Галина Романова - Свой дракон

– Мое пребывание здесь – уже преступление. – «Сэр Вилий» взял руку послушника и положил себе на грудь.

– Ого-го! – Тот чисто машинально сжал пальцами обнаруженное под одеждой мягкое полушарие. – И кто еще знает?

– Авест. – Девушка поджала губы. – И мой наставник. Он со мной… по ночам…

– А тебе это не нравится? – понимающе кивнул бывший драконоборец. – Понятно. Тогда тебе назад лучше не возвращаться.

– Я знаю.

– И поспешим! – С некоторым сожалением отняв руку от девичьей груди, Иер схватил Вилию за запястье и побежал в сторону общей спальни послушников.

Двое всегда тратят на сборы меньше времени, чем семеро, особенно если в дорогу собирается тот, кто треть жизни провел в странствиях и чьи вещи всегда лежат наготове. Но как ни торопились, их все-таки опередили. Иер уже добрался до конюшни и седлал коня, когда от входа послышался строгий голос:

– Никуда вы не поедете!

Вилия, чуть-чуть опоздавшая – ей-то пришлось потратить время и собрать в вещмешок свои нехитрые пожитки, – застыла в дверях конюшни, во все глаза глядя на сухопарого старика в монашеской рясе. Иер выругался, узнав недавно вышедшего в отставку секретаря сэра Лайможа.

– Уходите отсюда и оставьте это занятие, – произнес тот.

– Вам-то какое дело, брат Альба?

– Я исполняю свой долг. Дракон должен быть убит!

– Нет! – вырвалось у Вилии.

– Последней волей покойного сэра Отинура было исполнение давнего Договора, – продолжал вещать старик. – Зная, кто на самом деле есть Авест из клана Ледяной Глыбы, он принял дракона в наши ряды, дабы в назначенный час свершилось предначертанное и кровь невинной жертвы оросила алтарь войны. Авест знал, что он пришел сюда на смерть! В отсутствие сэра Отинура я сам должен был исполнить Договор. Не моя вина в том, что мне помешали, но…

Он внезапно дернулся всем телом, выгибаясь дугой и с изумлением глядя на появившийся из груди окровавленный кончик меча.

– Вы… вы…

Отступив на шаг, Вилия выдернула меч. Старик покачнулся, упал на колени и завалился на бок.

– Зачем ты это сделала?

– Он хотел убить Авеста. – Девушка отерла клинок о собственный плащ, прежде чем сунуть в ножны.

– Да, но мы теперь не узнаем, что это за Договор, о котором он толковал.

– Это можно спросить у самого Авеста. Если успеем добраться до него первыми.

Иер кивнул и повернулся к своему коню.

Лес

Мм… Как же болит голова! Все как в тумане. Где он? Что произошло? В памяти мелькали только разрозненные картинки: теплая девичья рука в ладони… молнии, бьющие из рук… чьи это руки?.. Боль в плечах… Яркий свет… ощущение удушья… чье-то осторожное прикосновение… и голос!.. Такой знакомый голос: «Улетай!»

Авест распахнул глаза и какое-то время подождал, пока мир перестанет вращаться. Разметавшись, он лежал на траве, каждой клеточкой тела ощущая землю под собой и бездумно глядя в яркое синее небо. Вечерело. Сколько прошло времени?

Рядом ощущалось чье-то присутствие. Повернув голову, Авест увидел лежащего рядом Готика.

И все вспомнил.

Перекатившись на бок, дракон приподнялся на локте и заглянул в лицо человека. От резкого движения заныли мышцы плеч, спины и груди. Вспомнилось, как нес слишком неподъемную для его веса и возраста ношу, как боялся уронить, случайно разжав когти. И еще больше боялся сжать хрупкое человеческое тело сильнее, чтобы не проткнуть плоть насквозь. Просто удивительно, как он, измученный несколькими неделями голодовки и издевательств, сумел протащить его такое расстояние. Но если бы пришлось падать, он знал, что до последнего не разожмет когтей, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Отныне и навек они вместе. Навсегда. Что бы ни случилось.

Авест протянул руку, осторожно дотрагиваясь тыльной стороной ладони до щеки лежащего на траве юноши. Вспомнилось, как тот осторожно, не веря себе, касался кончиками пальцев носа огромного зверя. Кому еще из драконоборцев может прийти в голову дикая мысль – погладить дракона!

Но что же они натворили?

От легкого прикосновения Готик вздрогнул, открывая глаза:

– Авест? Ты…

Он резко сел, хватая горца за плечи, заглядывая в глаза:

– Авест, это правда ты? Что с тобой было? Ты помнишь, что произошло?

– Помню, – фыркнул тот. – А вот ты… ты сам-то помнишь, что натворил?

– Я?.. Знаю, я тебя предал… Прости!

– Ты все испортил. – Дракон отвернулся.

– Что испортил? Да, из-за меня ты попал к этим… к этим людям и имеешь право меня возненавидеть. Ты мог меня убить еще там, и я бы не стал сопротивляться. Я вообще не понимаю, почему ты меня до сих пор не прикончил.

– Почему? – задыхаясь от непонятного Готику гнева, Авест снова взглянул на него, сжимая кулаки. – Почему? Да потому, что это должен был сделать ты!

– Что?

– Ты должен был меня убить!

– Из-за чего? – честно не понял юноша. – Из-за того, что ты – дракон? Но…

– Да! – заорал Авест. – Да, именно потому, что я – дракон! А вы все – драконоборцы! Вы сражаетесь с нами, учитесь нас убивать!

– Но ты сам учился вместе с нами! – тоже повысил голос Готик. – Ты тоже был…

– Я? – В золотисто-янтарных глазах загорелся огонь. – Я – всего лишь избранная жертва! Жертва, которую кладут на алтарь победы! Вернее, на алтарь новой войны. Скоро Год Дракона, ты разве не знаешь? И согласно древнему Договору, именно мы, драконы, должны спровоцировать эту войну. Именно мы должны были «подло и жестоко» напасть на людей, нанести жестокий удар, чтобы вы все поднялись в едином порыве и кинулись бы мстить «огнедышащим тварям». Я должен был развязать эту войну и погибнуть. А ты мне все испортил! Из-за тебя я не смог совершить то, что мне приказано, а ты не дал мне возможности кровью искупить свою ошибку. Это из-за тебя! Понимаешь? Это ты во всем виноват!

Повалив Готика, Авест уселся на него верхом, тряся юношу за грудки и крича ему в лицо. Тот, стиснув зубы, пережидал вспышку гнева, но в конце концов не выдержал и вырвался, не без труда спихнув с себя тяжелого горца.

– А теперь ты слушай меня, – процедил он, за неимением рубашки, которую можно рвануть на груди, хватая горца за длинные волосы. – Я плевать хотел на вашу войну! Я плевать хотел на ваш Договор! Ты – мой друг! Слышишь? Я тебя уже один раз предал и не хочу делать это снова. И если обязательно должна пролиться чья-то кровь – на, бери!

Отстранившись, юноша дрожащей рукой дотянулся до лежащего на траве меча, протянул его Авесту рукоятью вперед. В полете он как-то ухитрился не выпустить оружие из рук, и вот оно неожиданно пригодилось.

– Ты чего? – Горец от неожиданности сел на землю и отполз назад.

– Ты сам сказал, что кто-то должен умереть. Пусть это буду я. Тем более что я тебя предал…

«Я опозорил свое имя, свой род. Лучше бы он разжал когти еще там, в небе! Поднялся бы повыше и…»