Татта Риззи - Последний Орникс

– Да, конечно. Вы правы, господин Рога.

Господин Рога? Я просто не могла не повторить этого про себя. Почему-то сейчас такое обращение выглядело неуместным, хотя будь мы всё ещё в замке Риза, я вряд ли бы стала этому так удивляться. Всё-таки Рога был принцем, только в отличие от Ники, мне совсем не хотелось сохранять этот титул за ним в своём восприятии реальности.

Ника была самим олицетворением короны – тут не поспоришь, причём, как в хорошем смысле, так и не в очень. А вот Рога… почему-то корона никак не вязалась с его образом в моей голове. Скорее она слишком блекла на его чистом фоне… а, может, у меня просто сложилось превратное отношение к правителям в целом. Тут было сложно сказать наверняка.

Когда мальчик плотно закрыл за собой дверь, Ника кинулась к брату.

– И что теперь мы будем делать? Его батька, ― принцесса указала дрожащим пальцем на дверь, но рука её тряслась отнюдь не из-за страха, скорее из-за вновь разгорающегося в ней гнева. ― Этот напыщенный старый индюк и так нас не жалует! Он чуть не прирезал нас, когда увидел. Если бы не Нирая, мы бы не смогли здесь даже остаться.

– К чему ты клонишь? ― огрызнулся ей в ответ Рога.

Было заметно, что ситуация с Лидией и этим батькой беспокоила не только Нику, но и его. Но он, в отличие от сестры все-таки хотя бы пытался сохранять спокойствие.

– Думаешь, ― принцесса указала пальцем на Нираю, ― она станет нам помогать, когда узнает, что потеряла последнюю родственницу?

– Нирая не столь глупа, чтобы изменить себе и своим принципам…

– Ха! ― нервно бросила принцесса. ― Были и те, кто в корне менялся и из-за куда меньших бед!

– Не обобщай. Рано судить.

– Потом будет поздно!

– И что? Что ты хочешь сделать? Попросить всех молчать о смерти Лидии? Не рассказывать ничего Нирае? ― Рога вышел из себя. Вены проступили, облачая бледную кожу шеи в синюю паутину, вторая рука, та что была не занята мной, сжалась в кулак, а глаза воспылали ярким серебряным пламенем. ― К чему приведёт эта ложь? И Долокор на это не пойдёт!

– А что, если даже сейчас она ничем не лучше своей семейки? Что, если она не спасает Лену, а губит! Прямо на наших глазах! Пока ты тут покорно держишь её за ручку?

Рога дёрнулся. Он крепко стиснул зубы, бросая обеспокоенный взгляд на моё тело. Но взяв себя в руки, сдавленно выдохнул, словно выбрасывая ядовитый пар прочь, и прошипел:

– Если мы в каждом будем видеть врага, то боюсь, нам проще будет последовать примеру Лидии.

Сердце бешено колотилось. Слова Рога вызвали во мне бурю страха и непринятия. Неужели это, и правда, было в его мыслях? Быть не может, чтобы белый дракон даже невзначай, мог подумать о смерти.

Чёртовы боги этого мира, что вообще у вас тут творится?

– Лена, ― тихо позвала меня Зира.

– Подожди, я сама силюсь понять…

– Лена, ― более настойчиво произнесла драконша, чем заставила меня таки обернуться.

Зира стояла возле окна, прячась за шторкой и украдкой вглядываясь в угол сарая. Я проследила за ее взглядом и обомлела. Возле старого склада для сена и дров стояла она. Моя копия со странными, угловатыми татуировками на лице. Её глаза горели, испуская пугающий чёрный свет. Голузелла осеклась, поймав на себе мой изумлённый взгляд и молнией бросилась прочь.

– Надо её поймать! ― закричала я и кинулась к двери.

Я сама не ожидала, что у меня так легко получиться её открыть. Ручка с грохотом треснулась о стену, странный амулет оторвался и отлетел в сторону, со звоном несколько раз отскочив от пола. Я вылетела наружу, на крыльце меня догнал усталый голос Нираи:

– Она здесь.

Но я не могла остановиться, не могла вернуться. Всё моё естество кричало, что я должна была догнать Голузеллу. Я была просто обязана проломить ей башку!

Злоба, ярость, дикое желание рвать и рычать – оборотень внутри меня воспел. Его инстинкты были ясны и ярки, враг там – и я должна свернуть ей шею раньше, чем исчезнет Зира.

Я была быстра. Зира немного отставала. А эта тварь не отличалась медлительностью! Поймаю – разорву на части!

Губы изогнулись в зверином оскале. Сердце барабанило бешенный ритм. Я чувствовала эту неистовую пульсацию даже в глазах. Я перескочила красные верёвки барьера и бросилась за Голузеллой в дремучий лес. Казалось, что деревья расступались на моём пути. Всё вокруг превращалось в смазанную картину, настолько быстры были мои движения. Земля пульсировала, отдаваясь вибрацией в пятки, а её спина неумолимо приближалась. Оставалось совсем немного, я уже почти поравнялась с ней. Протянула руку и схватила её за волосы. Голузелла взвизгнула от боли. Её голова отклонилась назад, но мне было этого мало. Я с силой дёрнула её на себя. Ноги мёртвой ведьмы оторвались от земли, и она плашмя рухнула на спину.

Я наскочила сверху на неё, занесла кулак над лицом, уже представляя, как вдавливаю её нос одним ударом. Я заранее почувствовала запах желанной крови. Заранее услышала её крик, что ласкал мой слух. Но зараза уклонилась раньше, чем мои представления воплотились в жизнь. Кулак ушёл в землю. Не ожидая такого маневра, я слишком сильно наклонилась вперёд. Голузелла скинула меня с себя и быстро вскочила на ноги. Я не успела подняться, удар с ноги пришёлся мне прямо в живот. Но боли не было, была только злость. Моя ярость вырвалась за пределы. Я взревела, подобно тому оборотню, и бросилась на неё. Схватилась одной рукой за её ухо, второй крепко сжала волосы, вытянув прядь из тугого хвоста. Она скривилась. Я увидела капли крови, которые проступили сквозь царапины, что остались от моих ногтей на её лбу. Я жадно втянула носом воздух, пытаясь уловить их железный привкус.

Убью! Убью эту сволочь!

Я начала быстро наступать на неё, подводя вплотную к дереву. Отклонила её голову, а затем с силой несколько раз ударила затылком о старую кору. Голузелла вцепилась в мои руки, впилась пальцами и пыталась оторвать их от своей головы, но я держала крепко, даже не смотря на раны от её впившихся ногтей.

Её новый удар пришелся мне в колено, нога слегка отодвинулась назад. Я вернула весь нахлынувший поток боли ответным ударом этим самым коленном ей в живот, затем наклонила её голову прямо навстречу своей ноге. Она опустила руки. Радость победы захватила меня, но она оказалась преждевременной.

Её руки вынырнули промеж моих и пальцы впились прямо в лицо. Она пыталась нащупать мои глаза. Я нагнула её, притянув голову за волосы, и вновь ударила затылком о дерево, но это не помогло. Она добралась одной рукой до моего века и надавила на него пальцем. Я тут же отпустила её волосы и откинула от себя руки дохлой ведьмы, делая несколько шагов назад.

Из носа у неё текла кровь, но, кажется, Голузелле это даже нравилось. Она, улыбаясь, вытерла губы, оставив размазанный красный след на своём лице.