Семен Злотников - Мутанты

Наум быстро протягивает сигареты.

Нетушки, заграничные не желаю. Желаю отечественные. Как затянешься — так чувствуешь: вот сейчас взорвешься и полетишь далеко-далеко… Где у тебя «Космос» валялся? Я же своими глазами видела…

Наум.Бери, что дают, и вали отсюда.

Лиза.Как это вали? Дай «Космос» сперва.

Наум.Потом будет «Космос». Потом.

Лиза.Да, обещаешь?.. (Лениво глядит на Валерию, неторопливо переводит взгляд на Наума.) Ну, допустим… Спички дадите? У меня и спичек нет.

Наум.Там же, на тумбочке… Заяц… (Отдает ей спички.)

Лиза.Ну, благодарю. А ты?

Наум.Чего еще надо?

Лиза.Просто мне интересно, когда я уже, наконец, тебя обниму?

Наум (смотрит на Валерию). Оставь, скоро за нами приедут…

Лиза.Да успеем еще, пошли. На родине, может, в последний раз!

Наум.Заяц…

Лиза.Чего? Одна не пойду. Мне одной тоскливо. Голова сразу от мыслей пухнет и комплекс вдовы. В прошлой жизни, наверно, была вдовой. Ох, ты, тяжкая вдовья доля…

Наум.Еще одно слово и я, чувствую, точно стану вдовцом.

Лиза.Не уйду, не проси.

Наум.Ты… Почему?

Лиза.А так хочется. (Садится, лениво закидывает ногу на ногу.)

Наум (взрывается). Тварь! Почему ты так хочешь, когда я прошу!..

Лиза (быстро). Очень хочу, поцелуй!

Наум.Уйди от меня!

Лиза (обвивает его). Поцелуй, нет, поцелуй…

Наум (выдирается). Удавлюсь, не дождешься, нет…

Лиза.Поцелуй, лучше будет… а то не уйду… Ну, целуй, да целуй…

Наум (обреченно мотает головой). Сейчас все случится… Вот в эту минуту, запомните ее… Сейчас и прибью, и пускай… (Целует ее в щеку.)

Лиза.Э, не формально — так не пойдет… Это так каждый умеет — без чувства, без страсти, я так не согласна, не-не…

Наум (хватается за голову). Хотите мне смерти? — Будет! Будет!.. И сразу всем сделается хорошо!.. Я знаю, я знаю!..

Молчат.

Лиза (зловеще усмехается). Не хочу тебе смерти. (Крепко и с чувством целует.) Я — не хочу. (Еще усмехнувшись, уходит.)

Тишина.

Наум.Так… Вот так и живем… Молодая еще, видишь… Говорит, будто любит… А, наверное, врет… (Молчат.) А ты уже, наверно, жалеешь, что пустила меня на постой… А, наверно, действительно, не стоило… В общем, и было, где остановиться… Но — ты понимаешь… Тебе, может, трудно сейчас понять: непоследок, вдруг, до смерти захотелось побыть возле тебя. Возле сына… (Молчат.) Послушай, подумал…: ты бы, может, решилась бы, отпустила бы Юльку со мной.

Валерия (сразу). Нет.

Наум.Почему? Доберусь до места — пришлю ему вызов. Когда они его забирают? Вы тут еще потяните. Может, еще и успеем…

Валерия.Нет, я сказала, этого не будет, нет. Ты не понимаешь?

Наум.Он не выдержит, как ты не видишь?

Валерия. Он будет со мной, только со мной и перестань!

Наум. Но с тобой он погибнет!

Валерия.Он мой!.. Будь ты проклят, он мой, только мой!.. (Плачет, захлебывается в слезах.) Мой, только мой… Мой…

Молчат. Наум опускается на стул; сидит, обхватив голову; встает, направляется к выходу.

Валерия. Не уезжай.

Он останавливается. Удивленно на нее смотрит.

Сдай билеты. Поменяй. Хотя бы на месяц. Хочешь, я сдам? Я это устрою, я это сама… Есть знакомый…

Наум.Это ты мне говоришь? Я этой минуты дожидался больше двадцати лет…

Валерия.Мне одной не управиться. В моем состоянии, Наум… С людьми уже не могу, не получается… Ведь с ними разговаривать, а я слово скажу — и реву… Думают, истеричка, больная…

Наум.А ты вправду больная, любимая, если такое мне можешь ты…

Валерия.Ну, кто ему поможет, если не отец? Знаешь же, некому больше… Папа умер…

Наум.Папа!..

Валерия.Не надо, он умер, я знаю, что ты хочешь сказать…

Наум.Твой папа, знаешь…

Валерия.Все, довольно!.. Растила его без тебя, ни о чем не просила все двенадцать лет — теперь я прошу, потому что… Потому что, потому что…

Наум.Все опять начинаем по новой — тошнит, невозможно выдерживать… Разумно скажи: чего ты от меня хочешь? Только, пожалуйста, не терзай, прошу, а словами и чтобы понятно… Потому что меня обвинять, что целых двенадцать лет ты одна растила…

Валерия. Он умер, Наум, пощади!

Наум.Не хочу я щадить! Он меня не щадил! Он тебя не щадил! Внука собственного!..

Валерия.Боже, прости… Прости его, Боже, прости… Я не выдержу, Боже… Если это случится — все для меня и закончится, я же не стану жить… Потому что уже ничего в этой жизни, Наум, ничего-ничего…

Наум.Ты хочешь, чтобы я остался?

Валерия.Сыну моему помоги!.. (Плачет, обрушивается перед ним на колени.) Я не знаю, что делать, Наум, но — сын, помоги, я прошу, мой сын…

Наум (опускается возле нее на колени, обнимает, пытается успокоить.) Как помочь?.. Что могу? Разве что-то могу?.. Подожди, ты сама: что могу?.. Куда мне идти, с кем говорить?.. Я же думал уже, я думал!.. Да со мною никто и не станет… Я чужой, я отрезан! И раньше я был не поймешь кем, а теперь… Да смешно же, смешно!..

Валерия.Родненький, некому кроме тебя, ты видишь: одна я, одна… Ты бросил меня, он был маленьким…

Наум.Опять бросил…

Валерия.Нет, я не то!.. Наум, я не то хотела… Но мне было страшно тогда, как теперь… Он был только моим, для меня, я могла за него бороться, а теперь… Видишь, его отнимают у меня и я ничего не могу сделать…

Наум.Ты не слышишь, ты не понимаешь, ты не хочешь услышать: что я могу сейчас?

Валерия.Я чувствую, мы погибнем… погибнем… Прошу тебя, сделай ты что-нибудь, сделай…

Наум.Рвешь душу, Валерка, не хочешь понять: я улетаю. Все для меня истекает: виза, билет на самолет, бездарный кошмар…

Валерия.Начнется другой!

Наум.Но другой! Не этот! Другой!.. В карцере, помню, снилась не воля, даже не общая камера — ты не поверишь, мечтал о другом карцере. Хотя бы о другом карцере!.. Даже во сне сходишь с ума от въевшихся в память царапин, выбоен, точек на стенах, на полу и потолке. Я во сне боялся проснуться, открыть глаза. Случайные знаки на стенах царапали и кололи меня, казалось, в самую душу. Другие стены казались спасением. Другие, понимаешь, другие!..

Она молчит.

Ты и обо мне немножко подумай: белого света не видел. Жизнь прожил на привязи. Как пес цепной. Родился, кажется, для одного — получил совсем другое. Мне 48 лет, меня столько гнули, ломали — я сам про себя уже плохо понимаю? Что же я такое? И — для чего?.. Понимаю только, что жить мне осталось… Что ты так на меня смотришь? Хочешь меня тут похоронить? А скажи, для тебя было бы легче, наверно, меня похоронить, чем отпустить с миром — так?..