Марша Норман - Прачечная на перекрестке

АЛЬБЕРТА (желая ей помочь ). Вы и семь президентов сможете…

ДИДИ. Э, нет.

АЛЬБЕРТА. А вы попробуйте.

ДИДИ. О'кей. (Делает глубокий вздох ). Так, Картер, Никсон, Кеннеди, Линкольн, Бен Франклин, Джордж Вашингтон… уф…

АЛЬБЕРТА. Муж Элеоноры Рузвельт…

ДИДИ. Да, еще Рузвельт.

АЛЬБЕРТА. Правильно. Бенджамин Рузвельт. Вот вам и седьмой. Только Бенджамин Франклин никогда не был президентом.

ДИДИ. Вы, наверное, учительница. Я угадала?

АЛЬБЕРТА. Была. Еще раз можете повторить фамилию Рузвельт.

ДИДИ. Рузвельт.

АЛЬБЕРТА. Ну вот. Тедди будет седьмым.

ДИДИ. А вы где преподавали — здесь?

АЛЬБЕРТА в замешательстве.

Или в провинции?

АЛЬБЕРТА. Штат Огайо, Колумб.

ДИДИ. Потрясающе!

АЛЬБЕРТА. Вы слышали о Колумбе?

ДИДИ. Нет, ну лично-то я его не знала.

АЛЬБЕРТА. А-а!

ДИДИ. С Вами, наверное, надо поаккуратнее. Без всяких «бе-е» и «ме-е».

АЛЬБЕРТА. Думаю, вам трудно меня чем-нибудь удивить.

ДИДИ. Могу попробовать.

АЛЬБЕРТА. Нет-нет, не надо.

ДИДИ. А что делает ваш муж?

АЛЬБЕРТА. Простите, Диди — это уменьшительное? Наверное от Деборы? Или Дороти?

ДИДИ. Нет-нет, просто Диди. В школе меня всегда дразнили. Особенно мальчишки. (Передразнивая ): «Эй, Диди, ты Диди или Пипи?»

АЛЬБЕРТА. Да-а, не очень похвально с их стороны.

ДИДИ. Это еще что! Хотите, расскажу?

АЛЬБЕРТА молчит.

У нас был такой парень — Рики Бейкер, Айк Рики Бейкер. Он всегда чего-нибудь измышлял. Как не приду в раздевалку, он стоит о Девидом Дювалем около шкафа — у Дэвида шкаф был рядом с моим — и спрашивает: «Ну, как ты сегодня ночью?» А Дэвид: «Отлично. Делал Пипи». И всегда ржут, как сумасшедшие.

АЛЬБЕРТА. А что, нельзя было отодвинуть шкаф?

ДИДИ. Можно, но там после уроков всегда раздевались баскетболисты. Перед тренировкой…

АЛЬБЕРТА. Я когда-то учила одного баскетболиста… ( начинает смеяться).

ДИДИ. И что? ( Хочет посмеяться, вместе с АЛЬБЕРТОЙ).

АЛЬБЕРТА….который искренне верил в то, что пылесос изобрел Ньютон.

АЛЬБЕРТА ждет смеха со стороны ДИДИ. Не дождавшись, идет назад. ДИДИ смущена.

ДИДИ. А чего вы бросили… преподавать?

АЛЬБЕРТА. Возраст.

ДИДИ. По вас не скажешь, что вы на пенсии.

АЛЬБЕРТА. Не мой, а их.

ДИДИ. Значит, мой — так надо понимать.

АЛЬБЕРТА. К тому же у меня очень болела мать.

ДИДИ. Она жива?

АЛЬБЕРТА. Нет.

ДИДИ. Простите.

АЛЬБЕРТА. Это было спасением. Она в конце очень страдала, от болей.

ДИДИ. Для нее-то да, а для вас?

АЛЬБЕРТА. Страдала она.

ДИДИ. Похоже, вашей матери здорово повезло, что вы были рядом и нянчились с ней.

АЛЬБЕРТА. Я ей в последний год пять раз перечитала «Грозовой перевал». Что только не брала в библиотеке — и «Маленьких женщин», и «Гордость и предубеждения» — ей ничего не надо было, только «Грозовой перевал» Кажется, — говорит я опять хочу послушать эту историю. Как будто ни разу не слышала. И так несколько раз. Только закрою книгу, а мама опять за свое. Все просила и просила…

ДИДИ. Чтобы перечитали…

АЛЬБЕРТА. Да нет. «Никак, — говорит, — не пойму, почему у них так получилось. Все ведь могло быть так хорошо! Надо было только найти работу Хэтчклифу, чтобы он ходил туда каждый день — и все. Мужчина не может без работы…» Помолчит, подумает, а потом: «Может, я чего-то не поняла. Прочти, пожалуйста, еще разок.»

ДИДИ. А моя мать уверена, что Джо — просто задница. (ДИДИ кажется, что она достойно поддержала разговор, но АЛЬБЕРТУ эта фраза отрезвляет и возвращает к реальности). Правда, правда. До того дошла, что недавно позвала парня из аптеки от Уолгрина клеить ей обои — специально, чтобы отвлечь меня от Джо. «Подумай, — говорит, — Диди, в один прекрасный день этот парень станет хозяином этом аптеки!» Как же, черта-с два! Он и сейчас там торчит только из-за того, что хозяин дает ему скидку на крем от его прыщей! Так что ничего из мамочкиных планов не выйдет — ничего! В прошлом месяце как раз было два года, как мы поженились с Джо. Мать говорит, что у нас теперь загульный год.

АЛЬБЕРТАПочему — загульный?

ДИДИ. Потому что у мужчин к этому времени на уме опять одни гулянки — только бы подцепить себе кого-нибудь. Домой приходят невесть когда, и все у них — или пиво, или сверхурочная работа… В общем, чего говорить, все понятно. А что, часы правильные?

АЛЬБЕРТА. Кажется, да.

ДИДИ. Могу поспорить, ваш муж такого себе не позволяет, а?

АЛЬБЕРТА. Изменять, вы имеете в виду?

ДИДИ кивает.

Нет, никогда.

ДИДИ. Что это вы так уверены? Может, вы его в холодильнике держите?

АЛЬБЕРТА. Нет-нет, конечно, возможно у него и было. ( Сама не верит в то, что говорит).

ДИДИ. А вы не думаете, что он сейчас, сидит где-нибудь…

АЛЬБЕРТА. В Эйкроне. (С удивлением, что вынуждена произнести это слово).

ДИДИ. Во-во, в Эйкроне, сидит где-нибудь в баре и намыливает мяч для какой-нибудь блондинки, чтобы поиграть в боулинг.

АЛЬБЕРТА. Нет, это невозможно.

ДИДИ. Здорово же вы в него верите!

АЛЬБЕРТА. Вы не боитесь, что ваш муж придет домой и будет волноваться?

ДИДИ. У вас есть дети?

АЛЬБЕРТА. Нет.

ДИДИ. Вы что, не хотите?

АЛЬБЕРТА. Очень хочу.

ДИДИ. Я тоже. И чтобы много. Только вот Джо говорит, что не готов. Хочет, чтобы сначала — куча денег, а потом — куча детей.

АЛЬБЕРТА. Поэтому он работает сверхурочно.

ДИДИ. И еще ремонтирует свой шевроле 64-го года. Купил специально для гонок — он ими бредит. Говорит, что, как только начнет выигрывать, мы сможем завести детей. Надеется, что когда-нибудь ему удастся получить Большой Приз. А мы будем встречать его на финише: подъезжает, а мы с детьми бежим к его машине, он, сияющий, вылезает, сгребает кого-нибудь из малышей — а потом всех угощает пивом, и толпа ревет, беснуется… (Возбужденно).

АЛЬБЕРТА. Значит, сейчас все деньги уходят на машину.

ДИДИ. Конечно. Но она мне тоже нравится. Мы все воскресенья проводим в гараже. ( Достает из бумажника фотографию ). Черт. Вот черта нарисовал на двери, которая стоит двести долларов.

АЛЬБЕРТА. Наверное, вы ему помогаете?