Анатолий Бочаров - Призрачный престол

Осмысливать случившееся не больно-то и хотелось.

«Я ведь живой человек, разве нет… Может, только самую капельку мертвый, но не настолько ведь, как Элена Крейтон? Пока не настолько, хочется верить», — мелькнула лихорадочная мысль. Он умер, безвозвратно погиб в собственных королевских покоях посреди Тимлейнского замка, что высится в самом сердце Иберленского королевства — однако некой странной причудой высших сил оставался до некоторой степени живым, будучи заброшен в этот странный мир, одновременно похожий на его собственный и в немалой степени отличающийся от него.

— Ты еще не убит повторно лишь потому, что я заинтересован, — проронил лорд Кинриг, — как именно мой подопечный, прежде отличавшейся достойной уважения рассудительностью, оказался достаточно глуп, дабы спутаться с одним из посланников нашего неведомого врага, и привести его к моему очагу словно друга.

— Осмелюсь возразить, ваша светлость, я вовсе не посланник вашего врага, — выдавил из себя Дэрри. — То, что вы сейчас наблюдали, может показаться вам удивительным… — «а уж насколько удивительным оно кажется мне самому», — а история, которую мы собирались вам рассказать, прозвучит, возможно, еще странней… Но я — не одно из тех существ, которые нападают на вашу страну и ваших людей, причиняя неисчислимые бедствия. Во всяком случае, я не состою с ними в сговоре и никогда не сражался на их стороне, а, напротив, по мере сил помогал капитану Колдеру в борьбе против них, с самого первого дня нашего знакомства.

— Подтверждаю, — тяжело сказал Колдер. — Сэр Гледерик — вовсе не принадлежит к числу наших врагов.

— Однако он, как я сейчас убедился, и не один из нас, — лорд Трев Кинриг подошел к ближайшему креслу, уселся в него, и внезапно потянулся за все еще стоявшей на полу в центре комнаты бутылкой. — Что ж, можете порадоваться — у вас получилось меня заинтриговать. Ты, Остин, без всякого предупреждения появляешься в моих стенах, неведомым образом проникнув в закрытый по приказу Регентского совета город… приводишь колдовское создание, весьма похожее на тех, от которых мы столько нахлебались горя в этом году, и утверждаешь, что привел достойного доверия друга, — он отпил из бутылки. — Ты околдован или сошел с ума, должен я полагать. Не советую вам расслабляться, молодые люди — мои солдаты все еще ждут сигнала, чтобы ворваться… и любое резкое движение с вашей стороны окажется подобным сигналом.

— Ваша светлость, мы не намерены выкидывать никаких глупостей, — твердо сказал Гледерик. — Все, чего мы желаем — побеседовать с вами, как с одним из правителей Регеда, ибо во время нашего странствия нам удалось многое узнать о природе напасти, угрожающей вашему народу. Смею думать, доставленные нами сведения окажутся крайне полезны или, хотя бы, в некоторой степени небезынтересны.

— В последней, сударь, я даже не сомневаюсь — иногда радуешься любой складной байке. Хотя вам придется изрядно постараться, чтобы я вам действительно поверил, а не решил все же с вами покончить и отправиться спать, — Трев Кинриг снова отпил. — Можете приступать.

Предстоящая задачка действительно выглядела непростой. Гледерик хорошо понимал, насколько удивительно прозвучит все, что он собрал изложить регедскому вельможе. Местные жители хотя бы осведомлены о существовании иных миров, хотя все равно вряд ли избалованы обилием оттуда гостей. Предстояло убедить не слишком доверчивого слушателя в том, что он, Гледерик, действительно явился из иной пространственной сферы, а не является засланным шпионом существ, разъедающих ныне саму плоть этого королевства. Пожалуй, стоит начать со своих собственных злоключений и гибели во цвете лет, потом поведать о знакомстве с Гаретом Крейтоном, рассказать о пережитых тем в родном замке тяготах и паническом бегстве оттуда, затем перейти к знакомству с Колдером и визитах в Акарсайд и Лейсен, сопровождавшихся черной магией и звоном стали… благо здесь уже капитан сможет все подтвердить. Да и рассказ леди Элены он слушал столь же внимательно, как и сам Гледерик, а лорд Кинриг, к тому же, много лет уже осведомлен о том, что принц Дунстан был повинен в гибели принца Брейта — и потому охотно поверит, возможно, что именно младший из сыновей короля Бринмора повинен во всех недавно свалившихся на Регед несчастьях.

Главное, изложить все так, чтобы рассказ не получился в итоге совсем непонятным, а тут попробуй еще ничего не упустить, когда дело касается настолько запутанной и давней истории.

Трев Кинриг и Остин Колдер выжидающе смотрели на него, и потому Дэрри собрался с мыслями и принялся наконец говорить.

Над головой кружилось низко нависшее небо — серое, затянутое хмарной дымкой, безрадостное, будто отродясь не видевшее солнца. Гарет стоял перед призрачным престолом, на котором восседал былой и, возможно, будущий король Регеда, а рядом стояли две женщины, благодаря которым он до сих пор оставался в живых — мать, которой он больше не верил, и Анвин, не доверять которой он больше не мог. На лице Анвин, стоило ему поклясться королю Дунстану в верности, проступило немалое облегчение, что же касается леди Элены… О, по ее вуали все равно ничего нельзя было толком понять.

— Хорошее решение, мой мальчик, — проронил государь. — Весьма разумное, я бы сказал. Тебе не придется о нем пожалеть.

— Я не отступлюсь от данной присяги, ваше величество. Я целиком в вашей власти.

— Что же, прекрасно, — Дунстан задумчиво провел тонкими пальцами по левой щеке, — тогда нам следует хорошо подготовиться. Твой дядя пытался, используя доставшуюся ему флейту Мирддина, подчинить меня своей воле и не сумел, как не справился он и с твоей матерью. Флейта Клэг могуча, однако человек, наделенный сильной волей, способен перебороть ее чары. До недавнего времени я располагал двором, свитой и войсками — Айдан Бирн отнял у меня их всех, поработив при помощи чар.

— Ваши войска, — проронила леди Элена, — творили разорение и смуту на землях Регеда, мой король. И простолюдины в хижинах, и лорды в своих высоких башнях — все они в равной степени дрожат по ночам, ожидая, не придет ли к ним оборотень с лицом умершего отца или друга, желая выпить их жизнь.

Дунстан слегка улыбнулся:

— Издержки, накладываемые на всех текущим бедственным положением. Когда мы изничтожим границу миров, в них больше не останется потребности. Запас жизненной силы, — пояснил он, заметив недоумение, проступившее на лице Гарета, — имеющийся у любого из нас, преступившего свою смерть — велик, но вовсе не беспределен. Источая его, мы сделаемся бесплотными призраками… что прямо сейчас происходит с вами, леди Элена… а потом и вовсе растворимся во тьме, объединяясь с нею вовек. Именно поэтому я сижу здесь, сохраняя свои силы неисчерпанными, а не трачу их бездумно, как поступают некоторые.