Кристина Тарасова - Последний вечер безысходности

– Апельсиновый? – удивилась я.

– Ты все время пьешь эту гадость. – сам он отхлебнул что-то более терпкое, – не так часто попадаются напарники, жалеющие врагов.

По телу растеклась неприятная волна. Мне не хотелось открываться перед Ксаиром – он не заслужил мое доверие. Вряд ли ему по силам понять то, что я чувствую.

– Мне не нравится убивать людей, – сказал он, – и тем более их мучить.

– Сколько ты в гильдии?

– Порой мне кажется, что всю свою жизнь. Около двадцати лет я выполняю задания.

Удивление отразилось на моем лице – мне казалось он младше. Сейчас я приглядывалась к мужчине, но возраст ничем не выдавался – лишь вокруг глаз были несколько складок, которые мелкими лучиками стремились к вискам. Но видно их было редко – только когда он улыбался.

– Я знаю, что выгляжу моложе своих лет.

– Не суть. Это солидный стаж.

– Я помню каждого убитого человека. Думаю, как и ты. Не верь, что со временем это проходит.

Я не хотела спрашивать как много их было, боясь услышать ответ. А еще не хотела сравнивать и пытаться прикинуть сколько будет у меня через столько лет.

– Почему не ушел? Раз это так угнетает тебя.

– Это все, что я умею, – криво усмехнулся Ксаир. – Давай выпьем за новую жертву в нашем списке.

Мы какое-то время посидели молча, задумавшись каждый о своем. Ксаир удивил меня сегодня.

– Я не знаю что тебя держит здесь, но не оставайся в гильдии, – сказал мужчина позже, – еще это появление альянса. Грядут перемены.

Я все больше помалкивала, попивая сок, но перед выходом не смогла удержаться:

– Оказывается, что ты не такой уж бездушный болван.

На удивление он громко по-мальчишески засмеялся, заставив меня улыбнуться в ответ.

В номере я завалилась на кровать. Гнетущих мыслей не было, что удивляло – день был паршивый, но зацикливаться на этом не было никакого желания.

Так, не заметно для себя, я и уснула. Разбудил меня снова шелест, который не поддавался объяснению. Не в силах игнорировать его, я подошла к окну, отодвигая шторы. За стеклом снова пробивались лучи, обозначая новый день. А шелест манил, раздаваясь со стороны островов. Так и подмывало бросить все и направиться на звук, но задание превыше всего.

Приняв душ и переодевшись, я поднялась на четвертый этаж и долго колотила дверь, пока она не отворилась, озаряя помятое лицо Ксаира.

– Который час? – спросил он, щурясь.

– Время вставать.

– Я сейчас спущусь, подожди меня, пожалуйста, внизу.

Его вежливость застала меня врасплох, позволяя двери захлопнуться до того, как я опомнилась. Спустившись в бар, заказала с собой два кофе и булочек, таких же, что мы отведали в кафе на базе отдыха. Завтрак не повредит. Неизвестно сколько мы будем сегодня шастать. Еще бы знать где.

Через минут десять сообщение оповестило, что меня ждут у машины. Забирая нехитрый перекус с собой, я направилась на встречу к командиру. Вид он имел лучше, правда, несмотря на то, что временный босс освежился, щетина, влажные взъерошенные волосы и помятость намекали на спешку в сборах. Хотя некая небрежность даже добавляла ему человечности, напоминая, что все мы не идеальны.

– Почему ты так на меня смотришь? – свел он брови.

– Это называется одобрение, – усмехнулась я, – давай позавтракаем?

– О, кофе – это то, что нужно! – похвалил он.

Во время завтрака Ксаир позвонил в гильдию по запросу о пропавшем из отдела разработок. Им оказался Родж Трейпин. Рядовой химик, ничего выдающегося. В НИИ проработал около трех лет, где никак особо не проявил себя, хотя и славился своей исполнительностью. Помимо этого отмечали его педантичность, пунктуальность и преданность институту.

На третий день после пропажи Роджа коллеги забили тревогу и даже направили одного из сослуживцев проверить квартиру. Но того ждала лишь закрытая дверь. Сейчас Трейпин считается без вести пропавшим, дело объявили висяком в силу общей картины. Квартиру Родж снимал в неблагополучном районе, в котором орудовала банда грабителей. И хоть сказать о том, что пропало никто не мог в силу того, что химик жил один, дело протекает вяло и причисляется к известным домушникам.

– Стоит наведаться в квартиру, – допивая бодрящий напиток, сказал Ксаир.

Дом, в котором жил Родж, находился в районе на отшибе города. О его неблагополучии можно было и не говорить – разбитые окна киосков, разновозрастные кучки подростков, снующих по переулкам и рассматривающие нас исподлобья, куча помоев на дороге и общая обшарпанность строений красочно олицетворяли действительность. На некоторых домах присутствовали закрытые ставни, виднелись окна, попусту забитые деревяшками и изрисованные из баллончика.

– Как мило, – высказалась я, – их всех можно собрать и толпой в новобранцы гильдии, хоть денег бы заработали.

– Ты предвзята, – ответил Ксаир, но, кажется, сам себе не верил.

Мы припарковались у одного из многоэтажных строений наподобие общежития и вышли из машины.

Раздался голос из ближайшей подворотни, откуда возник лохматый представитель человека, проживающего на улице. Пальто на нем явно с чужого плеча, было грязным и слишком теплым, но я слышала, что бездомные всегда надевают все вещи, что у них есть, дабы их не украли.

Ксаир ответил что-то вполне доброжелательно.

– Переживает о наших колесах, говорит – места тут не спокойные, – перевел мне командир и ответил тому, усмехнувшись на непонятном языке. Правда я смогла распознать слово: «Сколько?», после чего Ксаир достал кошелек.

Мужичок подошел, оживляясь, и что-то сказал.

– И много он наглядит? – уточнила я.

Бродяга что-то пролепетал и командир отсчитал пару купюр. А потом перевел мне:

– Я сказал, что если машина будет в целости – получит еще, так что страж у нас, считай, есть, можно не переживать.

Мы развернулись и вошли в обтрепанный подъезд. О консьерже здесь, скорее всего, и не слышали, поэтому направившись прямиком к лестнице, стали осуществлять подъем. Тусклый свет, чудом уцелевших лампочек, освещал потрескавшуюся краску и веселенькие надписи, рассказывающие о людях, некогда живших тут.

– Думаешь, уследит? – спросила я, нарушая тишину.

– Мужик проворный и вряд ли дурак, раз еще жив. – шагая по ступеням, ответил напарник. – Знает, что деньги легче получить задарма, чем искать кому впарить колеса.

– Тебе видней, – согласилась я, потому что сама в психологии бродяг была не сильна.

– Нам сюда, – сказал Ксаир, указывая на дверь.

Она была опечатана. Командир сорвал наклейку и наклонился, чтобы обследовать замок, после чего достал набор отмычек. Он провозился не больше минуты, и затем я смогла услышать щелчок, обозначающий, что препятствий ко входу больше нет.