Константин Пылаев - За всё придётся платить. Книга третья. Игры магов

– Он, сука, врёт, Дастр! – взбеленился Карам. – Давай кончим его.

– Слушай, – таинственный незнакомец сделал знак главарю приблизиться, – он, часом, не из бывших людей Георка, а? – выдвинувшаяся вперёд нижняя челюсть, определённо дала понять, что говоривший попал в самое яблочко. Бледный рубец стал ещё более безобразным на фоне красной от гнева морде.

– Крыса! – короткий, метательный нож опрокинул Карама со стула. Ярость и ранее выпитое ударили в голову Дастра. – Резать! – взревел он. – Резать всех!

– Резать паскуд! – заорали остальные собутыльники, мало что соображая, но заведённые пролитой кровью, бросились наружу.

– Как тебя зовут? – зловещим шёпотом поинтересовался Дастр.

– Пагас. – не торопясь, представился собеседник.

– Вот что Пагас или как там тебя на самом деле. – Дастр цедил слова сквозь зубы. – Если ты нам соврал, я тебя найду, и тогда вырванные ногти покажутся тебе детской щекоткой, по сравнению с тем, что сделают с тобой мои люди.

– Тебе смешно?

Гелерд во время рассказа пытался скрыть улыбку, впрочем, не очень удачно, раз Маварон её заметил. Разоблачённый, он растянул губы.

– Ни разу не видел побитого мага. – магистр прикрыл рот, чтобы лишний раз не бередить "душевную рану" собеседника. Чёрный фингал под левым глазом Маварона выглядел нелепо. – Прости, продолжай.

– Ты подумай, – кипятился Игрок, – всё прошло, как и задумано – побросали девиц и рванули на улицу. И тут, на тебе, выскочил один, видимо, по нужде вышел, и как даст. Попутал, видно, с кем-то. Сам не знаю, как я сдержал тотем. Кабатчик говорит, с полчаса меня в чувство приводил.

– Он жив? – Гелерд стал серьёзен.

– Да. – поморщился Маварон. – Хозяин наверняка догадался, кто я. Я не мог его убить – кругом девицы хоть и пьяные, но могли заметить.

– Ладно, я займусь этим. Не нужно, чтобы о тебе узнали. А в остальном – всё прекрасно. За одну ночь больше двух сотен. Неделя – и Массал будет чист.

– Хорошо если так, а то будет обидно за разбитую рожу. – Маварон потрогал синяк, цыкнул, надавив на него. – Проклятье, больно.

– Зачем ты вообще туда попёрся сам?

– Хочешь сделать хорошо – сделай сам. – изрёк древнюю мудрость Маварон. – К тому же часто приходится действовать по обстановке. Всё не учтёшь.

– Сдаётся мне, дело не только в этом. – прищуренные глаза Гелерда говорили, что он догадывается об истинных мотивах поступка своего подручного.

– Ты как всегда прав. – Маварон улыбнулся. – Не все могут, как ты выйти на арену с мечом и убить троих. Мне хотелось тоже испытать нечто подобное. Кстати, что там с моими мальчиками – получиться?

– Завтра пойду к Цетиллу. – заверил своего поверенного в тайных делах Гелерд. – Поинтересуюсь его потерями, заодно и попрошу об услуге – он любит, когда его просят.

*

Четыре всадника неторопливо двигались по улице, по направлению к зданию ратуши, где их с нетерпением ждала верхушка города. На крупе одного из них сидела крупная, чёрная птица, а перед ним трусцой бежал волк. Редкие встречные прохожие с недовольством и укоризной бросали взгляды на верховых, хотя бы потому, что здесь, как впрочем, и во многих других местах, не принято разъезжать по улицам на лошадях. Обычай требовал вести их в поводу. Впрочем, в данном случае, ввиду высокого ранга гостей, им это было дозволено.

Но была и другая причина для неприязни – герои Пражана вернулись как враги. Тот, кто спас их от чумы, грозил отнять у них свободу. Жители пока так и не смогли определиться в своих чувствах к юному магу и его сестре.

Саффи, как и положено царственной особе, гордо восседала на белом красавце-скакуне, не обращая внимания на неприветливость горожан – ей надлежало сохранять королевское достоинство.

Риз же пребывал в удручённом состоянии. Каждый укоризненный взгляд кинжалом резал по душе, и если бы он терял всякий раз по капле руды жизни, он наверняка уже потерял сознание от потери крови.

Цера с любопытством рассматривала город. Ей уже довелось в свою бытность ограбить пару северных городков, но они ни в какую не могли сравняться с роскошью Пражана. Чистые, выдержанные в одном стиле двух, а местами и трёхэтажные здания, вызывали у неё восхищение, которое, правда, носило исключительно корыстный характер. Она по-прежнему оставалась дочерью своего народа, видевшего в городах лишь богатую поживу.

– Слушай, маг. – обратилась она к Ризу. – Может, ну его, мирный договор? Здесь есть чем поживиться. Как ты думаешь, Гамала?

– Я думаю у этих сокровищ добротная охрана. – не согласился с ней любовник. – И вряд ли без хорошей драки нам что дадут. Мы, конечно, их побьём, но тогда и нас потом найдётся много желающих побить. Унесём ли отсюда ноги? Да и у нашего вождя несколько другие намерения.

– Поди ж ты, какой рассудительный стал. – подначила его Цера. – Как со мной, так ты смелый, а как в драку…

– Я о другом. – пояснил Гамала. – Риз что-то там рассказывал о Массале. Говорит, самый богатый город на свете. Вот где добыча. Так что давай побережём силы, Цера. Они нам пригодятся.

Юноша слушал и ужасался. В голове рисовались страшные картины врывающихся на красивые улицы столицы Империи воинствующих варваров. Грабежи, убийства, насилие. Риз был глубоко убеждён в крайней порочности Массала, но наказывать его подобным образом было немыслимо. А как избежать этого он не представлял. Встать между жадным кробергом и его добычей…

– Это правда? – Цера обернулась к магу, её глаза алчно блеснули.

– А вы можете жить без грабежа? – сердито спросил юноша.

– Как это? – кроберги удивлённо глянули на него. – А это тогда зачем? – и женщина указала на засунутые за пояс топоры.

– Топорами, к примеру, можно рубить деревья.

– Деревья? Боевыми топорами рубить деревья? – Цера покачала головой, начиная подозревать мага в отсутствии здравомыслия. – Ну ты скажешь тоже. А мечом? Колоть дрова?

– Да я не об этом. Можно же просто жить – работать в поле, растить хлеб. Просто жить. Зачем грабить?

– Если у тебя есть это, – отказывалась понимать Цера, кладя руку на топор, – можно взять то, что тебе нужно силой.

Риз махнул рукой, отчаявшись объяснить, казалось бы, простую истину. Ему вспомнилось, как играя в детстве деревянным мечом, он сам мечтал стать, подобно отцу, наёмником. Воображал, будто убивал в бою врагов, не задумываясь, что они тоже люди и хотят жить. Изменить природу этих людей будет непросто.

– Итак, леди Саффи, перед вами совет города. Мы вас слушаем.

Полгода назад, он уже был в этом зале, в окружении этих же людей – пятнадцати человек, имеющих право говорить от имени Пражана. Воины, купцы, владетели мастерских – все те, кто создавал благосостояние города и отвечал за него. Тогда он выслушивал хвалебные речи в свой адрес и заверение в дружбе и признательности. Сегодня иначе – неулыбающиеся лица, взгляды с оттенком враждебности, словно два, сошедшихся на поле битвы, войска ощерившись острыми копьями и не желающих уступать.