Коллектив авторов - Книга драконов

Этим вечером блуждания провели их через множество темных закоулков, подъездных дорог и закрытых территорий, к самому краю реки – или тому, что от нее осталось. Рита разрешила Люсу поиграть у воды, не заходя в нее и оставаясь на виду, пока сама разговаривала с Джо. Люс, видел Джо, уже успел промочить носки кроссовок, но как заметил бы Реймонд, Джо не был стукачом. Он держал рот на замке и слушал историю Риты.

– Так вот, когда мне было столько лет, сколько сейчас Люсу, я приходила сюда так часто, как могла, – после школы, на выходных. Мы жили так же близко к реке, как сейчас стоит «Ривервью», только тогда не было заборов и знаков «Вход воспрещен». Да и воды тогда было куда больше. Иногда там сомы ловились, ну и пескари водились, головастики и все такое. Возле нашего дома, где еще даже не было асфальта, были только камни и глубокий бассейнчик. Когда моя помощь маме не была нужна, я постоянно там ковырялась. Не знаю, почему это казалось мне таким классным. Дети странные, да? Сейчас это просто грязный ручей, но он был как волшебное, какое-то тайное место или типа того. Никто, кроме меня, туда больше не ходил. Я, наверное, даже считала это место своей собственностью.

Она пожала плечами. Джо вдруг подумал, что если бы она курила, то сделала бы сейчас длинную затяжку.

– В общем, как я тебе уже говорила, иногда я… видела всякое. Фигуры. Призраков, духов – всякое. Все женщины в моей семье это видели. Обычно это как будто улавливаешь краешком глаза, но я однажды спустилась сюда до темноты, я уже была чуть старше, лет двенадцать-тринадцать, примерно в такое же время, что сейчас, и тут было огромное, настоящее животное. Оно запуталось в мусоре и просто барахталось в воде. Голова у него была как у волка или койота, длинное тело – как у ласки, целиком покрытое зеленовато-белым мехом. И странные пурпурно-черные крылья. А еще чешуйчатые лапы с когтями, как у крупной птицы, что ли. Иисусе, чем подробнее я описываю, тем безумнее звучит. Я этого никому не рассказывала. Что, уже думаешь, я тронулась?

Нет, Джо не думал, что она тронулась. Он ответил, что и сам в свое время навидался всяких странностей. Только это была ложь, ничего он не навидался, но что-то в этой истории казалось ему тревожно знакомым, будто он вновь слушал сказку, которую ему когда-то рассказывали на ночь. Он знал, что будет дальше, прежде чем Рита успевала сказать, и очень хорошо мог представить себе все, что там происходило.

– Черт, значит, ты, может быть, тоже тронулся. Хотя мне так даже легче. В общем, вижу я это странное животное, оно ранено, и оно такое огромное, с гигантскими зубами и когтями. Я точно уверена, что это дракон. И что, я даю деру? Разворачиваюсь и иду домой?

«Нет, – подумал Джо, но вслух не сказал. – Нет, ты всегда была слишком смелой, чтобы вот так уйти».

– Нет! Мне становится его жалко, ведь я же чокнутая! Я вижу, что его передние ноги обмотаны леской, подкрадываюсь и, как только оно перестает дергаться и дает подойти, начинаю резать леску карманным ножиком. И, клянусь Иисусом, Марией и Иосифом, положив руку на Библию, оно видит меня и резко успокаивается, будто понимает, что я пытаюсь помочь. Я распутываю леску и остается только кусок пластика от пивной упаковки – он прицепился к его морде, так что оно не могло раскрыть пасть.

О да, он знал, чем это закончится. «Нежные руки протянулись, чтобы снять мерзкую ловушку, руки, которые едва ли сумели бы сложиться лодочкой и зачерпнуть воду – так сильно они тряслись. И еще эти девичьи глаза – такие добрые и бесстрашные…»

Он встревожился, подумав, что она, возможно, была права, предположив, что у них обоих поехала крыша.

– И что ты сделала?

– Я… ну я сняла этот пластик. Я знала, что оно меня не тронет. У него были самые удивительные глаза, что я видела в жизни. Умные, как у человека, и необычного цвета. Как у тебя, кстати. – Она рассмеялась. Это был смех, который содержал какой-то скрытый смысл, но не выказывал его. – Я сняла пластик, освободила животное, потом воздух как бы зарябился, и оно исчезло.

«Бульк», – плюхались камешки, которые бросал Люс. Вода была неглубокой, поэтому нормальных всплесков здесь не получалось. Лишь слабенькие, в самый раз, чтобы нарушить тишину сумерек. «Бульк, бульк».

– Господи, я правда никому этого не рассказывала. Даже бывшему мужу.

Джо не знал, что и ответить.

– Ну, спасибо за доверие, – произнес наконец он, совершенно искренне. Очень, очень искренне. Он сам не знал, почему так чувствовал, но он чувствовал – всем сердцем, почками и всеми остальными органами своего огромного вялого тела. – Спасибо.

Она улыбнулась. И во второй раз за этот месяц взяла его за руку.

Но ничто не вечно. Это драконы знали хорошо. Они боролись с этим всю свою долгую жизнь, несмотря на все блага, что имели.

Всех, кто был против речного проекта Реймонда, сминали бульдозерами, подкупали и ломали. Оставалось только убирать тех, кто слишком много знал, сообщников, которые когда-то помогали, но теперь пережили свой срок годности. У Реймонда был список. И этот список не содержал ничего личного. Только бизнес. Реймонд дал список Джо, и Джо занялся тем, чем занимался всегда. Стал выполнять приказы. Потом возвращался домой, отмывал «Супер Би», заодно поливая из шланга Риту с Люсом, и больше о работе не думал. Большинство тех, чьи имена ему приходилось вычеркивать из списка, были плохими людьми, как и сам Джо. «Невелика потеря, – говорил он себе. – Не мое дело».

Количество имен в списке уменьшилось. Надвигалась осень. Оставалось лишь несколько невычеркнутых имен. Одним из таковых была бродяжка по имени Мария.

Марии было около десяти тысяч лет. Она прибыла в город, чтобы взыскать долг с Реймонда, и он любезно поселил ее на выходные в мотеле, пока оформлялись документы. Он не объяснил Джо, почему из списка понадобилось вычеркивать беззубую старуху, но тот, как обычно, не спрашивал. Он посмотрел на фотографию, сунул в карман листок с адресом и номером в мотеле, который дал ему Реймонд, и уехал с еще одним решалой Реймонда – серьезным парнем с тонкими усиками по имени Дейв. Дейв никогда не болтал без надобности и, как и Джо, просто делал свою работу.

Они припарковались у мотеля, который выглядел невзрачно, ничем не отличаясь от миллионов других, что медленно прогнивали у съездов с автомагистрали возле любого большого и малого города по всему печальному, испещренному шрамами континенту. Облупившаяся краска, скворцы, клюющие что-то в гравии, вывеска «Свободные номера», сверкающая на полуденном солнце. Всего одна-две припаркованные машины, обе в состоянии, которое оставляло желать лучшего. Но как только Джо вылез из «Линкольна», на котором они приехали, по его спине пробежала холодная дрожь. Он с удивлением посмотрел на выступившие у него мурашки. Термометр у бокового зеркала показывал девяносто восемь градусов [26] 37 градусов Цельсия. .