Анатолий Бочаров - Призрачный престол

Капитан немного поколебался, покосился сперва на Айдана, потом на вставшую рядом с ним Элену, затем на пепел, обильно усеивающий паркет. Последовала короткая пауза, а затем офицер вложил клинок в ножны и отошел в сторону. Айдан небрежно ему кивнул и направился к выходу на крыльцо, которым незадолго перед тем воспользовались бегущие от него стражники. Он помнил, что еще больше солдат и чародеев собралось на улице, как помнил и о том, что стоит ему переступить порог — и он окажется вне действия охранных чар. Пальцы скользнули в карман, нащупали флейту Клэг, крепко ее обхватили.

Подойдя к дверям, слегка приоткрытым, Айдан сделал знак Элене — на давно условленном между ними языке жестов, незаменимом в сумятице боя. Сестра кивнула, извлекла саблю из ножен и припала к стене справа от входа. Айдан пинком ноги настежь распахнул выводящие на улицы двери и немедленно припал к стене слева от них. Едва он успел это сделать, стрелы, короткие, выпущенные из арбалетов, и длинные, выпущенные из тисовых луков, прошили дверной прием. Видимо, хотя изначально стражники получили приказ брать его живьем, случившееся внутри дома заставило их передумать. Придется действовать быстро — он не решался применить флейту, находясь в пределах своего жилища, так как не знал, как отреагируют на ее действие охранные чары. Иногда собственные преимущества нежданным образом превращаются в недостатки.

Айдан покосился на офицера стражников, застывшего в дальнем углу холла и напряженно за ним наблюдающего, а затем приветливо ему кивнул и бросился в дверной прием. Следовало спешить, пока лучники не изготовились к новому залпу. Он в прыжке перемахнул через порог, оттолкнувшись рукой от болтавшейся на петлях двери, кубарем скатился по каменным ступеням крутого крыльца, перекатился по мостовой, вскакивая посреди ненастного дня. Дождь холодными струями обжег щеку, метнулись вперед размахивающие клинками стражники, наконец дождавшиеся появлением уничтожившего их товарищей врага.

— Взять живьем! Живьем брать тварь! — надсадно заорал кто-то, но его не слушали.

Видимо, жажда отомстить за товарищей оказалась слишком сильна. А может, его слишком боялись, потому и торопились поскорее прикончить, наплевав на полученные приказы. Не иначе, первыми вырвавшиеся из особняка солдаты успели рассказать об ужасном чернокнижнике, обитающим там и истребившем столько их добрых товарищей. Конечно, разве такого удержат простые путы, если он одним взглядом обращает людей в пепел? Проще убить выродка.

Айдан рванулся, выхватывая левой рукой меч, уходя от секущих воздух ударов, рассекших полы плаща, припадая к стене за удачно выставленной вдоль нее телегой, удачно покинутой своим владельцем, кем бы тот ни был. Перевернул телегу наскоро сплетенным телекинетическим заклятьем, обрушив ее прямо на нападающих и надеясь, что это задержит их хотя бы ненадолго. Он видел, как с обеих сторон улицы к нему бегут, извлекая из ножен оружие, солдаты в доспехах, в плащах городской стражи Карлайла, наброшенных на плечи. В переулках, наскоро заметил Айдан, накладывали стрелы на тетиву лучники. Где-то за их спинами готовили боевое заклятье остававшиеся волшебниками, и он чувствовал, как воздух дрожит от приводимой им в движение энергии.

Один из стражников, обогнувших перевернутую телегу, некстати попался под ноги — и Айдан торопливо пронзил ему горло мечом. Заметил, как на крыльцо выскочила размахивающая саблей и длинным кинжалом Элена — и сразу же, перемахнув через перила, влетела в толпу, окружив себя вихрем стали. Накатила гордость за кузину — не зря учил ее в свое время владеть оружием, да и случившаяся с ней перемена, сопряженная со смертью, явно ускорила, отточила ее боевые рефлексы, а также придала телу недюжинную силу и скорость. Несколько стражников, пораженных ею насмерть, рухнули оземь, остальные отступили, смыкая ряды и поднимая щиты.

В тот же миг неприятельские чародеи нанесли свой удар — пламя рухнуло прямо с небес, низверглось потоком испепеляющего огня, которому не вредил никакой дождь. Айдан зачерпнул магической Силы так много, как только сумел, прикрыл себя и кузину переливающимся, мерцающим серебристым энергетическим щитом, заодно заметив, как Элена синхронно тоже вливает энергию в творимое им сейчас защитное заклинание. Полупрозрачный экран вспыхнул прямо над их головами, раскрылся подобно зонту, сдерживая шипящий и трещащий искрами поток пламени, а затем Айдан приложил наконец к губам флейту Клэг, все еще сжимаемую им в правой руке, вложил меч в ножны и начал играть.

В юности, будучи наследником лорда Даррила Бирна, одного из знатнейших дворян во всех шести королевствах Эрина, он, разумеется, учился обращению с музыкальными инструментами — и это значительно помогло, когда Клэг впервые оказалась в его руках. Флейта, некогда вырезанная величайшими из друидов древности, требовала особенного бережного, чуткого к себе обращения — и Айдан выкладывался сейчас на полную силу, извлекая из нее переливчатый, нежный, обволакивающий звук. Мелодия сорвалась с пальцев, обернулась вокруг плащом, разошлась во все стороны обертонами, наполнила ненастный сумрачный день звоном — изменяя его, преображая, отливая его в новую форму. Айдан ощутил, как туго свитый поток сил, едва поддающихся его собственному, пусть и весьма изощренному пониманию, рванул сквозь небо, будто в распахнутое окно, извергаясь в окружающий мир.

Энергетический защитный экран, выставленный им мгновением раньше, бесследно погас — но вместе с ним погасло и призванное столичными волшебниками пламя. Стрелы, выпущенные наконец арбалетчиками и лучниками, прошивали узкую улочку насквозь — и гасли, размазываясь и теряя четкие очертания, прежде, чем успели бы поразить Айдана и Элену.

По мостовой, поднимаясь все выше, оплетая стены домов и брошенные разбежавшимися, едва началась потасовка, горожанами телеги, густой волной валил черный туман — а из него проступали, обретая вещественность, фигуры одоспешенных солдат, тех самых, собранных им на темной равнине, поднятых с полей отгремевших сражений последних трех лет, возвращенных из мрака. Мгла обрисовывала нагрудники и наплечники, нарукавники и поножи, формировала забрала шлемов и гербовые росписи щитов. Дождь низвергался прямыми струями, влага текла по выставленным вперед наконечникам копий и остриям клинков. Айдан соединял пространство, тонкой стежкой сшивал миры, перенося сюда созванное им войско. Для начала несколько сотен, больше улица Медоваров, не отличающаяся особенной шириной, попросту не стерпит. Для тысяч придет пора, когда они подойдут к королевскому замку.

К чести бойцов городской стражи, они не сразу бросили в бегство, когда магия, примененная некромантом, принялась творить из сумрака и мглы солдат сверхъестественного воинства. Служащие столичного гарнизона поднимали в свою очередь щиты, закрывались выставленными в оборонительной позиции мечами — но неживые воины, призванные Айданом, уже вонзились в их строй, утратив свойственную им в первые секунды после своего появления неподвижность. Воздух пронзили ругань и крики, сталь загремела о сталь, вспенилась, вытекая из ран, кровь.