Эвери Корман - Крамер против Крамера

— Мы пойдём только, когда там появится «Идите», мистер Крамер. — Он уже знает это назубок.

— Хорошо. — Не хотите ли взять и меня за ручку, миссис Валевска, и перевести через улицу?

Она вносила надёжность и основательность в их существование… В глубине души оба они ещё испытывали растерянность. Но все мелочи — от сандвичей с ореховым маслом до прогулок и знакомства со светофорами — миссис Валевска брала на себя.

Для людей, с которыми ему приходилось встречаться, в случае необходимости у него была наготове краткая информация типа «Моя жена не справилась с обязанностями хозяйки дома и матери» — и обычно он добавлял: «Но мы прекрасно управляемся при помощи чудесной домоправительницы». Он выдавал эту тираду одним духом, что избавляло его от расспросов.

Через несколько дней, когда дома всё наладилось и течение дел обрело почти нормальный характер, он решил позвонить родителям Джоанны, потому что давно не имел от них никаких известий. Может быть, они знают, где сейчас Джоанна. Они не знали. На долю Теда выпала обязанность сообщить им новости.

— Вы ничего не знаете?

— Что именно?

— Джоанна оставила нас, Гарриет. Она ушла. Она бросила Билли и меня и занялась поисками самой себя.

— Ах, вы мои сообразительные пампушки. Значит, это я должен вам всё рассказывать? На другом конце провода наступила долгая пауза, — Я предполагал, что она сама поставила вас в известность.

— Она оставила сына? Своего собственного ребёнка? — И своего мужа. Она и меня бросила.

— Что ты ей сделал?

— Ровно ничего, Гарриет. Я не просил её, чтобы она оставляла нас.

— Кажется, у меня сейчас будет сердечный приступ.

— Теперь уж не стоит волноваться, Гарриет. А где Сэм?

— В другой комнате.

— Притащите его. Я жду.

— У меня сейчас будет сердечный приступ.

— Обождите со своими приступами. Приведите Сэма. Он исходил из того, что человек, который оповещает о сердечном приступе, не собирается испытывать его.

— Алло?

— Сэм, с Гарриет всё в порядке?

— Она сидит тут же.

— Она сообщила вам?

— Как только ты решился звонить нам с такими известиями?

— Ну, может быть, мне в самом деле стоило бы написать.

— Джоанна оставила своего ребёнка?

— Да, она…

— Её собственного прекрасного малыша?

— Она сказала, что у неё есть такая потребность.

— У меня сейчас будет сердечный приступ…

— Подождите, Сэм…

— У меня сейчас будет сердечный приступ. Гарриет, поговори с ним. У меня сердечный приступ.

— Сэм, если вы можете говорить об этом, у вас нет никаких приступов. — Он уже сталкивался с подобным его поведением.

— Тэд, это я… Гарриет. Сэм сидит радом.

— Как он?

— Сейчас мы не можем с тобой говорить. Ты ужасно расстроил нас своими известиями. У тебя железные нервы. — И она повесила трубку.

В течение недели Тед обычно являлся домой около шести; они с Билли вместе обедали, он купал его, после чего они ещё немного играли. Тед что-нибудь читал ему, и примерно в половине восьмого Билли шёл в кроватку. Полтора часа пролетали незаметно. Уик-энды, когда не было Этты, тянулись долгими ровными часами, которые надо было не просто чем-то заполнять, но и стараться, чтобы Билли был доволен и чем-то занят. Немалое время Тед заполнял путешествиями по Нью-Йорку для закупок и других занятий. Это обычное утро он планировал уделить посещению Музея Естественной Истории. Но у дверей звякнул колокольчик, и на пороге показались родители Джоанны. Стремительно миновав двери, они кинулись осматривать апартаменты, как сапёрный взвод в поисках взрывчатки. Настежь распахнув двери в детскую, они обнаружили малыша сидящим у телевизора, и ошеломили его каскадом поцелуев, объятий и кучей ярких книжек. Осмотрев весь дом и собственными глазами убедившись в отсутствии дочери, Гарриет объявила: «Её здесь нет!»

Сэм, лично обойдя дом, словно стараясь найти какое— то важное доказательство, перевёл взгляд на Билли, который не сдвинулся с места — «Электрик Компани» представляла своего Человека-Паука, который произвёл впечатление даже на дедушку и бабушку из Бостона. Стоя над годовой мальчика, Сэм поцокал языком и тяжело опустился на диван.

Они выглядели довольно привлекательной парой. Она была миниатюрной женщиной лет пятидесяти с небольшим, с волосами, тронутыми натуральной сединой, с тёмными глазами. Он же обладал приятными чертами грубоватого лица, был крепок и подтянут, со снежно-белыми волосами. Тед уже и подзабыл, какими они могут быть напористыми. Хотя Джоанна была их дочерью, и в Билли тоже текла их кровь. Он глубоко заблуждался, подумав было, что ребёнок не так уж их волнует.

— Что ты можешь сказать в своих объяснениях? — высокопарно потребовал от него ответа отец Джоанны. Похоже, что всю дорогу от Бостона он репетировал свою роль.

Тед перечислил обстоятельства, связанные с уходом Джоанны, точно передавая её слова и стараясь сохранять репортёрскую бесстрастность — надеюсь, вы ответите мне таким же отношением? — и они внимательно выслушали его, щуря глаза, словно он объяснялся с ними на каком-то иностранном языке.

Она никогда не доставляла никаких хлопот, — сказала её мать.

— Ну, так теперь она изменилась, — ответил Тед, придерживаясь своей точки зрения.

Они ничего не понимали. Они вручили ему прекрасную девочку, и вот что он с ней сделал. Они начали вспоминать об успехах Джоанны времён её детства, в дни, предшествовавшие появлению Теда, забыв о том, что он сидит тут же — помнишь, какой хорошенькой она была в тот вечер, когда… Затем они погрузились в долгое молчание. Из спальни Теда раздался голос Билли, который спрашивал, может ли он посмотреть «Улицу Сезам». О, этот ребёнок, этот малыш. Вскочив, они кинулись в комнату, дабы убедиться, что уж он-то здесь; они снова стали безостановочно целовать его и обнимать, а он переводил глаза с одной на другого, смущённый, почему эти люди тискают и целуют его в то время, когда он хочет смотреть телевизор. Они обошли весь дом, проверяя решётки на окнах. Как Тед справляется с делами? Он же не подготовлен к тому, чтобы самому заботиться о ребёнке. Кто его экономка? А он слышал о сиделке; которая похищала детей и убивала их? Почему Билли так много сидит у телевизора? Что он ест? Кто смотрит за его одеждой? Он старался отвечать на все их вопросы. Но его ответов они не слушали. Они продолжали осматривать дом.

— Конфеты? У вас в доме конфеты? — спросил фармацевт. — Разве ты не знаешь, что сахар вреден для организма, а леденцы плохо действуют на зубы?

Пусть они в Бостоне не волнуются, заверял их Тед. Они выразили желание встретиться с миссис Валевской, чтобы она лично доложила им, чем она занимается весь день. Он отказал им в этом. Они решили взять Билли с собой в зоосад. Он сказал, что это было бы неплохо, но не будут ли они сетовать относительно Джоанны, расстраивая Билли? Они снова вспомнили свою дочь.