Пшемыслав Войцешек - Made in Poland

Made In Poland Przemysław Wojcieszek (2010)

Перевод Ирины Киселёвой

Действующие лица:

Богусь

Ирена, мать Богуся

Ксендз Эдмунд

Эмиль

Моника, сестра Эмиля

Фази

Гжесь

Карина

Виктор

Марианна, бывшая жена Виктора

Хеленка

Богусь идет по улице микрорайона. Вокруг старые пятиэтажки. Кое-где в окнах горит свет. У Богуся в руке бейсбольная бита.

Богусь. А ну, встать, козлы, встаем. Революция! Слышите, уроды? Революция!

Слышно, как в ближайшем доме открывается окно.

Мужской голос. Ты, рот закрой!

Богусь (останавливается, поворачивается в сторону окна) . Тя как звать?

Голос. Не твое собачье дело!

Богусь. Тя не достали?

Голос. Чего???

Богусь. Тебя еще не достали?

Голос. Да, ты меня достал!

Богусь. Может, и тебя такая жизнь затрахала? Как меня?

Голос. Ты слышал? Этот урод спрашивает, затрахала ли меня жизнь. Сейчас я его урою.

Богусь. Пошли со мной.

Голос. Сейчас я, блин, с тобой схожу — в полицию! Козел!

Из открытого окна в одном из ближайших домов доносится дискотечная музыка. Гуляют.

Женский голос. Эй, иди к нам!

Богусь. Да насрать мне на вас! (показывает жест «Fuckyou» и убегает; через мгновение останавливается перед обшарпанной пятиэтажкой, складывает ладони рупором) . Анка! (Пауза.) Анк-а-а!!!

На одном из верхних этажей открывается окно.

Голос Анки. Чего надо, Богусь?

Богусь. Вернись ко мне.

Голос Анки (хохочет) . Да пошел ты!

Богусь. Вернись. Ты мне нужна. Я не такой, как все. Я объявил им войну. Я такой, как ты всегда хотела. Вернись ко мне!

Голос Анки. Богусь, не выводи меня!

Богусь. Анка, я один против всех.

Голос Анки. Богусь, да ты же от одного вида голой жопы плачешь. Иди лучше домой.

Мужской голос. Кто там?

Голос Анки. Богусь пришел меня отбивать.

Голос Анджея. Ты чё, к моей бабе клеишься?

Богусь молчит.

Голос Анджея. Я — чемпион среди юниоров по дзюдо. Мне чё, спуститься?

Богусь. Анка…

Мужской голос. Вали отсюда. И по-быстрому.

Богусь медленно разворачивается и уходит.

Слышен сильный удар бейсбольной битой по кузову автомобиля. Скрежет железа, сыплются разбитые стекла. Все это продолжается довольно долго.

Богусь с пакетом под мышкой и бейсбольной битой в руке входит в ризницу костела. Ксендз Эдмунд смотрит на него. У Богуся на лбу татуировка — готическим шрифтом написано «Fuckoff».

Эдмунд. Наконец-то. Переодевайся и идем.

Богусь (бросает пакет на пол) . Я ухожу.

Эдмунд (подходит к нему и рассматривает татуировку) . Что здесь написано?

Богусь. Fuck off.

Эдмунд. Ладно, неважно. Переодевайся. Восславим Господа.

Богусь. Я пас. Вот стихарь. Я ухожу.

Эдмунд. Что случилось?

Богусь мнется.

Эдмунд. Ну, говори, кому еще ты скажешь, если не мне? Я — твой духовник.

Богусь. Меня все задрало.

Пауза.

Богусь. Я сегодня проснулся и это почувствовал. Это как СПИД, просто меня сжирает. Весь день хожу и громлю телефонные будки. Но не помогает. Внутри все горит.

Эдмунд. Сходи к врачу.

Богусь. Был, сегодня утром. Но он меня так вывел, что я ему всю машину раскурочил.

Эдмунд (указывая внутрь храма) . Войди, почувствуй его силу.

Богусь. Я не хочу скандалить. Я пришел сказать, что не буду больше служкой.

Эдмунд. Хорошо, не хочешь, не надо. Но все-таки войди.

Богусь колеблется.

Эдмунд. Ты мне обещал.

Богусь. Вот только не надо сейчас.

Эдмунд. Войди.

Богусь. Вот только не надо!

Эдмунд (берет его за руку, тянет к дверям, ведущим в храм) . Легче?

Богусь (вырывается) . Я уже все знаю. Они свиньи. Ненавижу свиней!

Эдмунд. Богусь!

Богусь (указывая на татуировку) . Я сыт по горло этим враньем, не видишь?

Эдмунд. Каким враньем?

Богусь. Враньем, которым ты пичкаешь это быдло. Я в него не верю.

Эдмунд. Хочешь, давай об этом поговорим.

Богусь. С тобой? Чтоб ты мне опять навешал лапшу на уши? Да я пять лет тут и пять лет смотрю, как ты им каждое воскресенье впариваешь туфту. Я не верю ни в загробную жизнь, ни в Апостолов, ни в Новый Завет. А эти — просто свиньи. Выйди на стоянку: большинство приезжает сюда прямо из супермаркетов.

Эдмунд. Эти люди много работают.

Богусь. Но штаны и жратву могли и в субботу купить. Что это за религия, в которой нет принципов, которая ничего не требует?

Эдмунд молчит.

Богусь. Знаешь что? Знаешь, почему ты всегда был плохим ксендзом?

Эдмунд. Ну!

Богусь. Да потому что твой Бог сдох, причем очень давно!

Направляется к выходу.

Эдмунд. Это всё? Да?

Богусь кивает.

Эдмунд. И ты не поможешь мне ремонтировать костел?

Богусь, улыбаясь, отрицательно качает головой.

Эдмунд. Бог есть, дурень, я знаю, по собственному опыту.

Богусь. Слышал я эту историю — бред сивой кобылы.

Эдмунд. Я видел, как Он приходит…

Богусь. Да ты вечно, как перепьешь церковного винца, это рассказываешь.

Эдмунд. Шел третий месяц голода, конец…

Богусь (разворачивается и подходит к нему) …и ты уже знал, что это конец, правда? Но Он пришел, да? Сильный и светлый — и подошел совсем близко, вот как мы сейчас с тобой. Он есть, Богусь, он есть… Так это было?

Эдмунд. Поверь, это было так.

Богусь. И именно поэтому тебя перевели в наш микрорайон?

Эдмунд молчит.

Богусь. Ну, рассказывай дальше. Не зря тебя называют здесь «Секретным агентом».

Эдмунд. Он есть, Богусь. Он — реальный, настоящий, как мы с тобой. Он существует.

Богусь (делает пару шагов к Эдмунду, будто желая его ударить.) Только в твоем больном воображении, гребаный ты поп! (Разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью.)

Слышны шаги по мокрому гравию и звон разбитого автомобильного окна. Богусь бейсбольной битой разбивает машину ксендза. Срабатывает сигнализация.