Артур Миллер - Пьесы: Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста

Фрэнк.Я ее только что починил.

Лидия (добродушно, но настойчиво). Пожалуйста, дорогой, сделай ее опять, какой она была.

Фрэнк (с неудовольствием). Не понимаю, неужели ты не умеешь обращаться с такой простой вещью, как машинка для гренков! (Уходит).

Сью (смеясь). Новый Эдисон.

Лидия.Он ведь правда мастер на все руки.

Келлер.Только все руки у него левые.

Лидия.Подумайте, ветер сломал ваше дерево?!

Келлер.Да, сегодня ночью.

Лидия.Какая жалость… Энни приехала?

Келлер.Скоро выйдет. Подождите, Сью. Она стала хороша, как картинка.

Сью.Мне, видно, надо было родиться мужчиной — меня постоянно знакомят с красивыми женщинами. Скажите ей, чтобы она зашла к нам. Ей, верно, будет интересно посмотреть, что стало с ее домом. И спасибо. (Уходит).

Лидия.Она все еще несчастна, Джо?

Келлер.Энни? Не заметил, чтобы она плясала от радости, но, кажется, стала поспокойнее.

Лидия.А замуж она не собирается? Есть кто-нибудь на примете?

Келлер.Думаю, что да… Пропито уже больше двух лет. Не может она век оплакивать жениха.

Лидия.Странно… Энни здесь, и она еще не замужем, а у меня уже трое ребят. Я всегда думала, что все будет наоборот.

Келлер.Во всем виновата война. У меня было двое сыновей, а теперь остался один. Война все перевернула. В мое время люди гордились, что у них есть сыновья. А теперь доктор, который помог бы мальчикам рождаться без указательного пальца на правой руке — чтобы их не брали в армию, — нажил бы миллионы.

Лидия.Знаете, я как раз читала…

На веранде появляется Крис Келлер.

Здорово, Крис…

Голос Фрэнка (справа за сценой). Лидия, иди сюда! Если хочешь, чтобы машинка для гренков работала — не включай вместо нее утюг!..

Лидия (смущенно смеется). Разве я…

Голос Фрэнка.В следующий раз не смей говорить, что я спятил! Иди сюда!

Лидия.Теперь он будет попрекать меня до самой смерти.

Келлер (громко, Фрэнку). Какая разница? Вместо гренков у тебя будет глаженая рубашка!

Лидия уходит, смеясь. Крис, улыбаясь, спускается с крыльца. Ему тридцать два года. Он, как и его отец, крепкого сложения, молчалив. Человек, способный на глубочайшее чувство привязанности и нерушимую верность. В одной руке держит чашку кофе, в другой недоеденную пышку.

Келлер.Хочешь газету? (Протягивает ему газетные листы).

Крис (подходя к нему). Спасибо, только заметки о новых книгах. (Нагибаясь, берет с земли газету).

Келлер.Ты всегда читаешь объявления о книгах, а книг никогда не покупаешь.

Крис (садясь и разворачивая газету). Я люблю напоминать себе о своем невежестве.

Келлер.Неужели каждую неделю выходит новая книга?

Крис.Уйма новых книг.

Келлер.И все разные?

Крис.Все разные.

Келлер (качая головой). Подумать!.. Энни еще не спустилась?

Крис.Мама кормит ее завтраком в столовой.

Келлер.Видел, что стало с деревом?

Крис (не глядя). Видел.

Келлер.Что скажет мать?

На дороге появляется Берт, ему лет восемь. Он прыгает на табуретку, оттуда Келлеру на спину.

Берт.Наконец-то вы встали!

Келлер.А! Вот и Берт! (Вертится вместе с ним, потом опускает его на землю). А где Томми? Он снова стащил у отца термометр…

Берт.Ему дают нагоняй. Словесно.

Келлер.Ну, если только словесно, ему повезло. Что нового, Берт?

Берт.Ничего.

Келлер.Значит, ты не обошел всего квартала. Сначала, когда я назначил тебя полисменом, ты каждое утро докладывал мне какую-нибудь новость. Теперь, видно, ничего нового не случается.

Берт.Ничего, кроме ребят с Тридцатой улицы. Они стали гонять консервную банку по мостовой, а я их прогнал, потому что вы спали.

Келлер.Ну вот, теперь ты говоришь дело, Берт. Это работа. Не успеешь опомниться, как я сделаю тебя сыщиком.

Берт (хватает его за лацкан; тащит к себе и шепчет на ухо). Можно мне посмотреть тюрьму?

Келлер.Осматривать тюрьму не разрешается, Берт. Сам знаешь.

Берт.Рассказывай! Никакой тюрьмы-то и нет. На окнах погреба даже нет решеток.

Келлер.Честное слово, Берт, в погребе тюрьма. Я ведь показывал тебе свое ружье?

Берт.Ну… Это ружье для охоты.

Келлер.Нет, это ружье для арестов!

Берт.Тогда почему вы никого не арестовываете? Вчера Томми снова обозвал Дорис гадким словом, а вы его даже не уволили.

Келлер.Ох и опасный же тип этот Томми! (Подзывает Берта поближе). А каким словом он обозвал Дорис?

Берт (краснея, отступает). Не скажу!

Келлер (хватает его за рубашку и тянет к себе). Ну хоть намекни.

Берт.Не скажу. Это очень гадкое слово.

Келлер.Шепни мне на ухо. Я закрою глаза. Может, я его даже и не услышу.

Берт (поднимается на цыпочки и приближает рот к уху Келлера, однако сразу же отчаянно смущается и отходит). Не скажу, мистер Келлер.

Крис (поднимает голову). Не принуждай его, отец.

Келлер.Ладно. Я тебе верю на слово. Ступай и держи ушки на макушке.

Берт.Для чего на макушке?

Келлер.Для чего? Ты отвечаешь за порядок во всем квартале. Кроме того, полицейские не задают вопросов. Гляди в оба!

Берт (не очень-то понимая, но готовый на все). Ладно. (Убегает).

Келлер (ему вслед). И никому ни слова, Берт!

Берт (высовывая голову из-за беседки). О чем?

Келлер.Так, вообще. Будь очень осторожен.

Берт (кивает с озадаченным видом). Ладно. (Уходит).

Келлер (смеясь). Я тут всех ребят свел с ума!

Крис (улыбается, смотрит на дерево). В один прекрасный день они разобьют тебе башку.

Келлер.Что она скажет? Может, нам подготовить ее заранее?

Крис.Она видела.

Келлер.Как она могла видеть? Я встал первый. Она еще была в постели.

Крис.Она была здесь, в саду, когда дерево сломалось.

Келлер.Ночью?

Крис.Часа в четыре утра. Я услышал, как оно затрещало, проснулся и выглянул в окно. (Показывая на окно). Она стояла здесь, когда дерево сломалось.

Келлер.Что она тут делала в четыре часа утра?

Крис.Не знаю. Когда дерево сломалось, она убежала в дом, а потом плакала на кухне.