Теннеси Уильямс - Крик или Спектакль для двоих

Клэр (перебивая) . Феличе, ты что, пишешь неоелизаветинскую драму? Но только я не буду среди исполнителей, и… И вытри свои окровавленные руки обо что-нибудь чистое. И перестань скалить зубы!

Феличе. Я не тебе, Клэр!

Клэр. Что ты улыбаешься как дикарь? Феличе, ты что — меня ненавидишь?

Феличе. Конечно — коль скоро люблю, а, по-моему, это так. (Заходит на авансцену. Его следующая реплика произносится бесстрастно.) «Запертый сад — сестра моя…»

Пауза.

По-моему, страх имеет свои границы, а Клэр?

Клэр. Да, наверное.

Феличе. Разве он не ограничивается способностью человека любить?

Клэр. Кого-то…

Она хочет сказать «кого-то другого», но эту мысль лучше всего выражают взгляды, которыми они обмениваются.

Итак, этот последний театр стал нам тюрьмой?

Феличе. Кажется.

Клэр (теперь она реально смотрит на вещи) . Я всегда подозревала, что театры — это тюрьмы, созданные для актеров…

Феличе. Выходит, что так. И для драматургов…

Клэр (выходя на авансцену) . Итак, мы произнесли запретное слово…

Он берет ноту. Они улыбаются друг другу — криво и безжалостно.

Но Господи, как же здесь холодно, как нигде на свете. Так, наверное, бывает только на самом-самом-самом краю Вселенной!

Феличе. Клэр, ты что — боишься?

Клэр. Нет, я слишком устала, чтобы бояться. По крайней мере, пока еще нет.

Феличе (кладя пистолет под нотную кипу) . Тогда тебя уже ничем не испугать.

Клэр. Странно, знаешь: больше всего я боюсь этого запретного слова — в нем, пожалуй, весь ужас моей жизни.

Феличе. И моей тоже.

Клэр. Но нет, сейчас я чувствую только усталость, усталость и холод — он меня насквозь пронизывает.

Подходит к дивану и в изнеможении на него падает. Затем кладет дрожащие руки на колени. Он садится рядом, берет ее руку и потирает.

Иначе бы я встала и узнала сама, правда ли то, что ты говорил. Эти тайны…

Феличе. По-твоему, я все выдумал или мне приснилось?

Клэр. Иногда, когда ты работаешь над пьесой, то придумываешь такие жизненные ситуации, которые соответствуют пьесе, и так искусно, что я начинаю верить… (Убирает руку и дает ему другую.) Кровь и в этой тоже застыла.

Он потирает другую руку и смотрит ей прямо в глаза — словно бросая вызов. Она отводит взгляд.

Если про холеру, то не так страшно, ведь эпидемия-то уже на исходе… А если о моем пропавшем паспорте…

Феличе. Клэр, куда тебя несет?

Клэр. Хочу назад…

Феличе. Вернуться назад — значит повернуть вспять законы…

Клэр. Природы?

Феличе. Примерно так, Клэр.

Слышится лязганье.

Клэр. Что это?

Феличе. Трубы поют…

Клэр. Это металл заключает контракт с…

Феличе (ласково) . Клэр, твой разум покидает тебя.

Клэр. Это говорит о том, что он умнее Бога…

Феличе. Но нам нужно сделать еще одно дело.

Клэр. Нам уже ничего на надо делать.

Феличе. Дело всегда найдется. И нет такого безнадежного положения, из которого двое не могут найти выход. Нужно только твердо знать, что всегда есть что делать. Не размышлять, а просто твердо знать, что это должно быть сделано…

Клэр. Вижу, какая крамольная мысль пришла тебе в голову.

Феличе. Я же говорил, что нам все еще одновременно приходит в голову одно и то же. И сейчас это может нам помочь.

Клэр (кутаясь в пальто) . Что — станет холоднее?

Феличе. Во всяком случае, не теплее. Знаешь, во время спектакля даже под юпитерами на сцене было холодно, но я вошел в образ, и мне показалось тепло, как летом.

Во время этого монолога он подошел к магнитофону, перевернул кассету и приглушил звук. Музыка — мелодия Вилла-Лобоса «Бразильцы» — должна звучать до самого падения занавеса.

Клэр. Ты хочешь, чтобы мы…

Феличе. Опять играли.

Клэр. Но на сцене же так темно!

Феличе. Раз мне показалось, что тепло, может и светло стать.

Клэр. Если войти в образ?

Феличе. Да, и полностью — в «Спектакль для двоих».

Она кивает и пытается встать с дивана, но падает. Он ее поднимает.

Клэр. Опять играть? Ну что ж, давай попробуем!

Феличе. Другие варианты…

Клэр. Их нет! А можно в пальто?

Феличе. Можно, но, по-моему, чтобы почувствовать лето, надо его снять.

Клэр. Так снимаем! И положи-ка телеграмму на диван!

Снимают пальто и бросают их на диван. К его спинке он кладет телеграмму.

Концовка будет, как сегодня вечером, или поищем другую?

Феличе. По-моему, ты найдешь конец там, где его спрятала, Клэр.

Клэр. Где ты спрятал, а не я. (Смотрит на него и, прикладывая ладонь ко рту, зевает.)

Феличе. Что случилось?

Клэр. Нет, ни…

Феличе улыбается, а потам из-под кипы нот достает пистолет.

Он всегда там был?

Феличе. Да, в каждом спектакле. А куда ты хочешь его положить?

Клэр. Может, под подушку. Рядом с телеграммой…

Феличе. Да, но не забудь под какую, чтобы потом быстренько достать и… (Сует пистолет под подушку.)

Клэр (ее улыбка становится теперь ледяной) . Бодрое начало и дальше — в темпе?

Феличе. Да, и давай громко!

Клэр. Начнем с кульминации?

Феличе. Со сцены с телефоном! Да! Представление начинается!

Клэр. Когда ничего другого не остается, как только играть, — играется здорово! (Берет трубку.)

Феличе. Кому ты звонишь, Клэр?

Клэр (очень быстро) . Ни души не осталось в этом исчезнувшем мире.

Феличе (очень быстро) . Тогда зачем поднимать трубку?

Клэр (очень быстро) . Проверяю — работает или нет.

Феличе (очень быстро) . Наверное, нас уведомили бы, если…

Клэр (очень быстро) . Глупо надеяться, что предупредят. Особенно, когда в доме по вечерам нет света. (Кладет трубку.)

Феличе (очень быстро) . Ночь, какая беспокойная ночь!

Клэр (очень быстро) . Беспокойная?

Феличе (очень быстро) . Я ведь почти не спал, да и ты тоже. Слышал, как ты бродила по дому, будто что-то искала.

Клэр (очень быстро) . Да, искала и нашла.

Пауза.

Так ты вошел в игру?

Феличе. Да. Стоит теплый августовский день.

Клэр (нежно кладя руку ему на голову) . Феличе, ты так оброс, неужели нельзя найти время, чтобы… Нужно следить за собой, даже если редко выходишь из дома. Но теперь-то мы дома долго не пробудем. Я знаю, все верят, будто мама застрелила отца, а потом себя и что мы видели, как это случилось. Можно в это поверить и самим, и тогда компания заплатит страховку, и нам будут доставлять все необходимое, приносить, несмотря на эту преграду из…