Семен Альтов - Из неопубликованного

Кубиков нашел под кустом морскую раковину. Здоровая, как дыня, только с рогульками, как мина.

«Ух ты!» – подумал Кубиков, повертел раковину в руках и приложил к уху. Где-то писали, будто бы из раковины слышен шум моря.

«Ух ты!» – действительно, в ухе плескалось далекое море.

Кубиков рассмеялся и, приладив раковину к уху, пошел дальше.

Шум моря стал затихать.

– Не туда иду, что ли? – он потоптался на месте и повернул в обратную сторону, забыв, зачем шел.

Море из раковины впадало в ухо. Шум нарастал. Послышались чайки. Кубиков никогда не видел моря, да и слышал его только по радио полгода назад. Поэтому инстинктивно ускорил шаги, будто впрямь мог выйти к морю, хотя здесь его отродясь не было. Да что там моря, речки толковой не было, даже ручья. Степь кругом, в степи засуха.

А в раковине уже пенились волны, в гальке шебуршился прибой. В ухе стало свежо, на губах солоно.

Кубиков зажмурился:

– Ух ты, ух ты! Как настоящее! Во раковину нашел! Или у меня такие уши морские! – весь в предвкушении настоящего моря, Кубиков, зажмурившись, шагал по степи, прижав к уху раковину, не замечая, что ноги лижет настоящий прибой.

Вода дошла до колен. Кубиков ойкнул, когда прохлада стиснула тело в области таза и то, что было в тазу.

В раковине сквозь крики чаек донесся ну натурально человеческий голос:

«Заходить за красные буи запрещено!» Кубиков, не открывая глаз, восхитился: «Во, раковина! Как взаправду! Рассказать – не поверят!» Кубиков с трудом продвигался, толкая животом тяжелую воду, которая скоро накрыла его с головой. Стало нечем дышать, вода лезла внутрь.

– Ух ты! – подумал Кубиков. – Один к одному, тону! Ай да раковина! Сдохнуть можно!

И утонул.

Когда Кубикова вытащили на берег, губы его были сведены улыбкой человека, мечта которого сбылась.

Думал: умру, так и не повидав заграницы. Нет, умру, повидав.

В Швецию съездил. Ничего не посмотрел, по распродажам ходил, торговался, чтобы на сто долларов, которые были, побольше купить барахла.

Мороженого не лизнул, в автобус не сел, в туалет не сходил, на стриптиз с мужиками не пошел, скрепя сердце. Потом они рассказали, показали – вспотел так, будто сам посетил.

Себе ничего не купил, жене – жвачку. Все – доченьке.

Вернулся, жена на стену полезла, где и сидит пятый день: "Дурак старый! Сколько нам осталось! Так и умрем босыми, голыми! Умные барахла с распродажи привозят мешками, оденутся, да еще продадут, предыдущую жизнь оправдав! Говорят, на улице там баки стоят «Армии спасения». Шведы туда все, что не надо, скидывают.

А что им не надо – нам только давай! Соседка ночь в баке просидела с фонариком – оделась как куколка, да еще напродавала, купила автомобиль! Я ж тебе адрес бака дала! А ты все соплюхе!" Что с жены взять? Дура. Я знаю, что делаю. Видели бы, как дочка тряслась, щебетала, когда в тряпье копошилась. Я смотрю не на день вперед. Дальше. «Кому спасибо за все?» – «Тебе, папочка родненький!» Родненький! А до того грубила как отчиму. Знает: по нашим меркам, если человек на тебя до копейки валюту потратил – ты в неоплатном долгу! Говорю дочке: «Теперь стакан воды поднесешь отцу, когда помирать буду?» Отвечает: «Папочка, подносить буду до тех пор пока не умрешь!» Во как! Но на всякий случай расписочку взял. «Обязуюсь на сто долларов носить воду, по курсу, и так далее». А на сотню долларов, представляете, сколько воды! Так что, умирая, напьюсь всласть!

Он мне, главное, говорит: что ж ты за мужик, если один на один с ними не справишься?!

Объясняю, не один на один, а один на двоих.. Причем что выяснилось, в журнале, это не столько он, сколько она. Самец комариный, как пишут, не кусается, только делает вид, кровопийства в нем нет, а вот самочка, комариха, та до крови сама не своя. Пишут, мол, ей необходимо напиться, она мать, ей выродков кормить грудью, поскольку пока жива, вечно беременна и в положении.

Каждую ночь работаю донором и на глазах таю!

Казалось бы, центр города, двенадцатый этаж! На лифте не каждый поднимется, а эти гнусавки месяц со мной живут бок о бок, я их кормилец, хочу того или нет.

Ночи не было, чтоб они мне с кем-нибудь изменили! Откуда порода такая вылупилась? Есть же нормальные комары. Сел на тебя, клюв воткнул, ты его сверху хлоп – мокрое место! А эти две вурдалачки, не иначе, мичуринские! Их не поймать. Свет не выключаю, лежу голый, жду когда приземлятся. Сели. Я для маскировки храплю, глаза суживаю и только за спиной пальцы в кулак сжал! Фить!

Улетели! У них глаза везде! Или каким местом они чувствуют?! Бьешь – мимо! К утру на себе живого места нет, весь в синяках, а эти стаканами кровушку пьют, зудят пьяными голосами!

За три недели крови моей на двоих, считай, литр нацедили! Еле ноги волочу, а эти толстые, розовые, как в санатории.

Напился – уйди! Нет! Каждую ночь банкет устраивают, будто слаще меня в мире нету!

Откуда я знаю, что это одни и те же?!

Да по писку их различаю, и на морду за ночь насмотришься так – этих двух из тысячи комаров с закрытыми глазами опознаю!

Один мужик говорил: есть устройство французское, в розетку втыкнул, оно ультразвук издает, что на комарином означает: «Атас!» – и насекомые в панике разбегаются по соседям. Он где-то достал, включил – так к нему со всего города комары слетелись! Полный аншлаг! То ли наше напряжение с французским не совпадает, то ли наш комар французскую команду неправильно понимает, а переводчика нет, комар французский к устройству не прилагается.

И вот тут Николай, друг мой, и говорит: «Возьми ты их на живца».

– Это в каком таком смысле, на живца? – Я не понял.

Он говорит: "Положи на ночь кого-нибудь рядом. Тогда рукам больше свободы, и запросто перебьешь всех комаров на чужом теле! Я для этого дела девушку пригласил на ночь. Кладешь ее рядом. А комар на свежую кровь сам не свой!

Слетелись! И я всю банду переколотил! От этой девицы к утру мокрое место осталось! Пригласи ты бабу к себе – одним махом и ночь весело проведешь и от комариков избавишься. Рекомендую." Вот такое предложение поступило.

Честно говоря, я до женского полу не шибко охотник, но тут выбирать не приходится: еще пару ночей без сна и откину коньки. Кое-как уговорил старшего экономиста Сбруеву Светлану Павловну на кофе якобы с коньяком. Она женщина не из симпатичных, редкий мужик на нее клюнет. Фигура необъятная, зато внутри кровищи! Привел я ее. Выпили, покурили, потом она сказала, что в такую ночь без провожатых одной идти страшно. Я ей говорю: «А вас провожать никто и не собирался. Оставайтесь до утра, я вас в обиду не дам.» Она кокетничает: «Видите ли, на улице на беззащитную женщину напасть могут, а где гарантия, что на меня тут нападут, если останусь?!» Я ей дал слово, что ни в одной подворотне с ней не случится того, что начнется сейчас тут! И налетел как сексуальный маньяк. Светлана Павловна отбивалась недолго, счастливая от того, что хоть кого-то привела в возбуждение. А я как представлю всю ее обнаженной с сидящими на высокой груди комарами, аж трясусь!