

Вилл ожесточенно сплюнул и пошел дальше.

Он понял, что забрел на опасную территорию, когда его левая рука неожиданно поднялась и сама, по собственной воле крепко вцепилась в правую. Стой! – приказал он себе, ощущая, как по венам бежит адреналин.

Сколько Вилл ни всматривался в темноту, он не увидел ровно ничего. Далекая лампочка бросала на рельсы еле заметный отблеск. Опоры свода стояли густо, как деревья в полночном лесу. Он не мог разобрать, как далеко этот лес тянется, однако по какой-то свободе воздуха чувствовалось, что здесь сходятся несколько путей и какое-то время идут параллельно.

Далеко-далеко позади светились путевые сигналы, чуть заметные зеленые и красные точки.

И вдруг он как-то сразу осознал, насколько легко здесь зайти ему в спину. Может быть, лучше, подумал он, вернуться назад.

Но тут же невидимый кулак с размаху ударил его под дых.

Вилл сложился почти что вдвое, и в тот же самый момент его руки оказались в цепкой хватке. Невидимые враги толкнули его вперед и силой поставили на колени. Его голова свисала почти до земли.

– Отпустите его.

Голос был спокойный и уверенный, голос вождя.

Чужие руки убрались, оставив Вилла стоящим на коленях. Превозмогая боль, хватая открытым ртом воздух, он распрямил спину и, сколько мог, осмотрелся.

Он был в плотном кольце.

Они – кем бы там они ни были – окружили его, нимало не нарушив тишины. Слух у Вилла был острый, но даже и теперь он не мог разобрать по звуку, сколько их и где они. Зато каким-то дополнительным чувством ощущал на себе все множество их взглядов, а потом постепенно начал видеть и их глаза.

– Ну, парень, ты и вляпался, – сказал тот же самый голос.

Глаза говорившего горели красным огнем.

– Ну так что? Баст [43]слопала твой язык? Я предоставляю тебе возможность объяснить, почему ты вторгся на территорию Армии Ночи. Другой возможности ты не получишь.

Вилл делал все возможное, чтобы побороть свой страх. Здесь была огромная опасность, но вместе и отличная возможность – если суметь ею воспользоваться.

– Я признаю, что это ваша территория, – сказал он с дерзкой уверенностью, которой отнюдь не чувствовал. – Я вторгся на нее совершенно случайно. Но раз уж я здесь, то надеюсь, что вы позволите мне остаться.

– О? – спросил все тот же, ставший вдруг опасным голос.

– У меня нет денег, нет документов и нет друзей. Мне нужно место, где можно было бы жить. А это место выглядит не хуже любого другого. Позвольте мне вступить в вашу армию, и я отплачу вам службой.

– Лорд Уиэри [44]знает, что ты беглец, – прошептал другой голос. – Скрыть такую вещь невозможно, уж тем более здесь, в темноте. Здесь ничто не отвлекает, нет солнечного света, слепящего глаза.

– Кто за тобою гонится? – спросил лорд Уиэри.

Вилл подумал о политической полиции, об уланах, о Пылающем Улане – особо, и криво усмехнулся:

– А кто не гонится?

– А он хорошенький, – сказало нечто женского рода. – Если уж не драться, мы могли б найти ему другое применение.

Три-четыре ее дружка захихикали.

– Фу, Дженни, – пробормотал один из них. – Ты плохая девочка.

– Лорда Уиэри все это позабавило, – прошепелявил шептун, – а потому он склонен к милосердию. Но здесь, у нас, милосердие простирается не слишком далеко. Ты будешь избит и прогнан прочь, ведь иначе твои преследователи могут взяться за Армию Ночи.

– Срань все это собачья! – сказал новый голос. – Сумасброды подослали его к нам, чтобы шпионил. Прикончить, вот и все.

– Не тебе, Оборванец, решать, – резко бросил лорд Уиэри.

– Siktir git! [45]– выплюнул Оборванец. – Мы же знаем, кто он такой!

– Разве мы дикари? Нет, мы сообщество братьев. И все, что здесь делаем, будет делаться согласно нашим законам.

Последовала долгая пауза, во время которой, как представилось Виллу, лорд Уиэри обвел свою шайку взглядом – не рискнет ли кто-нибудь ему возразить. Когда таковых не нашлось, он продолжил:

– Благодари за это сам себя.

Вилл не стал спрашивать, что лорд Уиэри имел в виду. Здесь вокруг него была уличная шайка – мальчишкой он и сам в таких участвовал. У шайки всегда был вожак, всегда был смышленый парень, державшийся рядом с вожаком и дававший ему советы, и всегда какой-нибудь смутьян, стремящийся сместить вожака. У них всегда были законы, никогда не обретавшие письменной формы. Их правосудие неизменно сводилось к lex talionis [46]: глаз за глаз, зуб за зуб, битая морда за оскорбление. Они всегда разрешали свои разногласия дракой.

– Испытание боем, – сказал Шептун.

Кто-то чиркнул спичкой; негромко зашипев, керосиновый фонарь швырнул ослепительно-белый свет на потолок с густым переплетением балок, заставив их прыгнуть в глаза и тут же снова затаиться, когда фитиль был прикручен до минимума.

– Ты можешь встать, – сказал лорд Уиэри.

Вилл поднялся на ноги.

Перед ним неровным полукругом стояли два-три десятка феев. Они были разных племен и рас, высокие и низкие, мужчины и женщины, с единственной общей чертой: жалковатой злобностью, делавшей их похожими на стаю бродячих собак, которые знают, что им не справиться с жителями деревни, но тем охотнее растерзают одинокого безоружного путника. Были тут и такие, сквозь которых смутно, как сквозь закопченное стекло, просачивался свет фонаря, – хайнты, конечно же.