Дариен Ройтман - Эпоха Ворона 2. Сын Ворона

Я висел под потолком и смотрел на своё мёртвое тело, лежащее на полу. Чувствовалась необычайная лёгкость и какая-то неплотность. У меня возникло ощущение, что я всё ещё имею физическую оболочку, только она стала намного тоньше и прозрачнее прежней.

Теперь я мог осматриваться сколько влезет. Оказывается, перед смертью меня перенесли в храм Ворона. Мне даже показалось, что деревянная трёхметровая статуя этого тотема внимательно за мной наблюдает. Несмотря на то что я умер, память меня не оставила. Я прекрасно помнил, что по цвергскому обычаю при виде подобного идола следовало низко поклониться. Я подлетел к статуе и на всякий случай произвёл глубокий поклон.

«Интересно, – подумал я. – Неужели теперь я превращусь в духа этого места и буду как настоящее привидение шастать по замку Балина звеня цепями в ночи?»

Эта мысль почему-то развеселила меня и, улыбнувшись своими бесплотными губами, я обратился к стоящему в безмолвии Ворону:

– Ну, чем займёмся теперь, господин тотем?

Вместо ответа идол распахнул огромные крылья и, обняв меня, прижал к себе.

Всё ещё не переставая быть собой, я полностью растворился в теле Ворона. Теперь я видел его глазами и слышал его ушами. Он был не просто идолом, которому поклонялись цверги клана. Он был божеством. Одним из девяти тотемов-покровителей. Сейчас, став его частью, я при желании мог увидеть и услышать всех гномов и гномих рода – от начала времён и до сегодняшнего момента.

Я смотрел глазами многих воронов и видел величайшие сражения и небольшие схватки. Я слушал их ушами песни на пирах и праздниках, а также сплетни, которые так любят цверги.

Я видел, как погиб избранный Хорнбори, надев на голову отравленную корону.

Я наблюдал, как более тысячи воронов покидают Равнборг вместе с Аурвангом и Балином. Я видел глазами тех, что улетели из родного города, и мог видеть очами тех, кто остался в нём.

Я видел глазами Аи, как мы перенеслись в оружейную замка и как я упал на пол, пронзённый стрелой свартальва.

Я наблюдал глазами стражников, как из оружейной комнаты под предводительством старика вдруг вывалила толпа молодых цвергов со мной на руках.

Я следил глазами Глои за тем, как она с жалостью смотрит на испуганное лицо своей дочери, а затем обрабатывает и перевязывает мои раны.

Я смотрел глазами воина на крепостной стене замка и видел, как Аи, обратившись в огромного ворона, взмыл в воздух и направился к центру острова.

Я видел глазами охранника, как в комнату, где я лежал, пытается прорваться Лони, сын Текка. Когда его пропустили, я слышал, как паренёк напоминает Эме и Глои про сказку о Вите, сыне Волка, и смотрел, как чело моей невесты озаряет надежда.

Я следил глазами Альтиова за тем, как он заметил старого ворона в небе. И слышал ушами ошеломлённого Балина, когда Аи рассказывал ему о том, что произошло.

Я смотрел глазами стражников, когда они под командованием Эмы заносили меня в храм, и слышал ушами Глои мольбы моей невесты, призывавшей на помощь Ворона и Мотсогнира.

Затем я обратился к вековым знаниям, накопленным поколениями цвергов клана, и узнал подробности сказания о Вите, сыне Волка.

Речь шла о молодом цверге, достигшем совершеннолетия более семи тысяч лет назад. Вит был старшим сыном в своей семье. Ему было где-то тридцать пять, когда, рожая младшего брата, умерла его мать. Тогда Вит ещё не звался сыном Волка, а был известен как сын Торина. Сыном того, кто погиб в кровавой схватке с разбойниками через год после своей жены.

Из-за этих событий молодому цвергу пришлось заменить обоих родителей для своих многочисленных младших братьев и сестёр. Видимо, благодаря этому у Вита, сына Торина, развилось обострённое чувство справедливости. Он никогда не позволял сильным обижать слабых и терпеть не мог всё, что каким-то образом было связано с грабежом и разбоем.

Когда ему исполнился восемьдесят один год, Вит, в отличие от своих сверстников, не вступил в клан, в котором родился, и не отправился путешествовать. Парень остался со своей семьёй и не покидал родных краёв, пока его самый младший брат не достиг совершеннолетия. Только тогда сын Торина начал свои странствия. Однако его целью был не поиск подходящего рода, а истребление несправедливости, повсеместно царящей в королевстве.

Ожидая, пока повзрослеют его братья и сёстры, Вит не терял времени зря, посвящая каждую свободную минуту тренировкам с оружием. К началу своего похода молодой цверг превратился в искусного воина, с которым не мог сравниться никто из его современников.

Около сорока лет Вит, сын Торина, занимался истреблением разбойничьих шаек по всей стране. Он не раз бывал ранен, а в нескольких стычках чуть не лишился жизни. Но, несмотря на это, он всегда выходил победителем. Однако была у Вита одна проблема, с которой он ничего не мог поделать. Это была проблема времени. Срок его странствий подходил к концу. Заветы Дьюрина гласили: «Тот, кто странствовал восемьдесят один год и стошестидесятидвухлетнего возраста достиг, обязан либо вернуться домой и вступить в свой клан, либо найти себе другой подходящий род, а с ним и невесту для того, чтобы потомство произвести».

Временно прекратив охоту на разбойников, воин занялся охотой другого рода. Это и привело его в деревню волков, стоящую на том месте, где сейчас возвышаются башни Ульфбурга.

Виту очень понравилась одна молодая гномиха, за которой он и принялся ухаживать. Несколько недель спустя она дала своё согласие посечённому в боях воину, и ночью они слились в объятиях на ложе любви. Наутро влюблённые назначили день свадьбы и дальнейшего посвящения Вита, сына Торина, в клан Волка.

Но случилось так, что местные разбойники каким-то образом прознали о том, что их лютый враг находится в деревне.

На следующую ночь они ворвались в спальню Вита и его невесты и, стащив безоружного воина с любовного ложа, приволокли его на деревенскую площадь. Жители деревни собрались было отбить пленника, но количеством бандиты превышали их в два раза, и поэтому те убоялись на них нападать.

Разбойники всю ночь пытали сына Торина, а когда забрезжил рассвет, отрубили ему руки и ноги и оставили его умирать прямо перед храмом Волка.

Собрав последние искры теплившейся в нём жизни, доблестный воин, опираясь на обрубки, перелез через порог храма и скончался.

Но Волк не дал его душе улететь. Он принял его в свои объятия и через девять дней возродил к новой жизни. Так погиб Вит – сын Торина и родился Вит – сын Волка.

На девятый день из храма выбежал огромный, невиданный доселе волк и, взяв след, отправился на поиски злополучных разбойников. В той шайке было примерно пятьдесят цвергов, и никого из них не пощадил кровожадный волк. Вернувшись в деревню два дня спустя, Вит, сын Волка, снова обратился в гнома. И не было на его теле ни следа от прежних сражений и пыток. Тело его стало гладким и чистым, как у новорождённого младенца.