Саймон Мур - Мизери (пьеса Саймона Мура)

Она улыбается и идет прочь.

Пол (отрешенно ): Спасибо.

Неожиданно она стремительно возвращается и кидается к Полу. На ее лице страдание, как будто в ней борются два человека.

Энни: Я люблю вас, Пол! Вы ведь знаете это, правда!?

Пол: Да! Да!

Энни: Я ЛЮБЛЮ ВАС/ (Кричит ему с мукой и отчаянием.) ЭТО НЕПРАВДА! ЭТО НЕПРАВДА! ЭТО НЕПРАВДА!

Музыка закрывает финал сцены вместе с затемнением или даже на последних словах Энни.

Пол сидит у стола, Энни входит в его комнату.

Энни: Вы не работаете.

Пол: Совершенно верно. Я прекратил работу и ничего не делаю. Знаете, что я только что напечатал, Энни?

Энни: Все, что я знаю, уважаемый господин, — это то, что вы не работаете! А вы мне обещали…

Пол откатывается на своем кресле от стола.

Пол: Одно короткое слово.

Он берет уже наполовину скуренную сигарету, глубоко затягивается.

Энни: Конец? Конец!

Пол: Да. Я закончил книгу.

Энни: О, Пол, вы получите все премии, какие только есть в мире! И вы получите в честь окончания награду, которую я вам обещала!

Пол (с глубоким вздохом облегчения): Спасибо. О, Энни, спасибо. Спасибо.

Энни: Да, Пол! Вы такой хороший мальчик, что можете ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ ничего не делать!

Пол (после паузы ): Что?

Энни: Да! Целый день отдыха перед тем, как вы начнете СЛЕДУЮЩУЮ книгу о Мизери!

О, мой маленький мальчик? Теперь он немножко подождет и кое-что получит! У меня для вас не только шампанское, но даже икра! Целая гора самой настоящей икры! Одну минуточку!

Она бежит из комнаты через холл на кухню. Пол сидит, оцепеневший, потеряв дар речи, затем впадает в неистовство.

Пол: Нет… Нет… Ты не можешь этого сделать со мной! Нет!!!

Его трясет от бессильной ярости. Его взгляд падает на листы рукописи, и он вдруг сгребает их все со стола. Комкая рукопись, он откатывается к мусорному бачку, и запихивает в него все до единой страницы. Энни на кухне готовит икру.

Энни (кричит из кухни): Я не знаю, понравится вам это или нет, но такого вы ни за какие деньги не попробуете!

Запихав листы в бачок. Пол достает зажигалку и поджигает их.

Энни{так же из кухни): О, Пол! Если вы скажете, что это чересчур роскошно и станете критиковать, я просто рассержусь!

Дождавшись когда бумага разгорится, Пол отъезжает назад к кровати.

Пол: Ну, идите же, Энни, идите к своей Мизери!

Энни: Я иду-у!

Энни нагружает поднос, в то время как Пол стягивает с себя ремень и прячет его за спину.

Пол: О-о, Эн-ни-и! Настало время дочитать наш роман!

Энни с подносом в руках открывает дверь. Она видит горящую рукопись и несколько мгновений стоит неподвижно, открыв рот. Как неживая, входит в комнату. Подойдя к горящему в бачке костру, она, словно зверь, страшащийся огня, отшатывается. Поднос с шампанским и икрой с грохотом падает на пол. Она кричит. Ужасный беспомощный вопль преданного человека. Вдалеке звук вертолета, который постепенно нарастает, приближаясь к дому. Энни опускается на колени, чтобы погасить огонь, и в это время Пол, резко подкатившись на каталке, бросается на нее и затягивает свой ремень на ее шее. Энни борется и сопротивляется как дьявол. Он придавливает ее к полу, упираясь коленом в спину и стягивая изо всех сил ремень.

Энни (хрипя ): Вы собачье отродье!.. Я же люблю вас!

Он стягивает ремень еще туже, она пытается уползти под кровать, но он ползет вместе с ней, продолжая душить и бить головой об пол. Она ползет еще немного и, наконец, замирает, лежа наполовину под кроватью. Он пинает ее безжизненное тело и безумно хохочет. Выдохшись, он вдруг засовывает руку под одеяло и вытаскивает оттуда еще одну рукопись.

Пол: О, Энни… Не стоило так… Потому что книга-то вот где… Вот оно «Возвращение Мизери». А там были всего лишь черновики. А книга-то… вот она моя книга.

Она вдруг приподнимается и из последних сил пытается вцепиться в него. Пол снова душит ее, и она окончательно затихает. Лучи прожекторов вертолета бьют в окна, оглушительный рев моторов.

В темноте звучит усиленный микрофоном голос Пола.

Голос Пола: Вспыхнувшее пламя заставило отступить дикарей Бурка с, а также прогнало гигантских пчел. Воспользовавшись этим, Рори перерезал лианы, которыми была привязана Мизери, и подхватил ее бессильное тело. Доктор же Хезеки сумел зачерпнуть из самого центра улья огромную порцию драгоценного нектара. Они устремились к своему судну и, несмотря на то, что, спасаясь от преследования, Рори был ранен в плечо лущеным одним из дикарей копьем, им удалось бежать. Они плыли домой, и Рори не покидал каюты Мизери, с надеждой наблюдая, как доктор Хезеки кормил ее строго отмеренными дозами Королевского нектара. С каждым днем его возлюбленная становилась все сильней, а когда в одно прекрасное утро ее изумительные васильково-голубые глаза раскрылись, и она с улыбкой произнесла: «Я вернулась, милый», — Рори закричал что было мочи от счастья. Они не могли дождаться той минуты, когда вернувшись в свою родную Шотландию, они снова смогут увидеть своего крохотного сынишку. Но, когда это, наконец, произошло, радость встречи была омрачена трагическим известием. Оказалась, что няня их малыша Аннабель Уилкес погибла. Это случилось, когда она несла его в кроватку и упала, споткнувшись на крутой мраморной лестнице. Падая, в последнее мгновение она сумела мягко выпустить из рук ребенка на ступеньку, но сама скатилась вниз и сломала себе шейные позвонки. Всем ее страшно недоставало, но Рори и Мизери, достаточно настрадавшиеся, поклялись никогда не произносить имени няни Уилкес. И со временем даже начали верить, что этот ужасный случай вообще не имел места в их жизни…

Свет. Пол, одетый в роскошный дорогой костюм, захлопывает томик «Возвращения Мизери» и растроганно пережидает аплодисменты. Позади него гигантская обложка его нового романа. На этот раз на ней изображены огромный каменный идол, гигантские пчелы и страшные каннибалы Буркас на фоне африканского пейзажа. На ленте пересекающей обложку надпись: БЕСТСЕЛЛЕР N1. В руках у Пола его очередная БРОНЗОВАЯ РОЗА.

Пол: Спасибо, спасибо. И не только за эту награду, но и за все те письма и открытки, которые я получил от вас, когда находился в госпитале. Они придавали мне силу и надежду. Я также благодарю наших замечательных врачей за мою новую пластиковую ногу, а также хочу вас заверить, что, вопреки утверждениям некоторых газет, отнюдь не пристрастился к обезболивающим наркотикам. Во всяком случае, не настолько, чтобы из этого делать проблему. После продажи «Возвращения Мизери», я могу уже спокойно ничего не писать, и, честно говоря, я, и в самом деле, не уверен, что снова возьмусь за перо. Во всяком случае, если такое и случится, то это уже будет не из области романтики. Есть одна идея…