Борис Леонтьев - Триумф великого комбинатора

"А ты как думал? От органов ничего не утаишь!" усмехнулся про себя капитан и подмигнул Свистопляскину. "Расколются!" – улыбнулся начальник ОГПУ.

– Хорошо. Я буду говорить.

– Кто подтолкнул Фицнера к написанию опровержения?

– Я никогда его раньше не видел, – начал Ключников. -Вы же знаете, Альберт Карлович, я за Советы. А потом Суржанский приходит. До этого этот партиец в Дом печати ходил. К Фицнеру. Результат – статья. Еще немного – и я банкрот. Тогда Ираклий мне этикетки предлагает. Я же не знал, что он все по нотам разыграл? Нет, не знал. Я купился. Потом он сам заявляется. Органами представился. Наколобродил, то есть. Я на него сентябрем смотрю, сердце запрыгало, упало. Я и угодил промеж косяка и двери. Тайник находит. Нелегкая угораздила. Потом назвался. Чтоб ему пусто было. Душу – нараспашку. Увиваться начал. Головомойку мне устроил. Дело предложил. Тогда и вышла эта статья под вторым номером. Непричастен я. Этот Бендер сам ходил к Фицнеру.

– Роман Брониславович, вы что-нибудь поняли? Я – тоже. Вот что, гражданин, еще раз и помедленее.

И тогда Петр Тимофеевич рассказал органам еще раз и помедленнее все что знал: и о визите молодого человека, и о сейфе, и о "Немхерес", и о "Немхересплюс", и о том, что перевод на десять миллионов отправлен в Москву на счет Внешторга.

На лице Ишаченко проявилось замешательство. Свистопляскин судорожно задергал обеими щечками. С минуту чекисты глядели на нэпмана весьма смутно. Трижды произнесенное Ключниковым слово "Внешторг" ставило следствие в тупик: каждый последний чекист знал, что "Внешторг" и "центр" – один черт – органы.

– Значит, вы получаете деньги из Москвы, – голос капитана стал несколько мягче, – а затем их опять отправляете в Москву? Зачем?

– "Немхересплюс" – это промежуточное звено, растроганно ответил нэпман.

– Не понимаю. Еще раз.

– Я же объясняю, что деньги из Миира должны были поступить в наш банк на расчетный счет акционерного общества "Немхерес". Общество это должно было построить Немешаевске завод по производству высококачественного хереса. Нужны пайщики. Пайщиков нашли в Москве.

– Так, дальше.

– Перевод подделывается. К "Немхерес" приписывается "плюс" – получается "Немхересплюс". Деньги падают на счет "Немхересплюс". А это уже моя контора, то есть не государственная – что хочу, то и ворочу. Я оформляю перевод и отправляю его во Внешторг. В банке для Внешторга имеется спецсчет. Деньги падают на спецсчет, после чего уходят в Женеву.

– К буржуям?

– Так точно, к ним.

– Начинаю понимать. Вы понимаете, Роман Брониславович? Начальник взглядом приказал Ишаченко, чтобы арестованных увели.

– Что будем делать, Альберт? – хрипло спросил Свистопляскин.

– А что такое?

– Ты понимаешь, что все это значит? С одной стороны, мы должны задержать этот перевод, а с другой... Внешторг... Внешторг... Понимаешь, чем пахнет?

– Понимаю, Роман Брониславович.

– А я нет! Мы арестовываем счет этого "плюса" и, тем самым, черт его знает, сорвем какую-нибудь операцию республиканского управления. Тут с кондачка решать не стоит.

– Понимаю, Роман Брониславович.

– Нужны детали, Альберт. Де-та-ли! Но в любом случае этих двоих надо убрать. Выжать из них все – и убрать. Не было их и все! Ключников и Фицнер слишком мелкие фигуры. За ними стоит очень большой человек. Кто этот человек? Наш сотрудник или бандит? Твоя версия?

– Бандит, товарищ начальник.

– Так думаешь или считаешь?

– Не могу знать, но думаю так.

– Ладно вытягивай детали. По какому пути идти – знаешь. Капитан щелкнул пальцами. Ввели арестованных.

– Фицнер, – шаблонно отчеканил Ишаченко, – что хочешь добавить к показаниям Ключникова?

– Хочу добавить?.. – простонал репортер. – Добавлю, Альберт Карлович. Обязательно добавлю... Именно этот гражданин... Бен...бен...дер представился мне сот...сот...рудником ОГПУ. Это он зас...зас...тавил меня написать так наз...назы...ы...ваемое передовое опровержение.

– Как ты понял, что он сотрудник ГПУ? – Удостоверение предъявил.

– Фамилия какая там была?

Фицнер закрыл лицо руками.

– Он был очень убедителен. Я не стал проверять.

Капитан брезгливо покачал головой.

– Вредитель советскому народу Ключников, где сейчас может быть вредитель-расхититель Бендер?

– Скорее всего, гражданин начальник, в Москве. – Петр Тимофеевич поджал под себя ноги – его крючило. – От него сегодня приезжал курьер.

Капитан с минуту постоял молча.

– Курьер? Какой курьер?

– Мы встретились с ним в банке, – промямлил нэпман.

– Фамилия! – обрадовался Альберт Карлович. – Приметы! – Не могу знать ни фамилии, ни примет!.. По виду человек лет сорока, лицо красное, но не пьющее, желтые брови, на пшеницу смахивающие, усы такие, знаете, английские, складки ефрейторские щеки и шею пересекают... Ах, да! Скорее всего, он сейчас на вокзале...

Капитан вызвал конвоира.

Вошел веселый лейтенант со вздернутым носом.

– Лейтенант, вот приметы. Обшманайте весь город, особенно – вокзал. Даю час. Сверимся... – Капитан взглянул на свои котлы. Котлы показывали шесть с копейками. – Не найдете лично расстреляю. Задача ясна?

– Ясна, товарищ капитан!

– Выполняйте! И заправочку, заправочку, мать твою, на высоте держи! Свободен!

Лейтенант, шаркнув, вышел.

– Ну что ж, носатые вонючки, картина битвы мне ясна!

– Хм... – хмыкнул Свистопляскин. Ты, Альберт не елозь.... Вот что, запроси-ка в информационном дело этого...

– Бендера?

– Его... Не может такого быть, чтоб об этой фигуре в управлении не было сведений. Если нет в нашем, пусть запросят Москву.

Капитан вызвал конвоира.

Вошел хмурый сержант с бородавкой на носу и мордой, похожей на сковородку с ушами.

– Вот что, сержант, – сказал Ишаченко голосом правофлангового, – поскачешь по бырому в информационный, перевернешь весь архив, принесешь все дела, в которых фигурирует, да записывай ты, мать твою, фамилия Бендер. Задача ясна?

– Так точно, товарищ капитан, ясна.

– Выполняйте! И заправочка, мать твою, чтоб во всем была! Пошел галопом!

Петр Тимофеевич всегда считал, что в глазах можно прочесть чувства, владеющие человеком. В глазах капитана Ишаченко он ничего не прочитал. Но понял, что там, наверняка, готовится смертный приговор...

...Через час сержант вернулся с двумя папками, а лейтенант – с одним Корейко.

– А говорят, двух зайцев нельзя сразу убить!.. чувственно воскликнул капитан. – Докладайте по очереди! Лейтенант...

– Задержали на вокзале. – Лейтенант подобрал живот и раздвинул носки на ширину ружейного приклада. – Хотел укатить вечерней лошадью. Оказывал сопротивление.

– Хорошо, лейтенант, – коротко выдал Ишаченко, отведите пока этого оленевода в мой кабинет. Сержант!