Ushba - Фанфик Чудовище

Однако на этом дело не закончилось. История имела свое продолжение: в письме Невиллу Гарри попросил друга приютить у себя Хедвиг до возвращения в Хогвартс, поскольку его магловские родственники «не слишком жалуют все магическое и совиную почту и сов в том числе». Обеспокоенный Невилл — а он писал Гарри, но ответа так и не дождался, а в письме, пришедшем с Хедвиг, Поттер о его письмах даже не упомянул — написал в свою очередь Рону Уизли: он также хотел поздравить друга с днем рождения, но как это сделать, если не можешь написать? Только поздравить лично. Однако Лонгботтом — чистокровный и у маглов никогда не бывал, а вот у семьи Уизли репутация отъявленных маглофилов, а значит Рон мог с этим ему помочь. К тому же Уизли вроде как считался другом Поттера. Однако, к удивлению Невилла и самого Рона, Артур и Молли Уизли отказались сопровождать ребят в гости к другу, мотивируя это тем, что, дескать, неудобно. Детки таких шуток не поняли и, заручившись поддержкой более сговорчивых союзников (Фред и Джордж тоже были весьма подкованы в магловедении), отправились в гости к Поттеру на Артуровом Форде. Приехали они в Литтл-Уингинг на закате, но их даже на порог не пустили, а вид забранного решеткой окна комнаты Гарри так впечатлил новоприбывших, что они отважились на похищение Гарри и всех его вещей из дома под покровом ночи. Вызволение несчастного узника прошло успешно, и пятеро подростков, оставив вырванную с мясом решетку и охреневшего от таких финтов Дурсля, умчались в ночь. А рассказ об этом самого Воробья по зеркалу на следующий день — изрядно повеселил меня. Нет, то, что наши планы на это лето пошли к дьяволу под хвост, было печально, а просьба мелкого помочь ему с успокоением Дурслей вообще создавала лишние проблемы, но сама эта ситуация... Loscadh is dó orm, умеет же Воробей найти неприятности себе и другим на задницу! (п/а: ирл. Чтоб мне сгореть!)

С мальчишкой мы встретились только через десять дней в Лютном. За это время дурная пародия на ирландский клан его достала так, что на мой вопрос «Goidé mar atá tú?» он ответил непечатной фразой. (п/а: ирл. Как дела? — ольстерский диалект) Единственным — хоть и сомнительным — плюсом его пребывания в курятнике у рыжих была регулярная кормежка, а отдушиной — визит в гости к Лонгботтомам. Привыкший к наличию личного пространства даже у Дурслей, мелкий страдал от того, что был вынужден ночевать в одной комнате с Роном. Он даже домашнее задание не мог нормально делать: каждый час его дергал то Провокатор, то кто-то из остальных Уизли. Самого Рона загнать за учебники было в принципе невозможно. Более того, Воробей, который терпеть не мог возиться с растениями, был выпихнут в сад очищать его от каких-то вредителей. Не очень-то жалующего прикосновения ребенка вечно кто-то лапал, а то и волосы ерошил, а просьбы так не делать пропускали мимо ушей. В-общем, птах был чуть ли не в истерике, и только остатки благоразумия и благодарности братьям Уизли уберегали всю семейку от понимания, за что Дурсли не любили своего племянника.

Не удивительно, что едва получив возможность безнаказанно смыться, он ею воспользовался. Когда Уизли всем семейством собрались в Косой за книжками через каминную сеть, Воробей не упустил возможности вместо адреса публичного камина в Косом пробормотать адрес камина одной неприметной комнатки в Лютном. А через минуту в ту же комнатку трансгрессировала я, не забыв получасовую порцию оборотки для мелкого и запасную мантию: отчего б не пройтись с ребенком, если есть такая возможность. И пусть Лютный не слишком походил на место для прогулок с детьми, глазюки Воробышка так и блестели. Соскучился, зараза лохматая.

Полчаса свободы были уже на исходе, и я повела мальчишку к выходу с Лютного. У Боргиновской лавки мимо нас прошествовали — иначе и не скажешь — парочка белобрысых богатеньких индюков, папаша с отпрыском.

— …Ты представляешь?! И все из-за идиотской напоминалки! Почему мне не разрешили? Я тоже отлично летаю! Тем более на Нимбусе-2000! Это все Дамблдор...

— Драко, хватит! Я все это уже слышал уже раз сто! Еще хоть слово о Поттере — и ты обойдешься без новой скоростной метлы! Напоминаю тебе:.. — с этими словами старший маг открыл дверь лавки и пропустил вперед сына. Дверь лавки закрылась, не давая расслышать, о чем там отец пытался напомнить сыну.

О, лопни моя селезенка, знакомая рожа! Никак, Моль и его папенька... Я покосилась на Воробья:

— Вижу, ты произвел неизгладимое впечатление на некоторых однокурсников.

Мелкий фыркнул. Отношения с Малфоем у него с самого начала сложились непростые. Воробышек отклонил предложение о дружбе белобрысого недоразумения, больше походящее на предложение о покровительстве. Моли это не понравилось. Еще сильнее Драко Малфою не понравился прием Поттера в ловцы факультетской команды по квиддичу вместо назначения наказания за происшествие на первом уроке по полетам на метлах. Белобрысый слизеринец попытался устроить пакость мелкому, выманив того под предлогом дуэли ночью за пределы гостиной, но, увы, пакость не удалась. Метла, подаренная Поттеру деканом Гриффиндора (в то время как остальным первокурсникам личные метла запрещены), уязвила Моль так, что он не смог удержаться от выпада в адрес покойных родителей Воробья на Хэллоуин. Сказано это было в Большом зале, за что Слизерин потерял десять баллов, а Гарри хоть и промолчал, но запомнить запомнил. И под Рождество Моль таки довыпендривался: в отместку за фразу о бедолагах, которых никто не ждет домой на праздники, Воробышек посоветовал Малфою ловить момент, пока родители живы и на свободе, «а то приедешь, и тебя уже некому ждать», и подкрепил совет маленьким усилением страха самого Драко, что ему никто не будет рад дома. Аналогичное внушение для Дадли закончилось парой лишних стоунов живого веса. После Рождества Моль притих, но от соблазна заложить Поттера и компанию учителям не удержался — и отправился вместе с Воробьем ночью в Запретный лес. Искать раненого единорога. Там слизеринец был впечатлен поведением Поттера настолько, что до самого конца учебного года держал язык на привязи. И не удивительно: Малфой, как и всякий обычный домашний ребенок, не любил темноту, а уж страшилок про вампиров наверняка наслушался всласть. А Воробей… Мелкий, напротив, радовался наступлению ночи, ведь тогда его опекуны ложились спать, а фильмов про вампиров не видел и вовсе, зато фильмы о дикой природе мы с ним часто смотрели. В восемь лет он как-то не побоялся сам, без фонарика, пересечь в полночь пустырь между пригородами. И делал это потом не раз, так что в том лесу он точно знал, как себя вести. Во-первых, он пригасил страх как Малфоя, так и Клыка, Хагридова пса, который был вместе с мальчишками. Во-вторых, Воробей потушил увесистые тусклые фонари и оставил их на тропинке: ночь была лунная, и дорогу можно было разобрать и так. К тому же, освобождалась рука, а свет можно было зажечь и палочкой. Этой рукой он и прижал ладонь Моли к загривку пса, контролируя тем самым обоих своих пугливых спутников. Так что, когда они наткнулись на завернутого в балахон tuilí, пьющего кровь мертвого единорога, никто не запаниковал и не побежал, не разбирая дороги. (п/а: ирл. ублюдок) Они организованно отступили: одновременно с Малфоевскими красными искрами Воробушек засветил показанный Флитвиком еще в ноябре Люмос Солем Максима (жаль, тролльей дубинки поблизости не было, а то тогда бы Квирелла и поймали), а пока неведомый противник промаргивался, предусмотрительно зажмурившиеся ребята (и собака) драпанули к тропинке, на полпути к которой их встретили кентавры и благополучно доставили к Хагриду.