Ирина Ваганова - Кадриль с выходом, или Проклятущий принц

Дело могло зайти далеко. Шавка не собиралась останавливаться, её жадные пальцы искали самого сокровенного, но к счастью за деревенскую девчонку вступились. Это был один из тех, кто боролся в стороне. Он так и не подошел ближе. Крикнул издали:

– Шавка! Отпусти её!

Истязательница на миг застыла, потом повернулась к говорившему и спросила:

– Тебе жаль обезьянку?

– Отпусти! Мать не велит обижать деревенских.

Шавка стиснула челюсти, громко и протяжно выдохнула, повернулась к Белетте и приподняла её личико за подбородок:

– Риана так добра… меня просто тошнит от её доброты. Иди! У тебя три секунды, чтобы убраться!

Как только горячие руки парней ослабили хватку, девчушка осела на траву. Нашарила рубаху, потянула. Кто-то наступил, не давая. Пришлось тянуть сильнее, она даже зарычала от усилий. Шавка начала отсчёт. До остальной одежды добраться не получилось, Бель отползла, вскочила и бросилась бежать.

В комнате повисла тишина. Юлянка отставила чай и напряжённо вглядывалась в остатки на дне чашки. Казалось, там отражается трагедия, разыгравшаяся около охотничьего домика. Не сразу решилась прервать молчание:

– Почему она называла тебя обезьянкой?

Белетта отвела в сторону прядь волос, показывая круглое заметно оттопыренное ухо.

– Я тогда тугие косички заплетала, чтобы волосы не мешались. Уши торчали.

– Значит, Шавка? Я как-то слышала имя Савка во дворце…

– Она и есть! Когда стала искать по имени, не сразу люди понимали о ком речь. Больше даже по описанию. В столице одна такая, что под мужчину рядится. Хотела на втором испытании сюрприз устроить. Надеялась, что она окажется среди зрителей. Не пришла – гнида. Как почувствовала!

Юлянка вздохнула и понимающе покивала головой:

– Воспользовалась моментом, когда все в зале, и отправилась на кухню.

– Что? – встрепенулась Белетта, – Думаешь, это она?

– Н-не знаю, просто, если… Хотя. Зачем ей?

– Шавка ненавидит девушек, вот и вся причина. Начинала с деревенских, теперь до принцесс доросла. Точно! Это она отраву в пирожные подмешала. – Ведьмочка придвинулась ближе и горячо зашептала: – Юлян, давай пока никому не скажем!

– Да я и не уверена…

– Не важно! Молчи и всё. Мне нужно, чтобы Савка пришла на бал!

Юлянка успела только кивнуть. В дверь постучали. Девушки обернулись, ожидая, что войдёт Луиса, но стук повторился.

– Зайдите, кто там? – откликнулась хозяйка.

В комнату шагнул камердинер. Он остановился у порога и заговорил ровным отстранённым тоном:

– Ваши высочества, господин советник поручил мне извиниться за действия стражников, напугавших вас. Эти солдафоны неверно поняли команду.

Юлянка только начала подниматься, а Белетта успела встать и метнулась к Отаю:

– Как она? Не отводи глаза, не поверю, что не проведал!

Вечно постная маска слетела с лица молодого человека. Отай улыбнулся и с необыкновенной сердечностью сказал:

– Всё хорошо! Отёка нет, покраснения тоже. Почти не болит. Спасибо Бель! Если б не ты!

– Ну и славно! – обрадовалась Белетта. – Так что там солдафоны?

Камердинер мгновенно вернулся к привычному состоянию и, чётко проговаривая слова, объяснил ситуацию. Ведётся следствие. Принцесс опрашивают как потерпевших. Приглашают их вовсе не на допрос, а на беседу. Уже со всеми успели поговорить. Даже с Гребекой. Остались только Юлиания и Белетта. Советник очень просит оказать милость и рассказать обо всём, что им известно, дабы следователи восстановили произошедшее по минутам.

Девушки переглянулись и, театрально вздохнув, одновременно кивнули. Придётся идти.

Кабинет советника находился в левом крыле. Отай предложил пройти через парк, девушки не стали спорить, хотя познакомиться с основным зданием изнутри было любопытно. Довольствовались рассматриванием дворца издали.

Восхититься было чем: колонны, каждая из нескольких тонких, гермы в виде сатиров, цветочные корзины, полуциркульные окна с вычурными украшениями, изогнутый декоративный фронтон, под ним гербовый картуш 3 3 Карту́ш фр. cartouche – орнаментальная окантовка в виде свитка со свёрнутыми углами, от итал. cartoccio «бумажный свёрток». .

Созданные до развала царства скульптуры символизировали единство союзных княжеств: феи, люди, драконы, нимфы и фавны стояли в одном ряду. Их позы не излучали агрессию и были одинаково величественными. Удивительно, как это Дол Юджин не приказал сбросить напоминание о ненавистных драконах наземь. Юлянка хмыкнула, вспомнив слова Тени о внушении бывшему правителю правильных мыслей. Наверное, развенчанный царь чувствовал тогда, что сам «без царя в голове».

Пока шли, Отай рассказал о последних событиях. К сожалению, зарубежные принцессы пострадали, две из них успели съесть пирожные и теперь мучились желудочными спазмами. Третьей, как и Гребеке, вовремя оказали помощь. Все иностранки, включая не угостившихся счастливиц, отказались участвовать в отборе и готовятся к отъезду. Неизвестно, какую цель преследовал злодей, но главных претенденток на руку копотского принца он устранил.

– Жаль, что я прибежала слишком поздно, – посетовала Юлянка.

Отай улыбнулся краешком губ и покачал головой:

– Это не ваша оплошность, принцесса. Стражники не отважились действовать самостоятельно, доложили сержанту, а тот отправился за разъяснениями к начальству. Момент был упущен. Повезло ещё, что пострадали только две участницы.

– А что с ними сейчас?

Камердинер повёл бровью, не желая раскрывать подробности, Белетта засмеялась, запрокинув голову:

– Что-что! На горшках сидят. Бедняжкам теперь не до балов.

– Боюсь, что так, – подтвердил Отай. – Её светлость хотела отложить третье испытание, но её отговорили, иностранки отказались участвовать, а остальные в порядке.

– Уже известно, кого допустили к третьему испытанию? – посерьёзнев спросила Белетта.

– Первоначальное решение изменили, – он поклонился ученице ведьмы, – фокусницу, например, собирались отчислять, но известные события сыграли в вашу пользу. Уйдёт пять принцесс, оставшиеся десять попадут на бал.

– Фокусницу! – фыркнула Белетта. – Мой главный номер сорвался, в этом всё дело! – Она подхватила подол платья и ускорила шаг, бормоча: – Ну, ничего! Я ещё исполню его!

Юлянка молча радовалась тому, что никто из подруг не покинет дворец. Не хотелось и на день оставаться здесь без поддержки.

«Консилиум», собравшийся в кабинете советника обескураживал. Даже скептически настроенная Белетта притихла. Девушкам предложили сесть. Заняв стоявшую у стены софу, они взялись за руки, прижались друг к другу плечами, хотя места хватало на пятерых.