Дар Льдов - Второй обсидиан

Были здесь и оружейная, и театр, и потрясающая площадь с фонтаном и пальмами.

Орион Джовиб пил воду мелкими глотками, как доброе вино, и вовсю нахваливал ее вкус. Джармину разрешили поплавать в фонтане – такой чести в кулдаганских городах удостаиваются только дети, неважно, свои или чужие. Было забавно видеть его льняную лохматую голову, торчащую над водой среди лысых голов маленьких потомков Рами и Отиза: местный народ вообще не имеет волос на теле, за исключением бровей и ресниц.

Гостиницы здесь звались дларями и строились с толстыми стенами, чтобы хранить прохладу. Кстати, оказалось верной и догадка Ориона о том, что крепостная стена куда древнее города: дома за монолитным кольцом все до единого были построены из цемента, замешанного на арене. И, если верить рассказам местных, горожане давно забыли все аспекты арена, кроме первого: песок. Превращать его в стекло и монолит могут, пожалуй, теперь только Странники. Удивительно, что на своем пути караван не встретил ни одного. Больше всех их хотел увидеть Пай: он не сомневался, что Странники для перевода арена в разные аспекты пользуются какой-то особой магией, и горел желанием ее изучить. Его вообще очень интересовал Кулдаган: даже по пути, когда надо было следить за маскачьими разведчиками, мальчишка смотрел не по сторонам, как полагается, а себе под ноги, где из-под песка выступали фигурные кирпичики, испещренные витиеватыми письменами. Для чего бы ни предназначались эти письмена ранее, теперь они отгоняли от торговой дороги песок и не позволяли ветру громоздить здесь дюны.

А в общем, Альдарен-турин был тих и скучен и отряд амбасиатов не особо жалел о том, что вскоре пришлось его покинуть. Дни вновь потянулись безрадостные; барханы на подступах к горам выгибались неимоверно и кое-где все же выбирались на дорогу. Разбойники так и не напали ни разу, спасибо Ирину. Рамаяна Арникавадро даже звала его остаться работать у нее. Тот отказался решительно и резко – так, словно боялся нечаянно согласиться.

Когда вдали показался Рубеж, в небе уже выступали первые звезды Город, расцвеченный огнями (ни единого Лихта, как и везде дальше Торгора, только светляки и горящее масло), напоминал ворота, врезанные в каменную стену Кольца Гор. По ту сторону лежала Ничейная Земля. Обжитая, конечно, но все же… У Милиана сердце сжалось при мысли о том, что нужно туда идти. Никогда раньше он не замечал за собой таких сильных, необоснованных и непонятных предчувствий. Как будто пересекает незримую черту, за которой уже не будет пути назад.

Нет, этот город не радовал его. Хмуры были и остальные. И всё – разношерстный люд, позабывший своих Прародителей, диковинные вещицы на рынках, старинное оружие, веселая музыка, бурная ночная жизнь – прошло мимо Сохраняющих Жизнь. Они покинули Рубеж уже на следующее утро на десяти пятнистых чаргах, мягко ступавших по земле, так резко сменившей кулдаганский песок.

Убив учителя, не пожалей и ученика, даже если тот совсем мал. Дети растут, дети учатся, и дети помнят обиды. Представь, что убиваешь одержимого местью рубаку или мага, каким этот невинный ребенок может стать. Всегда думай на шаг вперед.

Книга ассассина. Наставление третье

Ничейная Земля не вся расчерчена алыми кружками Областей, как может показаться несведущему. Есть места, где Области не смыкаются меж собой. Карту таких мест получит повар, раскатав тесто в блин и нарезав из него краями стакана круглые кусочки, дабы потом свернуть их в печенье. То, что останется от теста – длинные полосы, изрезанные по краям многочисленными полукружьями, – и будет напоминать интерстиции Ничейной Земли.

Интерстиции тянутся и тянутся меж множества Областей, не обращая внимания на то, как те отгрызают от них внушительные полукружья территорий. Они длинны, извилисты и ветвисты. И – благодаря тому, что многочисленные Области по их краям примерно уравновешивают друг друга, – относительно однородны и спокойны. Такая обстановка могла бы сложиться только на другой стороне планеты, где влияние обеих Хор сходит на нет. Магия дика здесь, но без причуд. Единственная беда – здесь совершенно не взрывается порох. Но и эту беду можно обратить себе на пользу: не нужно менять оружие на огнестрельное.

Главный торговый тракт всего Омниса идет по интерстиции Бревир, в обход Горелки и прочих опасных Областей. Как от древнего дерева, от тракта отходят веточки извилистых дорог, ведущих к расположенным в Областях городам. Тракт давно обжит: вдоль наиболее оживленных участков дороги тянутся длинные городки с постоялыми дворами и рынками и стоят нарядные смотровые башенки из белого камня. Тракт пульсирует жизнью и движением, точно кровеносный сосуд, соединяющий Юг и Север. Он почти безопасен… пока ты не свернешь на одно из боковых ответвлений…

***

Чарги ступают мягко. Мягко и величественно. Могучие, добродушные и верные великаны, грациозные, как кошки, и сильные, как медведи. Человек на их спине кажется маленьким и хрупким, а уж если этот человек – ребенок…

Странный отряд Марин и его люди заметили издали. Марин тогда не поленился – разворошил ящик с приготовленной на продажу оптикой и достал оттуда тяжелый бинокль, напоминающий две подзорные трубы, связанные вместе; прикрепленный к ним механизм позволял настраивать их одинаково и одновременно.

Путники оказались Сохраняющими Жизнь, все до единого. Даже малыш, ехавший на спине у самой юной чарги, котенка. Опасаться тут было нечего: воины с мечами без гарды – известные пацифисты. Потому от былого недоброго удивления осталось лишь любопытство.

Вроде бы неспешно двигающийся, отряд на чаргах постепенно догонял обоз Марина. Вскоре воины, охранявшие торговца, уже приветствовали Сохраняющих Жизнь.

Не прошло и двадцати минут, как трое взрослых и семеро детей на чаргах поравнялись с повозкой самого хозяина каравана. Тарандры, тянувшие ее, забеспокоились: чарг они не любят; возможно, потому, что те, в свободное от службы время, не прочь закусить кем-нибудь из их копытного племени.

– Доброй дороги, путники! – окликнул странных воинов Марин. – Куда путь держите?

– В Таммар, – ответил один из них: внешне парень выглядел как чистокровный файзул.

– О! – воскликнул торговец. – В Теплую Область с тракта сворачивать опасно, – заметил он. – Я бы не стал вести туда детей; боюсь, разбойники сочтут вас легкой добычей. Вам лучше бы пойти с нами, мы идем в Гуррон, оттуда до Таммара рукой подать. Так будет куда безопаснее.

– Благодарю, – отвесил вежливый полупоклон файзул. – Мы спешим. И мы не легкая добыча.

Чарговый «караванчик» прошествовал мимо. Марин долго, задумчиво смотрел им вслед. Белокурый мальчик, ехавший предпоследним, одной рукой держался за луку седла, а в другой держал самодельную дудочку и насвистывал веселые мелодии; воин, лет восемнадцати от роду, ехавший рядом, улыбался ему и говорил что-то одобрительное. Чем больше Марин смотрел на этих двоих, тем расплывчатее становился мир перед его взором: слезы, чтоб их! Невысказанное, когда-то глубоко зарытое чувство нарастало как снежный ком. Внезапно захотелось бросить все и пойти с ними. Сердце рвалось вслед уходящим воинам отчаянно. А звук детской дудочки еще долго звучал в ушах, даже после того, как ее хозяин скрылся далеко вдали, за поворотом дороги…