Владимир Лысенков - Битва за поле в стихах

Герой и думать уж забыл о нём.

Теперь же, вспыхнув в сердце ярким светом,

Картинки из загадочного сна –

Иль былью это было, иль наветом

Прекрасных снов на отголоски дня.

Но все же, не раздумывая, смело

К пастушьему шагнул он шалашу.

Собака где-то вдалеке белела,

Ильмира была рядом, начеку.

Разворошив солому под ногами,

Увидел он невзрачное кольцо.

Как был он поражён – решайте сами,

Когда вдруг понял – это был не сон.

Кольцо поднялось вверх, а с ним и дверца

Открыла дверь в темнеющий тоннель.

Забилось в учащённом ритме сердце…

«Пошли», – сказал, бросая вниз портфель.

Спустились осторожно, по верёвке.

Там было очень сыро, не тепло.

Пришли они сюда без подготовки:

Фонарь, хлеб с маслом, больше ничего.

Включился свет и побежал по стенам,

Ища какой-то выход, или вход.

Вдруг что-то в этом свете забелело…

Но что это? Они открыли рот.

Расширились глаза, пульс участился,

А лица быстро начали бледнеть.

Глазами исполинскими в них впился

Огромный с шерстью белою медведь.

«Не бойтесь, я вам зла не пожелаю!

Барсук – мой друг, он рассказал про вас.

Где он теперь, к несчастию, не знаю.

Он, слова не сказав, ушёл в тот раз.

Я видела в двери кору от дуба –

Уверена, послание на ней.

Прочтите, что написано. Отсюда

Вам нужно выбираться поскорей».

Сначала Скалли, а потом Володя,

Ильмира следом к двери подошли.

Как-будто ничего не видно, вроде…

Но в свете фонаря письмо нашли.

На той коре коряво, неумело,

И неразборчиво написаны слова:

«Хорошее вы делаете дело,

Давайте вместе мир спасём от зла!

В подземный ход вам нужно, поспешите,

Идите к дому старого крота.

Наружу только ночью выходите –

Там воины повсюду короля».

«А где подземный ход?», – Осёкся голос,

Пустой тоннель фонарик осветил…

От ветра дрогнул длинный, чёрный волос,

А белого медведя след простыл.

Вдруг угрожающе собака зарычала:

«Давайте в дом – я знаю, где проход!

У каждой дырки есть свои сигналы –

Откройте дверь, недоброе идёт!»

Царил за дверью сущий беспорядок –

Весь дом был перевёрнут кверху дном.

Вдали уже слышны удары пяток.

«Он здесь», – сказала Скалли, – «под столом».

А стол то тот нетрудно поднимался,

Под ним зиял чернеющий проход.

За дверью кто-то встал и постучался.

«За мною», – Скалли бросилась вперед.

В холодном, тёмном, призрачном тоннеле,

Под сводами свисавших паутин

Прошли, казалось, месяцы, недели

И был подземный ход непобедим.

Но впереди забрезжило спасенье –

Из досок деревянных тлела дверь.

Погасла, промелькнув лишь на мгновенье –

Без фонаря они продолжат путь теперь.

Холодный ход сменился норкой тёплой –

В камине еще тлели угольки

А на полу – разбросанные стёкла,

Разбитые кувшины и горшки.

В доме навели они порядок,

Накрыли стол, картошку запекли.

И в мыслях даже не было догадок,

Что дальше делать и куда идти.

И только Скалли, бормоча под нос, бродила,

Обнюхивая каждый уголок:

«Покинет пусть меня собачья сила,

Но под ковром он точно спрятать что-то мог».

Под ковриком обрывок был бумаги,

На нем же нарисованы слова:

«Везут меня чрез горы и овраги,

А место назначения – тюрьма…

Найдите Лиса – дом его за лесом,

За полем и широкою рекой.

Хоть знатным был он в юности балбесом,

Теперь у Лиса нрав совсем другой».

Письмо на этом слове обрывалось,

А на его обратной стороне

Неполная пусть, карта раскрывалась –

Там были все секреты о войне.

«Никто нам не поможет, вероятно.

Нам следует немного отдохнуть», -

Сложив клочок бумаги аккуратно,

Сказал Володя – «Длинный ждёт нас путь».

Лишь двое в тёплой норке сон искали

Под звуки тихо трескавшихся дров…

Их верная покой хранила Скалли

Под запертою дверью на засов.

Прошло ли много времени, иль мало,

Герой проснулся в полной темноте.

Треща, в печи полено догорало,

Под потолком пах горный чистотел.

В норе все было убрано, помыто,

Заправлена Ильмирина постель.

Засов на чурбаке, а дверь открыта,

Кричал с лугов далёких коростель.

«Давно уже, наверное, все встали», -

Подумал он и вышел из норы.

Снаружи на него смотрела Скалли:

«Хозяйка в душе, долго же ты дрых.

Мы водопад нашли под этой горкой,

Но мне было приказано сидеть

И ждать, когда ты вылезешь из норки.

Мы друг на друга будем долго так смотреть?

Еды совсем немного оставалось,

А нам еще немало дней идти!»

«Ну что ж ты сильно так разволновалась?

Ты лучше здесь костёрчик разведи.

А я займусь подводною рыбалкой,

И хватит нам еды на много дней».

А Скалли была умною собакой –

Сравниться очень мало, кто мог с ней.

Володя, возвращаясь уж заметил,

Что Скалли растянулась у костра,

И с черным волосом игрался резвый ветер –

Ильмира тут же, рядышком была:

«Угли в печи, едва заметно тлея,

Еще давали толику тепла –

Тогда у Скалли родилась идея,

А я из них костёр и развела».

Так говорила девушка, несмело

Свой взгляд потупив, ведь она ждала

И знала, что всю душу и всё тело

Она ему навеки отдала.

А рыбу они, было кой немало,

На том костре немедля запекли.

Наевшись, Скалли тявкнула устало,

Что «всё-таки вперёд пора идти».

Собака притомилась не на шутку,

Ведь ночью охраняла их покой.

Достал Володя карту из-под куртки:

«Смотрите, мы за этою рекой.

Нам строго нужно двигаться на север,

Открытого пространства избегать».

«Тогда», – Скалли, пожевывая клевер,

Сказала: «Через лес будем шагать».

«Но если нас застанет ночь?», – Ильмира

Взволнованно смотрела на неё:

«Что делать будем, рыжая задира?»

Но выход был один, на этом всё.

Ведь лес – это единственное место,

Укрыты где они от вражьих глаз.

«Да это же любого лучше квеста», -

Подумали, решив пойти тотчас.

До леса было пару километров –

Раздвинув лапы, сосны стали в ряд.

Там лес густой, там не пробиться ветру.

Там корни старых пней стеной стоят.

Не видно там и солнца из-за леса,

Капли дождя на землю не падут.

От дрёмы там не чувствуется веса,

Но путники отважно вдаль идут.

Закончилась еда – да ну и Бог с ней…

Последняя бутылка от воды.

Глоток, Володя сел, Ильмира – возле.

Не думал он, что близко до беды.

«Послушай», – он поднял глаза на Скалли, -

«Мы долго тут не сможем протянуть.

Закончилась вода, а мы устали –

Тебе нужно проделать важный путь!

Найди нам пропитание и воду,

Сама же осторожней будь, прошу!

Найди одну нам, верную дорогу,

Я спать пока Ильмиру уложу».

Часы сменялись долгими часами,