Мари Бреннан - Естественная история драконов: Мемуары леди Трент

Я не сходя с места поклялась не давать ни малейшего повода заподозрить во мне куриные мозги – отныне и до конца времен.

– Вы… Вы уверены? – запинаясь, проговорил Джейкоб, глядя то на меня, то на лорда Хилфорда.

– Не нужно сомневаться во мне, Кэмхерст, если не хотите, чтобы я пересмотрел свое решение. Убедитесь, что она знает все, что нужно, до того, как мы окажемся в Выштране – много будет проку от ее ведения записей, если она не сможет отличить только что вылупившегося детеныша от ящерицы, – лорд Хилфорд подмигнул мне – так быстро, что это могло мне показаться. – Но я не думаю, что с этим возникнут затруднения.

Мы кинулись благодарить его, но он лишь отмахнулся.

– Мои планы все равно перевернуты с ног на голову – что мне еще одно изменение?

– О чем вы? – спросил Джейкоб.

Доброе расположение духа эрла несколько омрачилось.

– Политика, – раздраженно буркнул он. – Царь Бульскево снова решил, что не любит ширландцев. И это нешуточная проблема, поскольку мы зависим от их поставок железа… но речь не об этом. Дело в том, что боярин Живьяка – той местности, где я поймал карлика-альбиноса – придворный подхалим и лизоблюд и не сделает ничего такого, что может навлечь на него хмурый взгляд царя. Поэтому мне отказано в позволении вернуться в Живьяк на будущий год.

– О, нет! – удрученно воскликнула я. – Значит, экспедицию придется отложить?

– И ждать, пока царь не полюбит нас вновь? Он передумает, не успеем мы сделать и полпути до Выштраны! Чертовски темпераментен – прошу прощения, миссис Кэмхерст… – лорд Хилфорд махнул рукой, показывая, что с царем покончено. – Нет, я подыскал новое место. Можно сказать, повезло. Мой чиаворский коллега помог мне списаться с одним выштранцем по имени Индрик Грителькин, закончившим университет в Тринк-Лиранце. Грителькин приглашает нас в свою деревню.

– А местный боярин не станет возражать? – спросил Джейкоб.

Лорд Хилфорд покачал головой.

– Не все они отрекаются от связей с иностранцами всякий раз, как царь встанет не с той ноги. К тому же, Грителькин – «ражеш», нечто вроде боярского наместника. Он все уладит. Но об этом у нас еще будет время поговорить. Дело к вечеру; надо бы мне подыскать отель…

Мы принялись упрашивать эрла остановиться у нас, и он поддался на уговоры. Я вызвала слуг, чтобы помочь ему устроиться в комнате для гостей, и приказала кухарке готовить ужин на троих.

С тех пор, на протяжении месяцев, ушедших на подготовку к выштранской экспедиции, Максвелл Оскотт отужинал у нас еще раз десять. Ужинал ли он в нашем доме, или мы у него – за столом говорили только об экспедиции, и эрл наилучшим образом сдержал обещание (или же исполнил угрозу) испытать мой мозг на предмет начитанности. Поначалу я старалась не вдаваться в подробности и приглушить свой энтузиазм до приемлемого уровня, но лорд обладал настоящим даром вызывать людей на разговор, и, честно говоря – как уже могли заметить самые проницательные из читателей, – я никогда не могла упустить возможность обсудить свою страсть. О несчастном случае с волкодраком мне успешно удалось умолчать, но еще до конца того, первого вечера лорд Хилфорд узнал и о моем детском интересе к труду сэра Ричарда Эджуорта, и о последних достижениях в Великом Исследовании Искровичков. Он одобрительно высказался о моих анатомических зарисовках и очень увлекся моей идеей о том, что искровички – не насекомые, а дальние родственники виверн. Об этом мы с великим энтузиазмом спорили все следующие месяцы.

Однако с Томасом Уикером, ассистентом и протеже лорда Хилфорда, мы не поладили. Сказать правду, мы, скорее, прониклись друг к другу презрением. Мистер Уикер изо всех сил, но с невеликим успехом, старался избавиться от ниддийского акцента: он был сыном каменотеса, снабжавшего лорда Хилфорда окаменелыми останками неизвестных животных, и я сочла его снобом, стремящимся примазаться к человеку, способному помочь ему проникнуть в высшее общество. Он, со своей стороны, был невысокого мнения о моих скудных познаниях и, очевидно, воздерживался от жалоб только из уважения к решению своего покровителя.

К счастью, с ним мы встречались редко, так как наши сферы предэкспедиционной деятельности были совершенно разными. Мистер Уикер и лорд Хилфорд взяли на себя планирование экспедиции, организацию путешествия, найм жилья, закупку научного оборудования и получение разрешений от различных иностранных чиновников. На меня была возложена обязанность сдать в аренду наш пастеруэйский дом, определить на постой лошадей и снабдить рекомендациями ту часть прислуги, которой предстоял расчет. Джейкобу выпала задача весьма отрезвляющего свойства: он приводил в порядок дела, что подразумевало и встречу со стряпчим, дабы составить завещание. К несчастью, опасности, с которыми нам позже довелось столкнуться в экспедиции, оказались вполне реальными.

Но пока что, до отбытия из Ширландии, самым неприятным были светские сплетни.

Прежде, чем о нашем отъезде узнали все, у нас с Джейкобом состоялся серьезный разговор о том, какой реакции на нашу эскападу стоит ждать от знакомых и незнакомцев.

– Меня не слишком заботит, что скажут люди, – призналась я однажды, под конец фруктиса, гуляя с мужем в саду. – У меня появился шанс отправиться за границу и увидеть драконов. Не думаю, что на свете есть слова, способные лишить меня радости от этого.

Джейкоб вздохнул.

– Изабелла, дорогая… Не сомневаюсь: сейчас, в предвкушении встречи с драконами, ты так и думаешь. Но не забывай: по завершении экспедиции мы вернемся в Ширландию. Допустим, сейчас ты отмахнешься от дам из общества, но позже тебе придется столкнуться с ними снова.

– Возможно, мне удастся на страх всем сплетницам привезти домой дракона. Нет, совсем маленького, ничего экстравагантного – ведь лорду Хилфорду уже доводилось ловить их.

– Изабелла…

Я рассмеялась и закружилась посреди дорожки, раскинув руки навстречу солнцу.

– Конечно же, я шучу, дорогой. Где нам держать дракона? В моем сарайчике с искровичками? Он же там все переломает и уничтожит все плоды моих трудов.

Джейкоб невольно расхохотался.

– Ты – все равно, что маленькая девочка, услышавшая, что ей купят пони.

– Пони! – я презрительно фыркнула. – Разве пони умеют летать и дышать мелкими льдинками на тех, кто досаждает им? Вряд ли. Подумаешь, пони!

– Наверное, стоит сказать светским сплетницам, что ты повредилась умом, и я ради твоей же безопасности отправил тебя в санаторий, – задумчиво проговорил Джейкоб. – Они наверняка поверят.

– Скажи им, что я повредилась умом, умерла, сбежала в Чиавору, чтоб стать танцовщицей – мне все равно.

Джейкоб остановился, чтобы поправить позднюю розу, согнутую мной в восторженном танце.