Саломея Вейн - По следам любви, или Амнезия

«Кот из дома – мыши в пляс», – вспоминается поговорка, как только дверь захлопывается за спиной Полуниной. Можно и расслабиться. Только свобода меня не радует. Сердце сжимает тревога, и отнюдь не беспричинная. Дисциплину я не выношу, но готова потерпеть, лишь бы в рамках держали и моих недоброжелателей. Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее. В данном случае меньшее зло – это наша руководительница, держащая нас в ежовых рукавицах.

Несколько минут после ухода Оксаны Михайловны в кабинете стоит тишина – начальница терпеть не может пустой болтовни в рабочее время. Стоит ей заподозрить, что специалист загружен не полностью, она находит для «бездельника» занятие, зачастую бесполезное, но требующее сосредоточенности. В отделе же трудятся исключительно женщины, которые по восемь часов к ряду держать язык за зубами не могут априори. Для сплетен используют каждую минуту отсутствия шефа. А если Полунина отлучается надолго – например, как сейчас, на совещание – отрываются по полной программе: успевают не только косточки коллегам перемыть, но и чай попить. Чаепитий на рабочем месте ПОМ (или Помпадурша, как еще называют Полунину Оксану Михайловну остроумные подчиненные) тоже не одобряет, но в обеденный перерыв они не запрещены, так что чайник в кабинете имеется.

– Жалко девку, красивая была, яркая, – первой подает голос Серафима Даниловна, будто продолжая прерванный разговор. Может, он и в самом деле имел место – утром, до начала трудового дня – но был прерван Помпадуршей. Я об этом разговоре не знаю, так как слегка опоздала, за что была встречена презрительной усмешкой начальницы и завистливыми взглядами коллег, любая из которых на моем месте наверняка получила бы выговор. Но я протеже вышестоящего руководителя, благодаря чему Оксана Михайловна относится ко мне лояльнее, чем к остальным канцелярским крысам (мы, кстати, реально трудимся в канцелярии, так что это прозвище подходит нам идеально).

– Тоже мне красавица! Расфуфыренная. И волосы у нее, зуб даю, крашеные, – возражает Даша. – Если б Помпадурша не была на дресс-коде помешена и позволяла на работу нормально одеваться и краситься, я б круче выглядела.

– Ничего особенного в ней нет, по-моему, – поддерживает подругу Настя. – Мы с Дашкой на самом деле симпатичнее. Да и первая не фонтан была. Не представляю даже, что он в ней нашел!

– А разве и ее новостях показывали? – заволновалась Серафима Даниловна. – Как же я пропустила!

– Да не, фотку второй, то есть первой жертвы в сетях выкладывали, не помню на каком сайте, – просвещает коллегу Юлия Борисовна. – Тоже рыжей была. Но та поскромней выглядела.

– Рыжая, говоришь? Значит, на цвет волос он и клюет. Фетишист проклятый! – с ненавистью шипит Серафима Даниловна.

– Вы так на этого маньяка злитесь, будто одна из рыжих была вашей родственницей, – смеется Даша.

– Вот тебя зажмет в переулке, тогда по-другому запоешь, – предостерегает Мытищева.

– Меня не зажмет. Что я, рыжая что ли, по переулкам по ночам шастать? – хмыкает Даша.

– Вот именно, – снова вступается за подругу Настя. – Что эти дуры ночью в парке забыли? Сами виноваты!

– Сучка не захочет – кобель не вскочит! – неожиданно встревает Юлия Борисовна.

– Может, он их и не насиловал даже, про это в новостях не говорили, – делает попытку отстоять честь неизвестных девушек Мытищева. Серафима Даниловна вообще дама сердобольная и за всех заступается, даже за Помпадуршу, которую никто не любит. – Может, этот маньяк вообще не сексуальный, – добавляет она на полном серьезе.

Я, не удержавшись, хмыкаю, невольно напоминая о своем присутствии. И рой ос переключается на меня.

– Ты-то чего ржешь? – кривится Юлия Борисовна, вероятно, пытаясь меня передразнить. – Думаешь, раз за тобой прынц на мерине каждый день приезжает, то тебе и море по колено? Я б на твоем месте космы перекрасила и ходила с оглядкой.

– Я не над девушками, это я свое вспомнила, – оправдываюсь, машинально касаясь ладонью волос.

– Уже прихорашиваешься? Боишься, на тебя и маньяк не взглянет? – хмыкает Даша, заметив мой жест.

– Ему на внешность, кажись, плевать, лишь бы на клоуна была похожа. Так что ты, Ларис, вне конкуренции. – Настя тоже не упускает возможности кинуть камушек в мой огород.

– Отстаньте от Стрельцовой, завистницы, – вступается за меня Мытищева, и мне становится стыдно, что я не удержала смешок, когда она ляпнула про маньяка двузначное «не сексуальный».

– Было б чему завидовать! – фыркает Даша. – Тому, что на работу по блату взяли? Так какой ценой! Я бы с ее «принцем» в постель не легла даже за миллион долларов.

– Вообще-то я здесь и все слышу, – напоминаю, намекая на то, что при мне обсуждать мою личную жизнь как минимум нетактично.

– Пардон за прямоту, – поджимает губы Даша. – Я в глаза говорю, зато за спиной не судачу.

Если б это было так! Но я-то уже несколько раз была свидетельницей, как она промывала косточки коллегам в их отсутствие. Даже верная Настя не была избавлена от этой участи.

– Мне твое мнение фиолетово, – сообщаю «прямолинейной», – придержи при себе.

– Не ссорьтесь, девочки, – просит Мытищева. – Мы должны быть командой. А то Оксана Михайловна недовольна будет. За нездоровую обстановку в коллективе она и рублем наказать может.

– Она все равно найдет, за что депремировать, – огрызается Даша, но дискуссию прекращает.

– Давайте лучше чай пить, – предлагает Юлия Борисовна, чтобы разрядить обстановку.

– А давайте! – соглашается сластена Настя. – У меня шоколадка есть.

– А у меня вафли, – подхватывает Даша.

– А я вас пирожками угощу, с яблоками, – суетится Серафима Даниловна, доставая большой шуршащий пакет.

Я молча вынимаю из сумки пачку шоколадного печенья и нехотя присоединилась к серпентарию. Негативного отношения ко мне сотрудницы канцелярии не скрывают, но я все еще пытаюсь найти с ними общий язык. Хотя бы со старшими, которые кажутся мне более адекватными. За что меня так ненавидят Даша и Настя, я понять не могу. Коровина и Тельцова ненамного меня старше, и на работу в городскую администрацию тоже, скорее всего, попали по знакомству. Но ведут себя так, будто они всего добились своим трудом, а я пришла на все готовое. Хотя я дорогу никому не перебегала, и взяли меня в канцелярию специалистом первой категории, даже не ведущим. При этом обязанности у меня почти такие же, как и у остальных.

– Снова печенье? – презрительно тянет Настя. – Тебе что, твой жених денег даже на конфеты не дает? На фига ты тогда с ним связалась? Он же на самом деле страшненький!

– Я с ним не из-за денег и не из-за внешности, – отвечаю, поморщившись.