Александра Флид - Семь портретов

Она протянула руку, желая получить карандаш, и он с трудом удержался от широкой счастливой улыбки – Рита приняла его игру и теперь собиралась написать ответ.

«Кто эта девушка с жемчужинами в волосах?»

Он немного подумал, прежде чем ответить:

«Старое воспоминание».

«Я имею право знать?»

«Да. Я все расскажу позже».

«Если не хочешь, я тебя не заставляю. А пока что смотри на сцену».

«Театр для вас, а вы для меня. Я пришел любоваться вами».

Она прикусила губу, взволнованно выдохнув.

«Я все та же, что и в доме. Платье и все эти туалеты вовсе не нужны для того чтобы смотреть на меня».

«Согласен, но мне хотелось, чтобы вы были такой. Получилось даже лучше, чем я мог думать».

Она прочла последнюю запись, а после кивнула и оставила блокнот у себя на коленях. Рита не писала ответа и не отдавала блокнот, так что он вновь оказался ограниченным в своих возможностях.

– Гляди на сцену, – все так же едва различимым шепотом, повторила она.

– Отдайте блокнот.

Она вздохнула и вернула ему книжицу.

«Мое прошлое сидит возле сцены, и я не хочу смотреть вперед. Позвольте мне глядеть на вас».

«Собери все свое мужество, Артур».

Пришлось кивнуть и обратить свой взгляд вперед, туда, где маячили затылки Элизы и Марка.

Дождавшись завершения спектакля, Артур взял Риту за руку и, поднявшись с кресла, направился к выходу из зала.

– Артур, отпусти меня, – стараясь говорить, не привлекая внимания, попросила она. – Артур, не тяни, я надела неудобные туфли.

Он остановился прямо посреди людского потока, глядя на ее раскрасневшиеся щеки и растерянный взгляд.

– Простите меня, я не знал.

– Если ты хочешь поскорее выйти отсюда, то отпусти меня и иди один, а я присоединюсь к тебе уже на улице.

– Нет, я так не хочу.

– Что ж, тогда придется пойти медленнее.

Возможно, она была обижена на него или просто недовольна – Артур не знал, какие именно эмоции вызвало у нее его странное поведение. Он не хотел, чтобы Элиза видела его, но Рита могла подумать, что он просто не желает быть замеченным в обществе столь полной дамы. Она стала значительно миниатюрнее, но все равно продолжала считать себя слишком толстой, и теперь он знал, что допустил непростительную ошибку.

К черту Элизу и Марка. Он должен уделять все внимание Рите, даже если это грозит неприятным столкновением. Артур замедлил шаг, но ее рука осталась крепко зажатой в его ладони. Как ни странно, теперь она не возражала – Рита просто шла рядом с ним, равнодушно глядя перед собой.

Разве такое лицо должно быть у красивой женщины, находящейся на первом свидании? Артур корил себя за то, что позволил себе забыться и тем самым все испортил.

– Я рад, что сейчас вы без перчаток. Я могу чувствовать ваше тепло, – осторожно сжимая ее пальцы, сказал он.

Она не расслышала его слов – ее взгляд был устремлен в сторону, и Артур немедленно проследил это направление своими глазами.

Красивая и хрупкая Элиза под руку с Марком выходила из зала, и Рита смотрела на нее.

– Не грустите, Рита, – взяв и ее вторую руку тоже, сказал он. – Я виноват в том, что сегодняшний вечер испорчен, но еще не поздно все исправить.

Рита перевела на него взгляд, и он поразился тому, сколько боли было в ее глазах.

– Вечер получился чудесным, – вежливо сказала она. – Я давно не была в театре.

После этого она развернулась и поспешно скрылась в толпе людей, выходивших из здания театра. Артур остался стоять на месте. Опустошенный, разочарованный и раздосадованный, он просто не знал, что делать дальше.

*

Новый день не сулил никаких перемен – для начала он отправился в студию Готлиба, где несколько часов вежливо выслушивал замечания, выполнял поручения и записывал все то, что казалось важным. Поездки по городу сменялись короткими остановками по разным адресам, и под конец дня он чувствовал, что просто валится с ног от усталости. Такие дни бывали особенно тяжелыми, поскольку приходилось часто переезжать с места на место, каждый раз заново готовить площадку, расставлять лампы и упрашивать членов каждой семьи, чтобы они вели себя прилично.

Еще прошлым вечером он твердо решил, что все равно пойдет в дом Риты, согласно своему обычному расписанию. Он чувствовал необъяснимую потребность видеться с ней каждый день, и кроме того, теперь для этого имелась причина. Артур был обязан все ей объяснить, пока их еще не начавшие формироваться отношения не испортились окончательно.

С Ритой почти ничего нельзя было знать наверняка, но в одном он не сомневался – она его выслушает. За все время их общения она ни разу его не перебила и не отказалась принять его слова. Он любил в ней ее отзывчивость, прямоту и умение сохранять спокойствие, но эта ее черта вызывала в нем настоящее восхищение. Рита не отталкивала людей. Возможно, когда-то она оттолкнула Антона, но Артур был почти уверен, что когда-нибудь узнает об этом.

Она сама открыла ему дверь, не снимая с лица дежурной улыбки. В ней изменилось практически все, он чувствовал, что непринужденность и естественность уступили место настороженности и напряженности. И все же, она провела его на задний двор и, как обычно, скрылась на кухне.

Когда она показалась с подносом в руках, Артур сразу же предупредил ее:

– Я не стану есть, пока мы не поговорим.

– Мы обязательно поговорим, но для начала тебе нужно поужинать. Ты устал, и очевидно, тебя заставляли разговаривать, чего ты делать не любишь. Еда – отличный повод для того чтобы провести несколько минут в молчании.

Когда она успела так хорошо его изучить? Догадаться о его неприязни к разговорам было несложно, но как Рите удалось понять, что он целый день был вынужден провести за объяснениями, общением и работой с клиентами, которых приходилось успокаивать?

– Поужинайте вместе со мной, – тихо сказал он.

Рита покачала головой:

– Я не хочу.

– И я без вас не хочу.

– Ну, хорошо, если ты настаиваешь. Хотя, замечу, что это очень старая игра, и она явно не для тех, кто тяжело работает.

Он уступил один раз – согласившись поесть, и лишь потом поговорить. Рита ответила тем же – положила в свое блюдце небольшой кусочек и неторопливо принялась за еду.

– А теперь, Артур, позволь мне начать, – спокойно и четко сказала она, когда этот неловкий ужин завершился. – Я не стану оскорблять тебя и возвращать деньги за тот материал. – У него перехватило дыхание. Все оказалось куда хуже, чем он мог предположить. Между тем она продолжала: – Однако я должна кое-что тебе объяснить и чем скорее, тем лучше. Антон изменял мне. Очень долго. С разными женщинами. Прямо в нашем доме, на нашей постели. Я знаю, что ты не разнесешь это по округе, и поэтому рассказываю тебе все без остатка. Так вышло, что я не могу никому доверять уже очень давно, и потому чаще всего не испытываю желания делиться своими тайнами, но сейчас настало время, когда я должна обнажить часть своей жизни перед тобой. Артур, моя душа наполовину мертва, понимаешь? Я чудовище, которое неспособно верить и любить. Я уничтожила в себе все надежды еще тогда, когда решилась разорвать брак с мужчиной, которого любила. Знаешь, что он мне сказал? Он говорил, что рядом со мной противно находиться в одной комнате. Ты видел меня той осенью, когда я от него ушла, так что тебе не нужно объяснять, почему он произнес эти слова. Антон был прав, но я не могу ему простить этих обвинений. Я прошла через дикую боль, отрывая себя от него, заставляя не думать о том, где и с кем он проводит ночи, скучает ли по мне, вспоминает ли меня. Я вынудила себя стать жестокой ради того чтобы никогда не страдать вновь.