Анна Морецкая - Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Книга 2

Но, конечно же, на хутор к оркам, ни завтра, ни даже послезавтра, они не пошли. Да и понятное дело, Вик-то пока еле-еле до туалетной комнаты добирался, куда уж ему в соседнее поселение топать!

А пока, день за днем, принц восстанавливал силы. После памятного разговора об орках, ему, еще дня три, и в трапезную-то «нянюшка» Тигр выходить запрещал, пока Вик не возмутился и однажды сам не пришел к столу.

С того момента, приметив действенность маневра – переть на пролом, стал принц вести более активную жизнь. Призвав к себе Лёнку или Лиона, которые единственные из всех особо наперекор ему не шли и лишней полемики на тему «поберечься» не разводили, Вик шел странствовать по дому. В одной руке палка, а в другой, поддерживающая «лаптя» одного из эльфят.

Через пол десятницы он, таким макаром, выбрался и во двор. А на улице, несмотря на осенний месяц, казалось, уже совсем наступила зима – пушистые белые хлопья плавно кружились в воздухе, устилая камень двора и ложась пухлыми шапками на забор, крыши построек и деревья.

Голова от вольного влажного воздуха слегка кружилась, а ноги дрожали, немощные в своей слабости. Но, несмотря на это, в тот же день Вик с удовольствием и гордостью уже взирал на свой первый проделанный ими круг, обозначившийся цепочкой четких темных ямок в подтаявшем мокром снеге.

Лиха беда начала, вскоре он и за оружие взялся. Впрочем, к его несказанному огорчению, меч он сначала и поднять-то не смог – так и чертил змейки по снегу, согнувшись в три погибели и пятясь задом, пока Тай у него этот самый меч не отобрал.

Тогда он схватился за кинжалы. Но и здесь в первый раз его ждало разочарование – слабые руки не могли докинуть лезвие до мишени с обычного для него расстояния. Так что пришлось начинать тренироваться чуть ли не с полсажени, увеличивая, день через день, отступ на локоток.

И уставал он от этих трудов неимоверно. А оборотни, видя такую слабость, укладывали его, как малое дитя, спать. Вик, конечно, возмущался и перечил им, но стоило его голове коснуться подушки, как он проваливался в глубокий сон, просыпаясь отдохнувшим и посвежевшим.

А после дневного сна восстановленные бодрость и силу он тратил на занятия магией.

Начинал, как водиться, с малого: огонька осветительного да передвижения мелких предметов, добавляя потихоньку навык за навыком. Через месяцок он уже мог и боевую молнию сотворить, и несложное лечебное заклинание произнести, и кровать свою тяжеленную над полом приподнять да минуты две удерживать.

За это же время и его сноровка в воинском деле значительно подтянулась. Конечно, махать мечом одной рукой долго пока не получалось, но краткие тренировки с частыми передыхами выходили теперь довольно бойкими.

А иногда, госпожа приносила Гримуар и продолжала читать для него строки, что каждый раз теперь вызывали в Вике трепетное почтение и благоговение от осознания значимости услышанного. Мда-а, раньше-то, по юности, он слушал их вполуха, а теперь во-от – прочувствовал…

А битва со Злом продолжалась.

За Создателя, за чистый Мир бились уже многие зимы

Могучие драконы, хладнокровные грозные Светлые эльфы и пылкие, воинственные Темные.

Драконы, дети Души Его, были идеальными созданиями – они владели магией и дышали огнем,

Имели крепкие рога, когти и шипы, а защищала их чешуя.

А вот эльфы, сотворенные из слабых двуногих и двуруких,

Не имели ничего, кроме дарованной им магии.

И решил тогда Создатель сотворить новых существ,

Которые могли бы сами, своими руками, не тратя магию понапрасну, создавать разные вещи,

Чтоб защитить себя и Старших Братьев в битве.

Опять взял Отец двуногих и двуруких.

От Светлого Лика Своего и от Темного дал им поровну – понемногу,

А более от тех, что были между Ними – проявив Свою многоликость в этих детях в полной мере.

И назвал их – Гномами.

И получились они: низкорослыми – чтоб жить в горе могли, где богатства Мира спрятаны.

Но сила телесная им дана была огромная – чтоб те богатства Мира добывать могли.

И трудолюбием безмерным одарены были –

Чтоб те богатства Мира могли преображать в вещи полезные.

А вот магию Создатель им не дал – чтоб не искушать, как эльфов всемогуществом,

Но позволил эту силу в вещь, своими руками сделанную, вкладывать –

Чтоб пользу несла в себе та вещь наибольшую.

И когда вступили в Новую битву драконы огнедышащие,

Да эльфы в доспехах зачарованных с мечами волшебными,

Да гномья рать присоединилась к ним, силой не обиженная,

Зло дрогнуло от столь грозного натиска и стало сдавать свои позиции.

Мрачные легионы отступили, хоронясь и прячась от Воинства огромного

Глубоко под землею в Стране жарких пустынь и бесплодных гор.

Победа та была Великой, и праздновали ее все Дети Отца многие зимы.

И Мир стал очищаться от скверны –

Зацвели луга широкие, зазеленели леса высокие, заискрились моря синие.

Задули с гор белоголовых ветра чистые, вынося из Мира вонь пепла и гнили.

Пока не пришла беда огромная –

Дети любимые, Частица Души Отца своего – драконы могучие, были убиты все в один день!

Отомстило Зло за гибель свою, и из могилы достало болью Сердце Отца стрелою отравленной.

Многие зимы горевал Создатель о детях своих Первых, позабыв о других.

Но, много ли мало ли времени прошло, горе в тоску превратилось…

И как-то попал Отцу на глаза ворон, что в небе ясном кружил, раскинув крылья,

Напоминая Ему о детях убиенных.

И взял Он того ворона, и соединил его с двуногим и двуруким,

Да щедро добавил от Ликов Своих разных.

И сотворил Ворона.

А нарек Свое Новое Дитя – Оборотнем.

И было в том оборотне многое и от птицы черной, и от создания двуного и двурукого,

И от щедрости Создателя.

А главное, мог он существовать в обоих обличьях одинаково – меняя облик свой по желанию.

И увидел тогда Отец, что Дитя Его Младшее – создание удивительное,

И решил сотворить тем же образом еще много оборотней разных –

И от живности лесной, и пустынной, и горной.

А после трудов своих отдыхал Отец зимы многие и многие…

Ну а когда Вик окреп, они и к оркам отправились.

Хутор их был невелик, издалека он смотрелся как обычное людское поселение: дома, выстроенные из камня и дерева, двускатные крыши с дымящими трубами, хозяйственные постройки вкруг дворов. Но когда они с госпожой приблизились к первому дому, Вик вдруг почувствовал себя ребенком, годочков эдак пяти. Завалинка обычного с виду деревенского коттеджа располагалась где-то на уровне его плеча. В окошко, если б оно было открыто, можно было пройти, лишь слегка пригибая голову. А ступени крыльца по высоте составляли одна за две, из расчета человеческой лесенки.