Almerto - Лицо

– Мне нужны деньги. Я хотела бы съездить в Германию, к сестре. Простите, что говорю и прошу рано.

Я затряс головой неверяще. Но как такое возможно? Мы не договаривались о Германии, с чего она вообще такое решила, что я ей разрешу?

– Нет, – лаконично и сухо сказал я, глядя недовольно на нее. Её красивое лицо перекосилось словно от боли.

– Как нет? Но ведь я предупреждала своего адвоката. Он сказал, что мы можем договорится.

Она вопросительно посмотрела на меня, и цепко выдержав мой недовольный взгляд, поджала губы и стала такой сразу властной и раздраженной, что я на миг опешил.

– А меня тогда все это не устраивает, понимаете?

Пришлось с большим усилием взять себя в руки и с улыбкой накрыть её маленькую руку. Она затихла, беспомощно и виновато глядя на меня, и затем, опустив взгляд, прошептала:

– Я не могу находится рядом с Вами, Феликс. Не могу, это выше меня. Понимаете? Вы понимаете, о чем я говорю? – переспросила она глядя мне в глаза прямым взглядом.

Словно завеса опустилась с глаз. Я понял, о чем она говорит, и почему она решила нарушить договор. Это был ее первый раз и она не смогла быть беременной. Это эхом отдалось в груди. Неужели я сейчас буду зависеть от этой женщины, чтобы она не сделала аборт?! Все тело мое мгновенно похолодело. Она, видимо, не поняв меня, вздохнула и покраснела.

– Я не думала, что будет так тяжело пересиливать себя.

Я спросил с придыханием, чтобы не спугнуть ее, пока она доверилась мне:

– Так может, не все потеряно, и ведь вы не сможете так взять и сделать аборт, Регина. Это же бесчеловечно.

Умоляюще смотрю на нее и вижу, как все её лицо бледнеет.

Она, грозно посмотрев на меня, процедила:

– Я не собираюсь делать аборт.

По слогам она выплюнула мне это слово в лицо, и затем, резко притянув мою руку, прошептала осипшим голосом:

– Я люблю вас, люблю!!! Понимаете?

Смотрю на ее прямую спину, как дурак, и не могу поверить в то, что она сказала. Неужели так бывает? Что же случилось такое, что она в меня влюбилась? Ну водил в театр, кино, концерты. Но это было лишь на короткое время и то я сразу провожал ее к станции метро, не более. Она приняла все это на свой счет.

– Я рад за тебя, – услышал я знакомый и такой родной голос Юры. Он сидел напротив меня. Как я мог не заметить его и тем более не увидеть, что он садится совсем рядом? Я чувствовал запах его тела, такой родной и знакомый. Все тело свело от дикого желания отдаться. Ну вот чем он таким обладает? За один его взгляд я готов пройти все муки ада. Чем же он таким пахнет, что хочется кричать от радости, что он обратил на меня свое внимание. Резко встав и не глядя на окружающих, я кинулся ему на грудь. Он со смехом принял меня в свои объятия.

– А я вот решил приехать чуть раньше. Как вижу, не зря. Что случилось?

Он словно нюхал меня, мое тело. И в момент из грозного стал добрым. Пришлось объяснять горько:

– Я сделал то, чего ты не хотел.Но она теперь хочет уехать в Германию, к сестре. Я с ума сойду. А вдруг она убьет малыша? Иногда она выглядит такой хладнокровной.

Юра рассмеялся.

– Я уже понял по той девушке, что вышла очень рассерженная.

– Она нарушила договор, да?

Он, видя мое недоумение, кивнул, ободряюще погладив по спине:

– Она влюбилась, да?

Я кивнул. Юра вновь рассмеялся:

– Поверь, там любовью и не пахнет. Это обычный развод. Не отпускай ее никуда. И насчет сестры в Германии. Это мы еще проверим.

Трогаю его лицо неверяще – неужели вот он со мной и ни на что не обижается? Как же я соскучился по нему.

– Пошли домой? – спрашивает он каким-то грудным голосом, гладя мое лицо, затем добавляет, облизав свои губы, – Я соскучился по тебе.

Все во мне готово сейчас же вспыхнуть под его умелыми руками и губами. Задница ноет от желания, поясница так и хочет выпятить зад, чтобы он трогал меня. Непослушными ногами еле семеню за ним. Он рассказывает, как съездил в Грецию. Оказывается, долгая операция и длительное восстановление одного из магнатов-миллионеров заставили его еще и остаться на такое долгое время. Он в красках рассказывал, как скучал по мне, а еще о том, как грек был красив и безупречен даже в больном состоянии.

Я ревновал жутко, смотреть не мог, как Юра замирал, вспоминая своего клиента. Все желание пропало. Я сел на первую лавочку после перехода из метро и отрешенно посмотрел на него.

– Ты иди, я чуть позже приду.

Юра непонимающе замер, глядя на меня и вроде бы даже улыбнулся понимающе, но я сказал ровным голосом:

– Юр, нет, я не пойду. Дай мне посидеть и принять тебя таким.

Он как-то зло усмехнулся, и сев рядом, спросил таким же ровным голосом:

– Ты хочешь сказать, что ты мне ни разу не изменил за все это время?

Я, пожав плечами, кивнул и ответил спокойно:

– Представь себе, но я ведь ни к чему не обязывал тебя, когда переспал с тобой, и не один раз. Так что успокойся и не думай ни о чем. Я переживу. Дай мне просто время.

Я впервые за то время, что он был со мной, увидел у него такую боль на лице, что меня передернуло. Что же с ним такое? Но язык не поворачивался спросить его об этом. У каждого из нас свои тараканы в голове, и если он молчит, то значит, не время еще мне знать что-то о нем. Что-то в нем такое пугающее, такое, что дух захватывает и становится холодно, когда он иногда уходит в себя, глядя словно сквозь меня. Вот и сейчас он смотрит на меня, словно вспомнив что-то. Он тихо повторил:

– Ни к чему не обязывал… Это ты точно сказал, а я вот сорвался.

Он, вместо того, чтобы оставить меня, наоборот, сел поудобнее и даже руки сложил на груди, уставившись в землю. Стало неловко и обидно. Обидно и так было, но услышав его громкий вздох, я отвернулся от него полностью, и встав со скамейки, пошел медленно в сторону парка.

Регина хочет со мной быть или действительно развести меня хочет? Мысли вернулись внезапно обратно к Юре, так не хотелось думать о том, как он целовал другого, брал его… Интересно, ему было приятно после меня? Тот, наверное, был намного лучше меня и опытнее. Сердце свербило и ныло, словно от раны.

Парк давно уже остался позади меня. Я услышал громкое рычание и дернулся в сторону, когда мимо меня промчался огромный пес. Рычание нарастало, я рванул что есть мочи назад. Куда же я попал?! Скорее, назад. Скорее, домой, на уютную кухню. Я даже вспомнил про новый холодильник, что приятно грел сердце. Юра любит, когда есть много места в холодильнике и ворчал, когда все не умещалось в нем.

Ноги несли и несли все дальше, пока я не уперся в какую-то ограду. Ограда была из красного кирпича, но сами кирпичи были размером, наверное, в три кирпича. Они имели округлые формы и местами вовсе были словно нарочно продырявлены. Я пытался обойти эту дачу или коттедж, но как-то все больше углублялся в лес. Позади иногда слышался вой и шум в кустарнике.