Всеволод Протопопов - Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

Как ни хорошо было дома, но пора возвращаться туда, где меня ждут друзья, где я ещё нужен, где нас, прошу прощения за пафос, ждут великие дела.

Возвращение, как обычно, заняло значительно меньше времени, чем потребовалось на путешествие на Родину, и было, опять же, как всегда, очень болезненным. Тело моё свела жестокая судорога, каждый сустав моего тела выворачивало. Кроме того на тело моё навалилась такая тяжесть, словно на меня сверху положили неподъёмную каменную плиту. Все эти удовольствия продолжались примерно около часа, не знаю, мне было не до наблюдений за временем.

Когда страдания мои закончились, и я смог встать на ноги, я был так вымотан, что каждый шаг давался мне с трудом, плюс ко всему меня ещё мотало из стороны в сторону, так что мне пришлось идти, опираясь на стену прохода. К тому же лампа, с которой я пришёл сюда, при падении погасла, и мне пришлось идти в полной темноте, а что бы применить заклятие ночного виденья, просто не осталось сил. Заблудиться я не боялся, так как коридор здесь нигде не раздваивался. Так я и брёл потихоньку, преодолевая страшную усталость.

Вдруг загорелся свет, и я понял, что испытание закончилось. Идти дальше стало легче, и вскоре я добрёл до первой двери, где меня встретили встревоженные друзья, которые думали, что я погиб. Увидев, в каком я состоянии, они не стали задавать мне никаких вопросов, а подхватили меня под руки и помогли добраться до моей кельи, где я тут же рухнул на кровать и сразу же уснул.

Проспал я, как оказалось, почти двенадцать часов и проснулся страшно голодным, но зато прекрасно отдохнувшим. Я встал, привёл себя в порядок и направился в трапезную, надеясь утолить голод. На душе было так спокойно, как обычно бывает, когда после долгой напряжённой работы, наконец-то становится виден результат, а таким результатом стал реальный план противостояния Серой империи и, как часть этого общего плана, план спасения Обсерватории. Я, конечно, вовсе не собирался раскрывать все свои планы, но то, что касается Обсерватории, я был намерен озвучить.

В трапезной я застал своих друзей, которые занимались тем, что сокращали запасы монастырского вина. При виде меня, они бурно выразили свою радость и тут же принялись меня кормить и поить. Я не стал заставлять их уговаривать меня и отдал должное еде и питью. Закончив трапезу и не спеша, потягивая вино, я с интересом наблюдал за своими друзьями, которые, сгорая от нетерпения услышать мой рассказ, старались сохранить достоинство, старательно делая вид, как будто им вовсе не интересно, что я им расскажу.

Пришёл Маргус, который почему-то смотрел на меня так, словно перед ним прямо сейчас предстал сам Творец. Его взгляд, в котором смешались удивление, страх и обожание, спустя минуту начал действовать мне на нервы.

– Как ты себя чувствуешь, Странник? – очень почтительно спросил жрец.

– Прекрасно, – ответил я. – А почему ты так на меня смотришь?

Мой вопрос застал жреца врасплох. Он явно растерялся и сразу не мог сообразить, что мне ответить. Что бы разрядить создавшееся напряжение, я налил всем вина и предложил выпить. Мы выпили, но потребовалось ещё не меньше пяти минут, что бы он смог ответить на мой простой вопрос.

– Ты спрашиваешь меня почему я так на тебя смотрю? – повторил мой вопрос Маргус. – А как ещё я могу смотреть на человека, если он действительно человек, который вот так запросто прошёл до второй двери, а потом ещё и шагнул за неё. Ещё за всю известную историю Обсерватории ни один человек не смог сделать этого. Отметка, которую достигают соискатели должности Верховного жреца, находится примерно посередине между первой и второй дверями. Так Джон и Кувай достигли уровня среднего жреца, а вот Марк, хоть сейчас может претендовать на должность Верховного жреца, мы дошли с ним до одной и той же отметки. То, что ты сделал, показывает, что твоя природа родственна природе Обсерватории, а раз так, то смотреть на тебя я могу только с великим почтением.

Выслушав жреца, я даже присвистнул. Этого ещё не хватало, не допусти Творец, что бы жрецы начали мне поклоняться. А вообще-то жрец сумел сделать очень верные выводы, впредь нужно быть поосторожней. О том, кто я на самом деле до поры никому знать не нужно.

– Учитель, – просительно обратился ко мне Кувай, который, по всей видимости, как самый младший был делегирован Марком и Джоном, что бы хоть что-то от меня узнать. – Ты ведь нам расскажешь, что с тобой было?

– Конечно, расскажу, – со смехом ответил я. – Только не сейчас и не здесь. Скажу лишь одно, похоже ответ на вопрос, что делать с Обсерваторией мы всё же получили.

Жрец с надеждой посмотрел на меня, а затем спросил:

– Значит, твоё испытание дало результат? Где и когда мы сможем об этом поговорить?

– Тут необходимо соблюсти условия строжайшей секретности, – ответил я Маргусу. – Во-первых, необходимо подобрать помещение, которое можно полностью изолировать, как от магического, так и физического прослушивания. Во-вторых, прежде, чем мы сможем действовать, необходимо очистить Орден Обсерватории от предателей, работающих на Серую империю. Надеюсь, ты не думаешь, что предатель был только один?

– Конечно, не думаю, – с грустью сказал жрец. – Ещё бы знать, как это сделать.

– Нет ничего проще, – ответил я. – Необходимо сегодня же провести испытание Обсерваторией для всех жрецов. Сама обсерватория покажет, кто есть кто. Кстати, она сама подала эту идею. Так что, проведи испытание прямо сейчас, а уже потом будет серьёзный разговор.

– Хорошо, будь, по-твоему, – с радостью сказал Маргус. – Я сейчас этим и займусь. А поговорить мы сможем в моём кабинете, там есть для этого все условия. Только один вопрос, что делать с теми, кого Обсерватория не примет?

– Думаю, что особых репрессий не требуется, – ответил я. – Заприте их пока где-нибудь, а потом их следует просто изгнать, но только тогда, когда это будет нам полезно. -

Он, воспрянув духом, ушёл проводить испытания монахам, а мы продолжили наше застолье.

Поздно вечером мы сидели в личном кабинете Маргуса. Я поставил магическую защиту от подслушивания. Маргус только недавно закончил испытание своих подопечных и теперь выглядел несколько удручённым, ещё бы, если примерно треть его людей оказалась так или иначе связанной с Серой империей. На наше счастье, теперь они все выявлены, причём самой Обсерваторией, и закрыты в подземной тюрьме, вход в которую я дополнительно перекрыл мощным заклятием, так что за то, что никому из них не удастся сбежать, можно было ручаться.

Наступило время рассказать, о том, что поведала мне Обсерватория. Рассказывать о том, что я побывал на Родине и встречался с родными братьями и сёстрами, которые, как и я, в своё время имели непосредственное отношение к Обсерватории, я говорить, конечно, не собирался. Может быть, когда-нибудь я расскажу и об этой встрече, но не сейчас.