Саломея Вейн - Трофей дракона-рецидивиста

Этой привилегией обладали многие поколения моих предков. Когда-то давно Драконы были изгоями, жили воровством, крали дев, сжигали поля и города. Королевские власти нашли способ прекратить эти безобразия. Они предложили моему далекому предку титул и легализацию воровского бизнеса в обмен на обещание не трогать полей и городов. Так и появилась у нас привилегия ежемесячных краж.

Награбили мы за многовековую историю немало. Пещера, по сути, была кладовой, куда мы переносили награбленное и разбирали его. Наиболее ценное и красивое переносили в замок, так что с детства я привык к роскоши, научился отличать истинные произведения искусства от искусных подделок. В пещере же оставались предметы, которые хоть и стоили дорого, особой ценности не представляли. Их мы продавали, возвращали за выкуп, сдавали в ломбард, а на вырученные деньги покупали еду, одежду и другие необходимые для жизнедеятельности предметы.

Правда, для того чтобы обезопасить сокровища, находящиеся в замке, мы распустили слух, что все по-настоящему ценное храним в пещере. Впрочем, и замок, и пещера были защищены той же древней магией, что и все наше государство: дорогу сюда мог найти только тот, кто хотя бы раз здесь побывал.

Вот у Леры, например, был шанс вернуться в пещеру, если я ее отпущу. Но только в том случае, если она увидит вход в нее снаружи. Но я не позволю ей этого сделать: просто усыплю ее перед транспортировкой и дополнительно завяжу глаза. Так бы я поступил и с плененной принцессой, предварительно нарезвившись с ней в постели (точнее, на надувном матрасе, так как кровати у меня в пещере не было).

Как представитель рода Драконов имел я и еще одну привилегию: право однократной интимной связи с каждой из моих пленниц без последующего наказания, даже если барышня была против. Ограничение было одно: если меня угораздит испортить девственницу, то я обязан был на ней жениться, а после уже отказаться от принуждения к близости других дам. Я бы и сам не стал изменять супруге – о драконьей верности ходили легенды, и я вряд ли смог бы противиться этому родовому проклятию.

По счастью, мы, драконы, обладаем особым чутьем: интуитивно понимаем, насколько искушенная перед нами женщина, девственница она или нет. Так что я, дорожа свободой, обходил невинных девиц стороной, занимаясь сексом исключительно с опытными любовницами. Выбирал, полагаясь на драконье чутье на девственниц. Когда-то я думал, что оно подвести не может, и дорого заплатил за ошибку. Впрочем, это еще дешево, так как мне чудом удалось сохранить свободу. Но с тех пор я перестал доверять своему драконьему чутью на сто процентов.

Вот, например, сейчас дракон внутри меня вопил, что Лера девственница. Более того, он требовал сделать ее своей. Но человеческая моя натура, тоже неплохо разбирающаяся в женщинах, спорила с драконьей. От меня не могло укрыться то, что девушка раскрепощена, явно уже видела обнаженных мужчин и имеет представление о сексе. Да и внешность у Леры настолько вызывающая, что она больше похожа на представительницу древнейшей профессии, чем на непорочную деву. Человеческая натура согласна была с драконьей лишь в одном: познать прекрасную пленницу было бы неплохо.

Мне, конечно, хотелось закончить этот непростой день в постели с Лерой. Но было два серьезных препятствия. Во-первых, несмотря на свои привилегии, я никогда не брал женщин силой – мне казалось это унизительным. Да в этом и не было необходимости: местные красотки сами вешались на меня и мечтали быть мною похищенными. Во-вторых, я боялся, что мой внутренний дракон окажется прав, и мне придется жениться на моей пленнице-девственнице. Между тем, я ее не знаю и не уверен, что она станет достойной супругой и матерью очаровательных дракончиков. К тому же, и это главное, я не собираюсь вообще жениться. По меньшей мере, в ближайшие 40 лет, пока считаюсь молодым драконом.

Поединок между желанием познать Леру и страхом потерять свободу длился в течение всего ужина, и я, вероятно, выглядел, напряженным и странным. То шутил невпопад, то прожигал собеседницу жадным взглядом, то, не в силах сдержать желание коснуться ее, клал ладонь на ее обнаженное колено, то отдергивал руку, будто обжегшись.

– Ты странно выглядишь, – заметил я, коснувшись обнаженного бедра Леры, – у нас таких коротких платьев не носят. Ты не местная?

– Туристка, – кивнула Лера. – Поэтому и купила билет на обзорную экскурсию. Иначе как бы я оказалась в той злополучной карете?

– Издалека прибыла?

– Из России.

– Это страна, которая раньше Русью называлась?

– Вроде да.

– Это далеко. Как ты вообще смогла попасть в наше государство? Ведь чтоб сюда найти дорогу, нужно хотя бы раз побывать здесь раньше. Такова магия этого места.

– Не знала про магию, – девушка широко распахнула глаза. – Я путевку купила. В турфирме «Куда глаза глядят».

– И кто владелец этой фирмы? Не Кощеев, случайно?

– Возможно. Со мной работала менеджер Злата Кощеева.

– Ну да, она его внучка. Вообще-то, они туристическим бизнесом раньше не занимались, только контрабандой. Возможно, вообще зачем-то тебя заманили сюда. Других туристов в вашей группе много было?

– Пожилая пара, похоже, бывавшая у вас и раньше, и подозрительный мужчина в капюшоне.

– Ясно. Возможно, пожилая пара дорого заплатила Кощеевым за поездку, а те заодно попытались целую группу туристов набрать, чтобы еще больше заработать, – догадался я. – Они ж такие, за медяк удавятся.

– А ты разве не такой? – пристально посмотрела мне в глаза Лера. – Я видела, как ты инвентаризацию проводил, со знаньем дела и любовью к богатству.

– Я не скупердяй, а коллекционер, – возразил, стараясь не показать, как меня задело высказывание девушки. Сам-то я понимал, что на самом деле чрезмерно привязан к фамильным сокровищам и вообще неравнодушен к злату. Но все же меня, действительно, интересовали не столько деньги, сколько произведения искусства. Если Кощеевы с утра до вечера пересчитывали монеты, то я любовался своими сокровищами и не спешил их продавать.

– Раз держишь коллекцию в пещере, а не показываешь людям, то все равно скупердяй, – поддела меня Лера. – Другое дело, если б открыл музей.

Несмотря на то, что слова девушки прозвучали обидно, задев меня за живое, мне понравилось то, что она не побоялась сказать, что думает. И ход ее мыслей мне тоже понравился. А после того, как я расспросил ее о ее мире и понял, что там другие нормы, и так, как она, одеваются многие, она стала казаться мне еще более милой и желанной. Дракон внутри меня все требовательнее кричал, что она – его избранница и дева, и что я обязан сделать ее своей.

К концу вечера противоречия, мучающие меня с самого начала ужина, еще сильнее обострились. Я не знал, как поступить со своей прекрасной пленницей: то ли пригласить в свой замок, то ли вернуть на место. В результате решил сначала узнать, чего хочет она, и танцевать от ее желания.