Натали Якобсон - Рианон

– Вот это девочка, – читалось в глазах брома, наблюдавшего за тем, как она опорожняет уже пятый бокал.

– Девочка, которая запаливает ветки и пьет столько вина, сколько и мы не можем, – вторили ему мысли Гарольда.

Неужели она читает чужие мысли. Рианон попыталась прочесть, о чем думает Рон, и тут же смущенно отвела взгляд. Да, общества ему явно не хватает, общества дамы, а тут как раз подвернулась она.

Ее можно научить метать дротики, затачивать стрелы, ставить капканы и даже орудовать коротким мечом, она ведь такая способная, читались восторженные мысли других. Она так легко обучается сражаться, как будто натерпелась, как и мы. И какая мстительность мелькала в ее взгляде, когда она выпускала стрелы. И разве не чудо, что ни одна стрела не пролетела мимо цели?

– Может, выпьем за то, что у нас появился новый друг, – предложил Бром.

– Точнее товарищ по несчастью, – откликнулся один из его соратников.

– А ты тоже от кого-то бежишь? – глаза карлика Шило округлились.

– Ну… – Рианон посмотрела в бокал, пряча взгляд от окружающих. – За моих новых друзей. – нашлась она и приложила очередной кубок к губам еще прежде, чем другие поддержали тост.

– Трудности бывают у всех, я по себе знаю, – подбодрил ее Рон, и его теплые глаза засияли. У него было приятная улыбка, может потому, что, несмотря на обрушившиеся на него несчастья, он все еще оставался юным и искренним, его слова согревали душу. Хотя дело здесь в общем-то и не в юности, Рианон видела юных созданий, даже почти детей, которые уже освоили нечеловеческое коварство. В замке и за его пределами таких хватало. А у Рона просто хороший характер. Или он хочет стать хорошим другом ей одной, а не целой компании. Он нравился ей, но не настолько, чтобы использовать его как собственный щит, когда за ней прискачет очередной отряд стражи. А учитывая мягкость его характера Рон только на это и годился. Кинжалом он орудовал не ахти как, стрелять из лука вообще даже не пытался, зато всегда был готов прикрыть своим телом остальных. Благородная привычка конечно, но не слишком то для него выгодная.

– Говорят, не так долго нам придется рисковать собой. Если дотянем до следующего солнцестояния, то возможно не угодим на виселицу никогда, – завел вдруг Вильгельм.

– Что? – Рианон не поняла.

– Ну, я насчет ниспосланного знамения.

– Шепчут тайком, что бог решил восстановить справедливость и послал на землю своего воина, – вполголоса пояснил ей Бром. – Разве до вас аристократов эти слухи доходят позже, чем до простого народа. Ведь страдают первым делом носители зла, богатые, те, кто затевают несправедливые войны.

– Да я вроде ничего и не слышала, хотя… – припомнился ей все-таки один разговор, подслушанный как-то у приоткрытых дверей залы совета. Разговор велся в полутьме и тишине, но все главные лица на нем присутствовали. Как только Рианон заметили, то тактично попросили уйти. А ей так хотелось дослушать до конца. Не абсурд ли, что от неотесанных мужланов она может узнать куда больше, чем от придворных чиновников.

– Разве в этом мире хоть когда-то была справедливость? – Рианон допила свое вино, оно было горьковатым, но придало смелости, чтобы высказаться. – Люди лгут, лицемерят, убивают друг друга, хорошо еще если они ведут войну открыто, а не изводят противника тайно, столетиями владыка вселенной спал, не думая ничего сделать для того, чтобы улучшить хоть как-то им же самим созданный мир, а теперь вы хотите поверить в то, что один-единственный ангел, ниспосланный в гущу сражения, может искоренить зло на этой земле.

Все молчали. Видно было, что в отличие от нее, аристократки, беднота слепо уповает на то, что настанут лучшие времена. И не важно за счет какого великого чуда.

Говорят, у него под плащом спрятаны крылья, а щит расписан рунами, и те, на стороне кого сражается он, всегда побеждают. Но ни уговорить его, ни нанять невозможно, потому что он, появляясь в самый разгар битвы, только сам выбирает, на чью сторону ему власть. И если на сторону вашего врага, то знайте, вы обречены, звучали в ее голове подслушанные тогда слова. Рианон только упрямо тряхнула головой, она не понимала их смысла.

– Знамение, – только и повторила она, – ждите его, если вам так легче.

– Но оно уже было, – упрямо возразил Бром, – само по себе появление нечто такого это уже знамение.

И оно означает, конечно же, не просто неизменную победу одной из воющих сторон, а торжество бедных над богатыми, заключила про себя Рианон, но вслух этого говорить, естественно, не стала.

– Выпьем за это, – только и предложила она, – и будем надеяться, что ни один небесный страж не объявит войну нам, иначе судьба наша заранее предрешена. А мне бы умирать совсем не хотелось.

Но если выхода не будет… Она с надеждой посмотрела на Рона. По крайней мере, какие-то несколько секунд до собственный гибели он постарается прикрыть ее собой, как щитом. И за такую самоотверженность она была ему признательна. Приятно знать, что есть кто-то, кому ты можешь доверять, пусть это и разбойник. Какая разница.

В трактире вокруг них не звучало музыки, но пьяные крики заменили бы даже бой барабанов. Боб хотел достать из-за пазухи губную гармошку, но огляделся вокруг и передумал. Вряд ли кто-то бы стал слушать его в таком гаме. Кто-то дрался, кто-то пил пиво, некоторые делили выручку или играли в кости. Вот бы и ей с кем-нибудь сыграть. Рианон вспомнила Орфея. Его ловкость ей бы пригодилась и его совету, наверняка, будучи невидимым, он мог подсказать ей куда больше, чем если бы играл вместе с ней. Только вот почему-то последние полчаса с тех самых пор как они пришли в трактир, она не ощущала больше его тихого надоедливого присутствия рядом с собой. Куда же он делся. Не то, чтобы она сильно переживала по поводу его отсутствия, но все-таки интересно. Она попыталась мысленно призвать его, но почему-то не вышло.

Надо же. А недавно лип, как репейник. Она заметила вдруг кого-то другого, кто внезапно подсел к ним, на образовавшееся как из ниоткуда свободное место. Вокруг как будто разом стало тише. Крики и брань долетали теперь до их стола как бы сквозь заслон. Незнакомец сел с ними и теперь, казалось, что все они находятся не за столом в пивной, а на дне могилы, такая вдруг наступила тишина.

– Вы, кажется, говорили о знамении? – удивительно молодой голос прозвучал из-под низкого надвинуто капюшона паломника. На миг этот голос зачаровал всех, он лился, как поток реки, как звон золота, будто сыпались и пели монеты. Ничего подобного она в жизни не слышала, и другие похоже также, Бром даже забыл, что наливает себе в кружку эль, и пенистая жидкость через край хлынула на стол.

– Мы… – Рианон разглядывала мощную фигуру, на голову выше каждого здесь, он сидел, а все равно будто возвышался надо всеми. Осанка царя царей под грубым холщевым балахоном пилигрима. Кисти рук, как бы играя, легшие на стол напротив были изящными, а кожа на них будто мерцала. Рианон невольно засмотрелась на серебристые пылинки, роящиеся под ногтями, на невидимые вены под тонким пергаментом кожи. Да нет же, это не пергамент, а шелк, ей вдруг неодолимо захотелось прикоснуться к слишком тонким и длинным пальцам. Если б только увидеть его лицо, но капюшон, опущенный вниз, надежно скрывал его. А что если под ним вообще нет лица, ужаснулась она, или вместо лица есть нечто, что может обжечь взгляд подобно солнцу. Во всяком случае, создавалось впечатление, что смотреть на него нельзя. Есть под этим капюшоном что-то такое, что под запретом, но однажды она все равно взглянет. Ее прошибла дрожь. Было страшно и в то же время любопытно, что предложит им незнакомец, от одного присутствия которого их всех прошиб холодный пот. Сколько уже могло быть шуточек и предложений, но они все молчали, будто оказались внезапно скованными. Губы Рианон едва слушались ее, когда она спросила.