Дмитрий Черкасов - Обреченные эволюцией, Или новые приключения мусоров

– Кто это тут со мной блеет… Мухомор, не давая бандиту опомниться, решительно поднялся из-за стола.

– С тобой, волчара, не блеет, а разговаривает подполковник Петренко! Ты, кажется, свою ОПГ с чем-то перепутал. Запомни: если бы всякая тварь, которая мне грозила, хоть по разу плюнула – я бы утонул. Только я здесь, а они – по клеткам сидят. Может, и тебя суток на десять на нары отправить, чтобы в чувство пришел?…

У Бурнаша вид грозного полицейского явно вызвал не самые добрые ассоциации с прежней жизнью. Атаман сообразил, что надо менять тактику, и залебезил перед Мухомором, пытаясь объяснить, что им только что выявлен вражеский агент, работающий в городе. Самое неприятное, что этим агентом бандит назвал чистильщика обуви, расположившегося со своими щетками перед зданием контрразведки. Но Николай Александрович виду не подал. Надеясь выяснить подробности и уже тогда сориентироваться по ситуации, он сменил гнев на милость.

– Так ты “барабан” [“Барабан” (проф. сленг) – негласный агент, стукач], значит? Так бы и сказал сразу. У кого на связи состоишь? – казалось, миролюбиво осведомился Петренко. – Псевдоним, то есть “погоняло” по-вашему, какой имеешь?

Атаман заюлил, стараясь обойти щекотливый вопрос, и вместо ответа принялся торопливо излагать историю своего знакомства с “неуловимыми мстителями”.

“Хуже нет дурака, чем дурак с инициативой, – размышлял Николай Александрович, слушая Бурнаша, – но если сейчас не дать команду арестовать пацаненка, то добровольный осведомитель наверняка ворвется со своим докладом к кому-нибудь еще. А тогда… Тогда немедленный и весьма неприятный исход карьеры обеспечен!”

Только у начальника РУВД была мечта получить очередное звание и пенсию отнюдь не посмертно, а потому он мучительно искал выход, позволивший бы без ненужных проблем избавиться от настойчивого посетителя.

И вдруг Мухомора озарило.

– Так ты говоришь, что коровку у бабушки взял для нужд своей банды, а малолетки у вас отобрали столь честно нажитое имущество?…

Бурнаш поморщился при упоминании слова “банда”, но согласно закивал головой, подтверждая, что все так и было. При этом он не заметил, что Петренко незаметно нажал кнопку звонка, укрытого под крышкой стола.

– Твоя группировка разбойничала в степях Херсонщины, совершала террористические акты, подрывая устои российской государственности, а ты организовывал эти безобразия, – как бы рассуждая вслух, продолжал начальник РУВД, – и твои подельники сначала убили человека с особой жестокостью, то есть на глазах сына, потом избили мальчика нагайкой, причинив ему телесные повреждения. Затем вовлекли его в банду, заставили несовершеннолетнюю сестру мальчишки прислуживать в кабаке, вовлекая ее таким образом в асоциальную деятельность [Подробности похождений банды Бурнаша см. в к/ф “Неуловимые мстители”]… Если подросток и причинил тебе какие-нибудь неприятности, то, очевидно, в пределах необходимой обороны. А ты теперь пытаешься с помощью государственного аппарата принуждения отомстить ему. Хорош…

Атаман слишком поздно сообразил, куда клонит полицейский.

В результате ворвавшиеся в кабинет дюжие охранники умудрились скрутить бандита прежде, чем он успел достать из кобуры маузер. Учитывая явную тяжесть содеянного – покушение на жизнь сотрудника контрразведки, те же охранники немедленно провели с задержанным короткую воспитательную беседу, после которой тот больше не пытался говорить, а смирно лежал на полу и тихонько постанывал.

Петренко велел вызвать конвой и засадить бандита в кутузку, чтобы более плотно заняться с ним после окончания работы с документами. На самом же деле главная задача Мухомора была выполнена: опасный осведомитель был отправлен подальше от глаз полковника Кудасова.

“Теперь, – размышлял начальник РУВД, – утечет немало воды, пока кто-нибудь удосужится разобраться с этим типом. Когда же разберутся – будет поздно: я со своими операми уже буду в Питере, а чистильщик обуви – по ту сторону фронта”.

Вскоре подошел и вызванный охраной конвой. Николай Александрович заметил, что один из солдат явно косит. Учитывая рассказ Рогова о встрече на кладбище, можно было рассчитывать, что удача сама пришла в руки. Поэтому, напустив на себя строгий начальственный вид, Петренко обратился к Косому и велел, чтобы тот, отконвоировав задержанного в тюрьму, лично вернулся и доложил об исполнении поручения. Тот придурковато взвопил, будто его представили к награде: “Рад стараться, ваше благородие!” Мухомор лишь усмехнулся, вспомнив, что с подобной интонацией кричала Гюльчатай из “Белого солнца пустыни”: “Господин назначил меня любимой жено-ой!”

После того как Бурнаша увели, начальник РУВД, выждав несколько минут, отправился почистить обувь: надо было срочно предупредить связного об опасности и передать подчиненным, где им следует встретить Косого для душевной беседы. Но к великому разочарованию, место чистильщика на площади перед контрразведкой пустовало. Поэтому, тяжело вздохнув, Мухомор был вынужден пешком отправиться через весь город в аптеку.

– Товарищ полковник! – Солонец вздернул руку к шапке. – Личный состав N-ского РУВД построен. Начальник отдела уголовного розыска майор…

– Вижу, что майор, – прервал Соловца красномордый проверяющий и потянул носом. – Что у вас тут произошло?

– Акт вандализма, товарищ полковник. Подозреваемых уже ищут.

– Хорошо, что ищут. – Чиновник из ГУВД оглядел жиденькую цепочку сержантов, оперов и дознавателей, в которой белыми воронами выделялись Волков, Чуков и Удодов. Первые двое – забинтованными руками и густо смазанными лечебной мазью физиономиями, третий – высунутым изо рта фиолетовым языком и закрытыми глазами.

– Что это с ним? – полковник указал на Удодова.

– Ночь не спал, – нашелся майор. – Устал…

Стоящее в неподвижном морозном воздухе сортирное амбре перебивало все запахи, включая мощный дух, шедший от в хлам пьяного дознавателя.

– А где Петренко? – поинтересовался полковник.

– На территории, – быстро выдал Соловец.

– Появится – сразу ко мне, – приказал проверяющий и полез в один из автобусов, где пэпээсники уже готовили стол с обильной закуской и выпивкой.

“Где ж я тебе его возьму?” – тоскливо подумал начальник ОУРа и жестом подозвал к себе одного из сержантов.

– Слышь, Федя, помнишь, ты говорил, что у тебя тесть чуть кони не двинул, когда метилового спирта хлебнул? – шепотом спросил Соловец. – Ну, в туалете бутыль нашел и…

– Было дело, – кивнул патрульный. – Неделю ни хрена не видел…

– А там еще осталось? – с надеждой просипел майор.

– Должно быть… А зачем тебе? – подозрительно осведомился сержант, которому пришло на ум, что начальник ОУРа изобрел способ пить метил и дихлорэтан без вреда для здоровья.