Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Кто, твой муж и его прихвостни? — уточнил Северус, записывая что-то — кажется, телефонный номер — на листке из гостиничного блокнота. — Да, правда. — Он встретился с ней взглядом — смотрел в упор, с каким-то неясным вызовом, будто интересуясь: "И что теперь?"

— Почему? — спокойно спросила она.

— Это могло плохо кончиться, — Северус закрыл телефонную книгу и убрал ее назад в ящик. — Для всех: для студентов, для них самих, и для Люпина, конечно, в первую очередь. Неужели тебе хотелось бы, чтобы его обвинили в заражении ликантропией какого-нибудь мага? С учетом всех обстоятельств — в частности, того, что числится за Блэком, — власти инкриминировали бы ему предумышленное деяние. И если ты была слишком занята, нянча свою компанию из четверых взрослых и одного ребенка, и не нашла времени на изучение законов, то имей в виду: заранее обдуманные преступления наказываются куда строже, чем импульсивные.

— Откуда в тебе столько яда? — вырвалось у нее невольно.

В его глазах наконец появился проблеск чувства — она не смогла разобрать, какого, хоть и ясно видела, что там что-то есть.

— От природы. Я всегда такой. Если тебя что-то смущает, рекомендую вернуться в Хогвартс — там тебя точно утешат.

— Черт возьми, да не хочу я в Хогвартс, и не надо меня утешать! — воскликнула Лили, сама не зная, заметно ли со стороны, насколько ей не по себе.

— Возможно, после общения со мной ты в конце концов передумаешь, — сказал Северус и поднялся с места. Он был в пальто — не снимал его все то время, что провел в комнате... точнее, все то время, что Лили не спала и наблюдала за ним. Что все-таки несколько разные вещи. — Схожу отправлю письмо. Если хочешь, можешь подождать меня тут.

— Хорошо, — тихо согласилась она. Посмотрела ему вслед — он как раз выскользнул за дверь — и остро ощутила собственную беспомощность. Что же ей все-таки делать? Она уже попросила прощения — и да, действительно чувствовала себя ужасно виноватой, — но Северус будто бы ждал извинений за что-то еще.

Глубоко задумавшись, Лили повозила в молоке ложкой, растирая размякшие хлопья о дно тарелки. Северус все время так себя вел, всю последнюю пару дней — с тех самых пор, как ее расколдовал. Лили нашла его в башне уже таким — злость так и висела в воздухе... Только сейчас он лучше собой владел... как по ней, так даже слишком хорошо. Да, он объяснил, что всегда сердится, а из-за отдачи от темной магии злость становится тяжелее сублимировать... но он не держался так неприязненно до приезда в школу. Даже когда выздоравливал после Контрапассо, все равно не был таким холодным и бесчувственным, как в Хогвартсе. А когда на Лили действовало то проклятие, то Северус, помнится, вел себя на редкость мягко. И даже заботился о ней. Значит, не исключено, что дело все-таки в темной магии — накануне он прямо признался, что не раз к ней прибегал, и отдача наложилась на тот, первый обряд.

Но чутье подсказывало, что это все-таки не отдача. Причина в чем-то другом. Уж слишком упорно он так себя вел, слишком обдуманно. Она попросила прощения за то, что тогда его бросила, и за ту историю с Визжащей хижиной, и оба раза он изумился, что эти темы вообще всплыли в разговоре, и даже отмахнулся от ее извинений, как будто они не имели значения. Как будто ей надо было извиниться за что-то еще — что-то по-настоящему важное. Вот только она не представляла ни что это может быть, ни как это сделать.

Лили уронила лицо в ладони; с силой прижала их к глазам. Неужели с Северусом всегда было так сложно? Похоже, что да, просто сейчас она стала больше замечать. Во всех отношениях.

"Или же, — вставил ее внутренний дементор, — теперь тебе просто не все равно. Тяжело, знаешь ли, из-за кого-то переживать, когда ты сыта им по горло".

Наклонившись, она стукнулась лбом о столешницу. Как можно получить отпущение грехов, если священник все время повторяет: "Да разве это грехи? Почему ты не каешься в том, что по-настоящему важно?"

Дверная ручка начала поворачиваться. Лили выпрямилась и откинула волосы с лица; не сводила с нее глаз, хоть и знала, что Северус опять будет вести себя холодно и отстраненно... и все равно надеялась что-то прочесть по его бесстрастному лицу.

Ну и еще тебе просто нравится на него смотреть.

А потом Лили уставилась на вошедшего. Потому что это оказался не Северус, а Люциус Малфой.

Она вскочила на ноги.

— Экспеллиармус, — сказал Малфой.

И ничего. Он смотрел на Лили, а Лили на него.

— Акцио волшебная палочка, — наконец скомандовал он, и та прилетела с прикроватного столика прямо к нему в руки.

— Какое убожество, — вздохнул Малфой, будто его и впрямь разочаровала столь легкая победа, и выпустил ее палочку — та упала на пол. — А я-то думал, что Северус хоть чему-то тебя научил — но, с другой стороны, он бросил тебя тут одну, так что не исключено, что на самом деле ты ему безразлична, — он обернулся: дверь снова распахнулась, и в комнату ворвался Северус — хмурый и грозный, как надвигающаяся волна. — Или это был такой урок на тему "как полезно обладать хотя бы минимальным интеллектом"?

— Уж кто бы говорил об интеллекте. Странно, кстати, что ты забрался так далеко на маггловскую территорию и еще не скулишь от ужаса, — он каким-то образом умудрился захлопнуть за собой дверь, не притрагиваясь ни к ней, ни к своей палочке. Лили была впечатлена.

— О, это очень напоминает поход в цирк, — со сдержанным отвращением заметил Малфой. — Только скучнее, чем я думал. Еще ни одного убийства — даже для того, чтобы войти сюда.

— Он что, так шутит? — не веря собственным ушам, воскликнула Лили.

— Да, — ответил Северус, не сводя глаз с Малфоя.

— Мой мир уже не будет прежним, — сказала она.

— Похоже, нас всех сегодня ожидало немало сюрпризов, — Малфой брезгливо скривил рот — гримаса показалась знакомой. Неужели Северус перенял эту мину у него? Фу-у... — Вообразите, скажем, мое удивление. О тебе, Северус, столько всего рассказывали... например, о чарах Троекратного возвращения — я думал, что отыскать тебя будет гораздо труднее, уж об этом ты позаботишься.

"Чары Троекратного возвращения? — подумала Лили. — Те самые, которые отражают все атаки назад в моих обидчиков?"

— Я принял меры, — Северус смотрел на собеседника с пренебрежением и открытым вызовом, — такие, какие должны были оказаться тебе не по зубам. Но, очевидно, что-то все-таки упустил.

— О, видишь ли, — губы Малфоя тронула улыбка — и насколько же она была неприятной, — ты слишком увлекся конкретикой и забыл о главном. Да, поиски тебя и этой грязнокровки оказались безрезультатны, но ты же помнишь, что темная магия оставляет следы. Достаточно было определить местонахождение того, кто недавно активно ею пользовался. До смешного просто, я бы сказал.