Алина Углицкая - Невеста на замену – 2. Трофей для дроу

– Тогда вам следует поторопиться…

***

В этот раз просыпаться не хотелось. Что-то не давало сосредоточиться. Даже во сне меня преследовало ощущение, что произошло что-то очень важное, а что – я не могла вспомнить.

Нехотя открыла глаза, повернулась на бок, уставилась на незнакомую обстановку.

Ого! Да здесь есть окно: огромное, разбитое на квадраты, занимающее почти три четверти куполообразного потолка. И сейчас в него заглядывали две луны – белая и желтая. Гобелены на стенах, резная мебель, золотые канделябры с магическими огоньками вместо свечей – все как у дроу.

Я поднялась, недоуменно пощупала фривольную полупрозрачную сорочку, едва прикрывающую меня. Потом обошла комнату по периметру и обнаружила двери, ведущие в гардероб и ванную. Еще одни вели в кабинет, а оттуда – в гостиную. Третьи двери вели в общую галерею, но едва я их открыла, как нос к носу столкнулась с вооружённой охраной. Захлопнула двери, пожала плечами. Сейчас у меня есть дела поважнее.

Удовлетворив естественные потребности, я вернулась в спальню. Там уже ждали служанки-дварфы и разложенный на кровати наряд, достойный эльфийской королевы. Мою царственную особу молча привели в должный вид. Кажется, в гардеробной я видела зеркало. Глянула на себя и остолбенела.

Что это?!

Из-под белого золота моих волос струились две иссиня-черные пряди, точно кто-то перекрасил их за одну ночь, а тейтры на лице и руках лихорадочно мерцали и переливались. Я дотронулась пальцем до жемчужного узора и тут же отдернула руку. Ощущение было таким, словно я прикоснулась к раскаленному угольку! Что со мной?!

Это было первое, что я спросила, когда в гостиную, примыкавшую к моим покоям, вошел Айренир, а с ним еще несколько дроу в длинных балахонах – форменной одежде магов всех наций и поколений.

– Главное – не стоит беспокоиться, – ответил самый старший из них, и тут я поняла, что беспокоиться стоит и еще как! – Случилось то, о чем прежде мы читали только в древних трактатах. Передача силы.

Я с недоумением взглянула на принца. Сегодня он был бледнее обычного, черты лица заострились, а под глазами залегли глубокие тени. Но его одежда, как и всегда, была безупречной, а на лице не проступило ни одной эмоции. Я поймала его хладнокровный взгляд и ответила тем же.

В памяти зазвучали слова, сказанные им накануне. Он хочет владеть мной? Что ж, пусть попробует!

Пришедшие с ним маги нервничали, ощущая возмущение силы. Я тоже чувствовала ее: темную и светлую, каждую по отдельности и вместе взятые, как единое целое. Наконец старший маг с предвкушением потер руки и произнес:

– Ну-с, начнем!

***

Час спустя я ковырялась в тарелке, размазывая ложкой нечто среднее между картофельным пюре и манной кашей, и обдумывала то, что сообщили мне лучшие маги темного королевства.

Итак, в те далекие времена, когда первые сиды только-только появились на свет, богиня Нуэд одарила их своим благословением и даром созидать. Она дала им открытый доступ к светлой силе Эретуса, и ее дары были поровну поделены между всеми членами клана. Все лунные эльфы имели равные возможности и способности. Стоило кому-то из них умереть – и его дар не исчезал бесследно, а делился поровну между оставшимися в живых. Если же появлялся ребенок – каждый член клана давал ему частичку своих способностей.

Но когда лунных эльфов истребили, дар остался невостребованным, он нуждался в хозяине и звал. Теперь мне стало ясно: вряд ли герцог Анторийский понимал, что решение провести роковой ритуал принимал вовсе не он. Это сила Эретуса так сплела наши судьбы. Она притянула меня в этот мир как единственное существо, способное владеть бесхозным даром.

Только я оказалась слишком эмоциональной, слишком испорченной человеческой цивилизацией. Мне не хватило хладнокровия и рассудительности, в моей душе оказалось слишком много огня.

Когда на моих глазах умирал Кир, я в ярости пожелала смерти его убийцам. Это недопустимый поступок для лунного эльфа, и потому светлая сила отказалась мне подчиняться.

Я должна была умереть там же, испепеленная собственной ненавистью. Но Эретус не пожелал лишиться единственного существа, способного принять его дар. Поэтому он изменил меня.

Сам Рилль'Аргван – Темный Разрушитель, начало и конец всего сущего – взял меня под свою опеку. Теперь во мне две противоположные силы, две фрактальные половинки одного существа. Я больше не светлый сид, а, скорее, темный.

Я могу благословить, а могу проклясть. Могу создать и могу уничтожить. Могу стать самой желанной мечтой, а могу – самым ужасным кошмаром.

Моя сила теперь зависит лишь от того, что я чувствую в данный момент, какие эмоции испытываю. Боги дали мне в руки карт-бланш, и первая печать уже снята.

***

Итак, консилиум собрался: пациента осмотрели, анализы взяли, диагноз поставили. Меня признали нестабильной, социально опасной маньячкой, идущей на поводу у своих эмоций. Так что теперь мне предстояло учиться владеть своими новыми способностями и чувствами, учиться управлять ими и использовать не спонтанно под влиянием момента, а вполне осознанно. Причем эта учеба предполагалась каждый день по несколько часов до седьмого пота.

Конечно, сначала у меня мелькнула мысль послать этих темных ко всем чертям и свалить куда подальше. Только куда? Назад к верам? Нет, они уже достаточно пострадали из-за меня. Эрионар их сюзерен, воле которого противиться не сможет ни один альфа. Так что, как бы хорошо Брейн ко мне ни относился, он не сумеет противостоять прямому приказу своего Повелителя.

А больше мне некуда пойти. Меня везде найдут и вернут. Можно, конечно, покапризничать, разрушить парочку городов, спалить несколько гектаров леса и разметать пару-тройку армий. И что? Мне станет легче? Меня оставят в покое? Я же сейчас ходячая бомба с часовым механизмом, которая может взорваться в любой момент. Любая отрицательная эмоция может вызвать неконтролируемую ярость, способную уничтожить половину континента!

Так что, хорошенько обдумав все "за" и "против", я решила ближайшие дни посвятить умению владеть собой и своим новым даром. Тем более, один из магов – магистр Гарвейн – дал мне пропуск в дворцовую библиотеку. Пропуск, правда, давал право читать только тщательно отобранные книги, но и на том спасибо.

Широкий, почти с фалангу, перстень с прозрачным камнем переносил меня в книжное хранилище, стоило лишь повернуть его на пальце. Сама библиотека была тщательно защищена от незаконного проникновения, допускались лишь владельцы таких вот артефактов-пропусков. Книги располагались стройными рядами на широких полках бесконечных стеллажей, уходящих вверх, до самого потолка. Стеллажи делились по тематике, полки – по доступу. Если я пыталась взять запрещенную книгу, перстень вспыхивал красным, а передо мной вырастала невидимая стена, которую невозможно было ни обойти, ни уничтожить. А стоило провести рукой с перстнем вдоль корешков, как рекомендованные для изучения фолианты сами собой начинали светиться и привлекали к себе внимание.