Всеволод Протопопов - Последний дракон. Книга 1. Неисповедимы пути драконов

4.

Проход на этот раз открывался с большим трудом – всё время возникали какие-то помехи. Я устал так, как уже давно не уставал, поэтому буквально повалился на сухую землю после того, как последним совершил переход и теперь за мной медленно угасал проход.

Я лежал, отдыхая, но при этом не забывал осматривать с помощью Искусства, принявший нас мир. На наше счастье в пределах дневного перехода никаких опасностей не наблюдалось. Значит, здесь мы и остановимся – надо же, в конце концов, ознакомиться с инструкциями старого жреца, да и отдых нам бы не помешал.

Передохнув, я отдал распоряжения своим спутникам разбивать лагерь, а сам занялся необходимыми вычислениями для подготовки к открытию следующего прохода. Пока я был занят, слуги поставили походный шатёр для кормилицы с ребёнком, Марк же занялся приготовлением ужина. Мы уже третьи сутки были в пути, и за это время у нас сложилось своеобразное разделение обязанностей.

Следует сказать несколько слов о моих спутниках. Как вы, наверное, помните, в путь со мной из столицы отправилось пятеро. Что касается кормилицы с маленьким Куваем, то это была наредкость спокойная парочка. Удивительно, но за все эти дни я ни разу их не слышал. У меня даже закрались подозрения – уж не немые ли они.

Двое слуг, что были отправлены с нами по приказу жреца, были так же неразговорчивы, но при этом прекрасно вышколены, всегда знали, что от них требуется, и как-то незаметно исполняли всю тяжёлую работу.

Марк, роль которого в нашем приключении для меня была пока не ясна, был спокойным, крайне уравновешенным человеком, так же неразговорчив, как и остальные члены нашей маленькой компании. Он сам принял на себя обязанности походного повара, и надо отдать ему должное, готовил он прекрасно.

Меня вполне устраивало, что спутники мои не отвлекали меня своими разговорами, и я мог без помех заниматься Искусством, которое отнимало у меня практически всё время. Передо мной стояла главная задача – спасти Кувая, чего бы это ни стоило. Поэтому, прежде всего, его надо было надёжно спрятать, а лучшего места для этого, чем моя личная вотчина Мастера, я просто не мог представить.

Но спрятать – полдела, нужно так запутать следы, что бы никто ни смог даже догадаться о месте его убежища. Я, конечно, не допускал и мысли, что кто-либо отважится вторгнуться в вотчину Мастера. Это просто невозможно. Но, всё равно, я бы очень не хотел, что бы хоть одна посторонняя душа знало о месте пребывания ребёнка.

Поэтому, запутывая следы, я вёл наш маленький отряд не по обычным путям Мастеров, а шёл не хожеными тропами, петляя, как заяц по мирам. Это, скажу я вам, чертовски трудное дело. Мало того, при каждой остановке приходилось создавать множество ложных порталов, запуская туда наших фантомов. Одним словом, если кто-то захочет проследить наш путь, ему придётся здорово постараться.

Дело не в том, что я опасался погони – им всем сейчас не до нас, но позже, когда вся эта кутерьма уляжется, наверняка найдётся множество желающих узнать, где находится роковой ребёнок. Именно на этот случай я и запутывал следы нашего отряда, не жалея сил, поэтому мне и нужна была постоянная сосредоточенность, так что я был благодарен спутникам за их молчаливость.

Пока я готовился к завтрашнему переходу, мои спутники успели разбить лагерь, а Марк приготовил роскошный обед, благо старина Рикс в достатке снабдил нас продуктами в дорогу. Я услышал за спиной осторожное покашливание, и, оглянувшись, увидел Марка, который пригласил меня поесть. Я коротко кивнул и пошёл к горящему возле шатров костру, где уже был накрыт наш походный стол.

У меня существует правило, согласно которому в походе отменялись какие-либо различия – как сословные, так и возрастные, поэтому мы уселись за общий стол. Исключение было сделано только для кормилицы – ей еду подали в её шатёр.

Что бы разрядить то тревожное напряжение, в котором все мы пребывали с того момента, как покинули гостеприимный дом Рикса, я распорядился достать вино, после чего объявил о том, что завтра нам предстоит заслуженный отдых. После этого все оживились, и я с непритворной радостью наблюдал, как лица моих спутников светлели, уходило напряжённое выражение, напоминающее маску, даже появились улыбки.

Очень увлекательное занятие – наблюдать, как по-разному отражается на лицах людей то или иное душевное состояние. Вот он собран, напряжён, готов к моментальному действию, и лицо его становится подобием маски. У одних напрягаются желваки, у других появляется хищный оскал, третьи смотрят с особым прищуром, короче реакций может быть множество, и они по-своему индивидуальны, но одно их объединяет – ощущение маски на лице.

Так же по-разному меняются лица при снятии внутреннего напряжения. Иногда создаётся впечатление, что меняется не только выражения лица, но и сам человек как бы становится другим, и начинаешь сомневаться, а тот ли это человек. Вот такая метаморфоза произошла с моими спутниками, когда мы сидели за походном столом, ели нашу пищу, приготовленную на костре, пили вино, заботливо уложенное Риксом в наши дорожные мешки.

Был тёплый, какой-то по-домашнему уютный вечер. Тихо потрескивал наш костёр, местное светило неспешно опускалось за горизонт, а мы четверо мужчин, разного возраста, разного социального статуса, сведённые судьбой в этом Богами забытом мире, получив, всё от той же судьбы, короткую передышку, наслаждались едой, вином, нашей близостью и этим тихим вечером.

Именно в такие моменты жизни происходит таинство, когда, в общем-то, совершенно разные, на первый взгляд, люди, вдруг становятся невероятно близкими, зачастую даже ближе, чем кровные родственники. В это время происходит зарождение той мужской дружбы, которая, как говориться, не предаст, не выдаст. Дружбы, когда судьба твоя вдруг переплетается с судьбой чужого для тебя человека, и он, вчера ещё совершенно не известный тебе, вдруг становится для тебя самым дорогим и близким, да так, что уже не поймёшь где твоя судьба, а где его.

Но это возможно только при определённых условиях, чаще всего в трудном и опасном походе или на войне, короче во всех случаях, когда существует прямая и вполне реальная угроза жизни. Дружба, возникшая в совместном противостоянии смерти, как правило, длится долгие годы, порой всю жизнь. Вот такая дружба возникла в тот вечер между Мастером Искусства, секретарём Верховного Жреца Империи и двумя простыми слугами, которых всесильная судьба свела в этом месте в это время.

Да, совсем забыл познакомить вас со слугами, которые это заслужили своей такой, на первый взгляд, незаметной службой, но без неё на оставшихся членов отряда легла бы такая нагрузка, выдержать которую было бы очень проблематично. Теперь пришло время сказать несколько слов и об этих незаметных, но во многом незаменимых людях.