Almerto - Лицо

– А вот и наш Феликс. Ну что, мы слышали, как ты вчера на дороге реанимировал двоих, что были почти мертвы. Красавчик!!!

Киваю ему с улыбкой.

– А это, между прочим, сын министра был и его невеста. Так что жди повышения.

Пожимаю плечами и вижу, как лицо Уташева довольно расплывается в улыбке. Он давно мечтает меня повысить в должности, но на его помощника идут все с блатом. Он подмигивает мне, якобы случайно, но я понимаю тайный смысл. Я здесь работаю уже почти пять лет. И ни разу не пожалел, что поддался именно сюда.

Сзади меня зовут и я невольно оглядываюсь.

– Можно вас? Там ваш вчерашний пациент что-то передает…

Ничего не понимая, выхожу следом за своей медсестрой, которая, вопреки ожиданиям пришла вовремя. Она несется по коридору впереди меня. Наконец, она открывает передо мной дверь и я удивленно захожу в нее. Обычно всех клиентов мы встречаем не здесь, не в моем личном кабинете. Она показала на меня клиенту и я спросил:

– Евгения, вы сказали, вчерашний клиент, но он только сегодня пришел, наверняка, в сознание, и не ходит.

Мужчина, которого я поначалу не увидел, вдруг встал во весь рост, кивнул мне и затем смял мою ладонь в крепком рукопожатии. Тихо ойкнув, вытащил свою смятую ладонь из рук клиента, и посмотрев в его лицо, сделал шаг назад. Оно было словно знакомым, каким-то слишком знакомым. Но поймав себя на том, что изучаю лицо клиента, улыбнулся ему виновато и развел руками:

– Простите, я вас не знаю.

– Я Станислав Сергеевич, для вас Слава. Мне рассказали, что вы чудом спасли моего сына прямо на месте аварии. Я не привык быть неблагодарным и…

Я перебил, хмуро глянув на него:

– Вот только не надо здесь мне этой благодарности в конвертах выкладывать, а!

Тот так и опешил, он даже не попытался сказать что-то вновь и убрал руки в карманы пиджака. Затем, видя, что я молчу, кивнул и вновь заговорил:

– Я очень рад, что вы оказались рядом и смогли ему помочь. Ваша медсестра сказала, что вы переезжаете скоро в новую квартиру и там требуется ремонт?

Теперь я уже вспыхиваю, глядя, как Евгения улепетывает из кабинета. Оборачиваюсь к нему и цежу высокомерно:

– Мне достаточно лишь вашей обычной благодарности. Поверьте, я сам рад, что смог им обоим помочь. Жаль, что малыша потеряли. Еще бы немного, и скорее всего, малыш бы остался жить. Но скорая слишком долго ехала.

Мужчина вдруг открыл рот и переспросил удивленно:

– Как, какой малыш? Люда была беременна?

Я кивнул быстро и мужчина резко сел на диван.

– Но такого быть не может!!! Мой сын не может иметь детей вообще. Он бесплоден. Там без вариантов.

Теперь я удивляюсь.

– Может, ЭКО или что-то еще, о чем они с кем-то договорились?

Он помотал головой и вдруг кивнул:

– Ладно, я с ними поговорю.Спасибо, что рассказали об этом. Я присмотрю за Людочкой тоже.

Он вытащил из кармана смятый конверт, и помахав им, показательно убрал его во внутренний карман пиджака. Я улыбнулся ему довольно.

– Спасибо. А то думал, что еще один испорченный день.

Пришлось его проводить и уже у двери он, вдруг обернувшись, спросил:

– А можно пригласить вас сегодня вечером на ужин?

Пожимаю плечами:

– Нет, я слишком допоздна здесь засиживаюсь. И ужин мне Женя принесет. Спасибо за приглашение.

Он, отвернувшись, еще раз прощается со мной и кладет визитку на стол. Мимолетно забираю ее и закрываю за ним дверь. Теперь день течет в своем прежнем русле.

Мы сделали три операции по просьбе профессора и я устало вытягиваюсь на полу.

– Ты просто… – не находит слов профессор и смотрит на меня влюбленным взглядом. Смущенно улыбаюсь ему в ответ и подтягиваюсь вновь. Он передает что-то медсестре и зовет меня мыть руки после операции. Снимаем перед выходом наши халаты, шапочки и бахилы. Запах кажется чистым после операционной. Пациенты были сложные, очень сложные. Но мы сделали это.

Уташев Дмитрий Васильевич смотрит на меня долгим взглядом.

– У тебя великое будущее. Ты не понимаешь, каким даром ты обладаешь. Твои руки… они ведь творят поистине чудеса…

Отвечаю, перебивая его:

– Профессор, ну зачем вы так. Спасибо, конечно, но вы меня все время смущаете. Как девушку.

Он смеется, расслабленно откинув назад голову и затем отвечает насмешливо:

– А ты и есть словно девица. Только очень красивая девица. Смотри, на тебя что мужчины смотрят, что женщины нашего института.

– Я не гей, – смущенно краснею.

Он кивает и спрашивает тихо:

– Кого-то присмотрел уже? Я про семью.

Киваю, краснея по полной.

– Рябиновую?

Киваю вновь. Мне бы хотелось иметь от нее малыша. Но вряд ли она будет к этому готова. Вся в вечных делах и зарабатывании денег. А еще ей нравятся групповухи. Случайно обмолвилась Женя.

– А твоя то медсестра тебя что, не устраивает? Женька, она и в Африке Женька. Зажми… трахни… – сказал Дмитрий Васильевич, хлопнув себя по губам за мат и рассмеялся. – И она за тобой хоть на край света.

Смеюсь над ним, негодующее шутя.

– Ну эк вы загнули, так нельзя. А как же конфетно-букетный период?

Тот махнул рукой.

– Ага, только не у нас, врачей. Мы можем случайно коробку принести только не с конфетами, а с инструментами.

Смеемся вместе. Он хлопает меня по плечу и удивленно охает:

– Ох, какой ты стройный да изящный, как твои золотые пальчики.

Вновь смущаюсь, украдкой прячу руки за спиной.

– Не смущайся, не смущайся. Думал, что ты поплотнее, а в тебе словно и жизни то нет. Ты хоть питаешься? Одни кости… ничего себе?

Он с силой смял мои плечи, встав позади, а затем и талию невзначай, резко выпустив мои плечи, так что я покачнулся, и удержался лишь на ногах из-за того, что он обхватил сильными руками талию. Дмитрий Васильевич сзади задышал чаще и я задергался от его объятий.

– Мда, по ощущениям, словно девушку держу в объятиях. Халат все закрывает. Феликс, ну, так нельзя. Гею можно быть таким, тому, что снизу.

Мотаю головой и он наконец выпускает меня из своих объятий.

– Да что вы все меня трогаете? Дмитрий Васильевич, прекратите, не люблю я такое.

Он был красным и меня удивило, что его можно чем-то смутить. Даже приятно на миг стало. Хоть ему не очень было приятно, и то ладно. Но судя по тому, как он сделал шаг ко мне, неприятным ему ничего не было, потому я быстро выставил перед собой ладони и процедил уже грубее:

– Я знаю, что вы любите оба пола, но давайте ко мне вы не будете относится с увлечением моего тела. Мне это неприятно.

Он поспешно кивнул и одернул себя.

– Что-то я совсем заигрался, вы правы. Надо скинуть напряжение, вот сегодня же и скину. Кстати, чтобы вы знали, у нас на этой неделе будет новенький. Прошу вас принять его как подобает в нашем дружном коллективе. Надеюсь, вы помните, Феликс, что вас чуть не с овациями встретили даже в аэропорту.