Дариен Ройтман - Первая звезда

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют он над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

Ветхий Завет

Бытие 1:26

Привет! У меня к вам вопрос!

Да-да, именно к вам. Тому или той, кто сейчас читает эти самые строки.

Но вначале, представлюсь…

Меня зовут – Адам Малиновский.

Совершенно обычное имя. Такое же обычное, как и моя внешность.

Опишу себя, чтобы вам было легче понять о чём это я…

Рост у меня почти метр восемьдесят, волосы светлые, глаза голубые, телосложение среднее. Вот такой, в принципе, непримечательный, ни в толпе, ни по отдельности, человек.

Но на самом деле, я звезда мировой величины, и вряд ли найдётся тот или та, кто обо мне не слышал или по крайней мере не читал. Этим, между прочим, я совершенно не кичусь и не горжусь.

Подумаешь, знаменитость… Ну и что?

Ну ладно, оставим это тему в покое…

Что там я собирался сделать?

А, ну да. Я хотел вас спросить… Кстати, если мы с вами встречались до того, как я заделался звездой, то тогда вы уже догадываетесь о чём я буду вас спрашивать. В таком случае, тратить ваше драгоценное время я совсем не желаю. Всего вам хорошего и передавайте привет нашим общим знакомым…

Итак, теперь, когда со мной остались все остальные, вернёмся к вопросу.

Должен сказать, что вопрос этот весьма необычен и звучит странно для непривыкшего к моим разглагольствованиям, уха:

– Вы когда-нибудь слышали смех судьбы?

Можете не отвечать, я сделаю это за вас.

Вы его никогда не слышали и даже не знали, что судьба умеет смеяться. И всё это при условии, что вы вообще верите в такого "зверя" как судьба.

Кстати, у судьбы есть ещё много имён. Вы можете называть её Богом, Космосом, Роком, Законом Вселенской Случайности, Провидением, Кармическим Мирозданием и т.д., и т.п. на ваше усмотрение.

Но, представьте себе, как бы звучал вопрос:

– Вы когда-нибудь слышали смех Закона Вселенской Случайности?

Звучит несколько глуповато, не правда ли?

Так что я думаю, оставить за судьбой, название "судьба". И пусть не гневается на меня читатель называющий её по-другому.

А сейчас, я хочу рассказать вам свою историю. Чтобы вы, пройдя вместе со мной по страницам моих воспоминаний, воочию убедились, что нахалка-судьба не только существует, но ещё и умеет смеяться…

Итак, если бы я писал книгу о собственной жизни. Я бы начал её так:

"Судьба всегда смеялась над Адамом Малиновским, и его родители были первой причиной этого смеха.

Его отец – на четверть поляк, на четверть еврей, на четверть венгр и на четверть индеец племени Шайенн, влюбился в его мать, наполовину японку, наполовину эфиопку. При этом женившись, он, по настоянию новоприобретённого тестя-японца, взял фамилию жены, из Малиновского, превратившись в Минамото".

Можете себе представить, из какой невиданной смеси состоит ваш покорный слуга?

Кошмар!

Но давайте продолжим…

Итак, я урождённый Адам Минамото.

Неправда ли, жуткое имя для голубоглазого блондина?

Которым я, на самом деле, не являюсь…

То есть блондин я, конечно, натуральный, но глаза у меня отнюдь не голубые.

Нет. Не так. Я совсем запутался и запутал вас…

Короче – мой правый глаз, серо-голубой, цвета послештормового моря. Левый же, чёрный как смоль, точь-в-точь как у моего японского деда. (с эфиопским дедом мне познакомиться не довелось, поэтому я не совсем уверен какого цвета были его глаза…)

Но слава современной науке, изобретшей цветные линзы и рынку оптики, в конце 90-х, сделавшему это изобретение доступным абсолютно для всех!

Сейчас мой левый, выглядит таким же голубым, как и правый. Правда линзу приходится снимать на ночь, но это мне совершенно не мешает…

Правда, так было далеко не всегда.

Во времена моего детства, линзы всё ещё были очень дорогим удовольствием, и никому из моей семьи не пришло бы в голову тратить деньги на такие "пустяки".

Отец вообще считал, что беспокоится по любым пустякам, не имеет смысла. Он был потомственным ковбоем, из города Шайенн, штат Вайоминг, где в последнюю неделю июля, начиная с 1897 года, проводилось (а может и до сих пор проводится), самое крутое родео Америки.

Отец правда не пошёл по стопам деда и прадеда, а вместо этого вступил во всемирно известную банду байкеров "Бандидос", где добился довольно высокого статуса. Затем он сидел в тюрьме за продажу оружия и наезд на полицейского. А когда наконец вышел, решил, что с него хватит этакой жестокой школы жизни и подался в буддисты.

Именно в буддийском храме, где-то в Колорадо, мои родители и встретились. Понятия не имею, что они оба там забыли, но как говорится, "пути господни неисповедимы", ну или что-то в этом роде…

После той встречи у мамы начал расти живот. В общем, это был я…

Она сообщила об этом отцу, и он, решив, что это его возможность остепениться, сделал ей предложение.

Поженившись, они переехали в Даллас, штат Техас. На тот момент там жило большинство маминых родственников. Конечно, кроме тех, что в Эфиопии и в Японии…

Вот в Далласе я и родился. И с самого рождения слышал ковбойские шуточки вперемешку с изречениями Гаутамы Будды.

– Нельзя надолго скрыть три вещи: солнце, луну и истину, – говорила мне мать. – Адам, просто прими себя таким какой ты есть…

– Не стоит волноваться по пустякам, сынок, – поддакивал отец. – Это потому, что надо копить силы на те времена, когда наступит полный п****ц.

Вот это его коронная фраза, которую я слышал ещё с тех пор, как лежал в колыбели.

Не представляю откуда папа знал о том, что ждёт меня впереди, но время показало, что он был совершенно прав…

Я ещё помню, что, иногда косясь на меня и улыбаясь в свои густые рыжеватые усы, он говорил:

– Эх, не быть тебе расистом, сынок. Ты только попытайся, сам же себя за хвост и укусишь.

Его этот факт, почему-то, сильно веселил.

А я тем временем, слыша смех злосчастной судьбы, непосильно страдал.

Я страдал от того, что суеверная няня в детском саду, глядя в мои разноцветные глаза, называла меня "сатанинским отродьем ненормальных буддистов".

Я страдал от того, что меня дразнили в начальной школе, издеваясь над совсем неподходящей мне фамилией.

Я страдал от того, что, когда шли бить евреев, то, зная о моём происхождении, били и меня. И ещё от того что, когда шли бить негров, то, зная о моём происхождении, били и меня. А также от того, что, когда шли бить азиатов, то, зная о моём происхождении, били и меня.

Я страдал от того, что, выделялся, будучи выше всех в классе, а потом, когда все дети выросли, оказался чуть выше среднего роста.