Дар Льдов - Первый обсидиан

Только звуки никуда не делись и не собирались деваться. Осмелевшие сильфы подобрались совсем близко. Кан их уже слышал и чувствовал липкие прикосновения их лапок. В один прекрасный момент у него сдали нервы, и он в ужасе начал кричать и махать руками, которых не видел.

– Пошли, пошли вон!!! Уберите их от меня-а-а-а-а-а!!!

– Перестань орать и дергаться! С чарги свалишься, дурень! – прикрикнула на него невидимая Влада, и, что удивительно, Кан успокоился, стиснул зубы и зарылся лицом в шерсть на холке чарги.

Капюшон он натянул по самый подбородок, а руки сжал в кулаки и спрятал в рукава, чтобы мерзкие сильфы не добрались до него. Отставать они и не думали. Наоборот, слышно было, как их собирается все больше и больше. Они садились на одежду, облепляя Кангасска, и копошились, ища незащищенную кожу.

Чарг они поначалу донимали не меньше: те часто вздрагивали и клацали зубами, или останавливались чтобы смахнуть тех, кто уже впился, когтистой лапой. Но, сколь бы ни были бездумны сильфы, они твердо уяснили, что мохнатых существ трогать не стоит: те их видели и давали отпор. А вот двое всадников, слепых в белом мраке, предстали пред ними совсем беспомощными.

Кан тихо поскуливал и дрожал от страха и отвращения. Чарги бежали все быстрее. Возможно, понимали, что иначе людей им не спасти.

– Кан, поднимайся, – услышал он голос Влады.

И выпрямился, открывая глаза. Мир посерел! Ох как же показался мил сердцу серый цвет! И вечерние тени, очерчивавшие контуры каких-то пыльных руин вокруг!

Кангасск решительно постряхивал с себя оставшихся сильфов и порубил мечом тех, кто посмел вернуться. Влада, он заметил, со своей стороны сделала то же самое, только от нее досталось еще и тем, кто пытался убежать. Теперь эти твари держались на приличном расстоянии и снова выжидали, мелькая среди камней. Но уже можно было вздохнуть спокойно.

– Я чуть умом не тронулся, – охнул Кан.

– Да, слизняки мерзкие… – кивнула Влада спокойно.

Чарги, похоже, с этим согласились бы. Они тихо рычали и озирались по сторонам, прижав уши. Без сомнения, они смертельно устали за почти что день непрерывного бега, но темп не сбавляли, стремясь убраться из этого места подальше.

По-прежнему послеживая за сильфами, Кангасск огляделся.

– Что это за руины? – спросил он: любопытство взяло верх над пережитым страхом.

– Входим в Мертвую Область, – устало улыбнулась Влада. – Мы почти пришли. Скоро отдохнем.

– Тут жили раньше? Дома-то эти были чьи?

– Здесь была большая магическая лаборатория миродержцев. Шикарно взорвалась, загадила аж две Области. Одну потом назвали Белой, другую – Мертвой.

– Жуть какая… – Кан передернул плечами и больше не стал ничего спрашивать.

Сильфы оставались позади, и над Мертвой Областью, по-прежнему серой, наливалось цветом темно-голубое, с проступающими звездами, вечернее небо.

Руины уныло тянулись на север. Слева и справа от них простерлась серая пустошь, и лишь тонкая завеса пыли, поднятая с дороги лапами бегущих чарг, висела между путешественниками и горизонтом.

Кангасск заметил, что дно – слово земля этой субстанции как-то не шло – …дно Области начинает проваливаться, уходить под уклон, образовывая глубокий кратер. Уже не обломанные зубы древних стен торчали здесь, а, присыпанные пылью, громоздились на пути горы камней. У центра кратера камни лежали высоким валом, преодолевали который, спешившись. Когда же взобрались на самую вершину, Кангасск увидел, что вал окружает ровное место, в середине же возвышается печальный черный куб (почему чудовищный взрыв, прогремевший здесь когда-то, его не тронул, можно было только гадать), а на нем, опустив голову и плечи, сидит человек. Рядом, прислоненный к кубу, лежал длинный, избитый дорожный посох, тускло блестящий в свете молодой луны.

Влада подошла и остановилась около незнакомца.

– Здравствуй, Серег… – сказала она, точно вздохнула. Сказано, вроде, совсем чуть-чуть, но столько печали и грусти вложено в эти слова, что даже Кангасску, который был тут вовсе ни при чем, стало тяжело на сердце.

– Здравствуй, Влада… – ответил человек. Ему слова приветствия тоже дались тяжело.

Он откинул с плеча капюшон и встал, возвысившись над Кангасском и Владой, как горный пик. Серег был высок и худощав. Волосы его покрывала пыль, а лицо хранило следы усталости и, возможно, больших переживаний, как у человека, который совсем недавно либо сражался, либо долго куда-то бежал. К тому же, глубокая печаль наложила свою тень. Это усталое лицо было юным. Казалось, Кангасск мог бы поболтать с Серегом, как с ровесником, но сам Кангасск интуитивно понимал, что это не так. Они были чем-то похожи с Владой, в юности которой Кан недавно очень серьезно сомневался. Слишком глубокие, слишком странные глаза у этих двоих.

Серег не носил меча. Только окованный железом посох. Тяжелый посох. Кангасск не сомневался, что это не столько опора при ходьбе, сколько смертельно опасное оружие, с которым и против меча выйти не страшно.

– Я пришел через Провал, – сказал Серег глухо.

– Зачем?! – удивилась Влада.

– Спешил, – уронил он еще одно печальное слово. – Я опаздывал.

Серег и Влада присели на грань куба. О Кангасске враз забыли, и он, положив руки на холки чарг, остался сторонним наблюдателем.

– Влада, – вздохнул Серег. – Мне тяжело это говорить… Сначала, когда из лаборатории пропал мой журнал, я еще сомневался. Да, он был защищен так, что никто, кроме меня или тебя, защиту бы не снял – ворюга был бы просто испепелен на месте… Но я думал, может, я устал вечером и забыл вернуть защитное заклятье после того, как показал журнал Ориону…

– Что все-таки случилось, Серег? – тихонько спросила Влада.

Серег не стал ничего отвечать. Он просто снял что-то, висевшее на шее под курткой и поднял так, чтобы Влада видела. Кангасск тоже разобрал, что это. На серебряной цепочке висел искусной работы кулон. Возможно, когда-то эта оправа держала тонкими лапками какой-то драгоценный камень, но теперь она была изуродована, а лапки жестоко вывернуты и согнуты.

– Этого никто, кроме нас с тобой, взять бы не смог, – сказал Серег. Его печальный голос окреп и стал суровым. – И ты прекрасно знаешь, почему.

Если Кангасск до этого злился тихо, то сейчас он уже злился явно. Из этого таинственного разговора он почти ничего не понял, разве что то, что эти двое – маги, и то, что Владу почти открыто обвиняют в воровстве. Он одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и оказался рядом с Серегом.

– Как ты смеешь обвинять Владу?! – крикнул он грозно. – Я знаю ее! Влада – честный и смелый человек! Она никогда бы не опустилась до воровства! Тем более твоей дрянной побрякушки! – Ледяное молчание Серега тут только подлило масла в огонь. – Немедленно извинись перед Владой, иначе будешь иметь дело со мной!