Владимир Цыбин - Заговоренные клады и кладоискатели. Предания старины и новины заговоренные

А чернец отошел в сторону и говорит:

— Молодец, что тогда на мой клад не позарился. Быть бы тебе сейчас мертву.

— Как зовут тебя, о ком молиться и Бога благодарить за спасение?

— Кудеяр. Помолись Богу обо мне грешном, казак.

И исчез вовсе.

А вот другая запись: «Около Хрениковой мельницы, по Ксизовской дороге, зарыто сорок бочек золота под плошавом корнем, в дурном верху Кудеяр тогда давным-давно, при царе Иване Грозном, почту ограбил да и спрятал туда.

То же и на Лысой горе, Ендовиной называется, в Кузьмином лесу три кадки золота…» Тут жили силачи-богатыри. У них была застава, городище.

Это от этих богатырей повелись на Руси курганные клады, раскиданные по всему старому русскому порубежью.

Клады Кудсяра — безымянные, скорее всего не клады, а кладцы. Они редко оживают и редко дают знать о себе. Может быть, по древности лет, а может, по неизвестному загаду самого Кудеяра, по его воле…

На каспийских берегах и доныне сохранилось предание, как разбило русское войско Мамая. Прибежал он со всполошенным сердцем в свою столицу Сарай, оставив в своем шатре походную казну: «А что, если урусы и сюда придут, кто я буду без казны, голым солончаком?»

Был он жаден до золота, памятуя, что золото и железо переедает, и велел немедленно собрать всю свою казну, все мешки с данью, поклонные подарки золотом и серебром, погрузил в кибитки и повез через степь на солончак к озеру, чтобы найти там надежное укрытие. Навьючили на верблюдов мешки с золотом захоронильщики и тронулись в путь. Долго искали, где укрыть клад, наконец нашли большое соленое озеро. И Мамай велел в нем, на самом дне, на самом глубоком месте ухоронить до счастливых времен свое богатство, сделав для памяти тайные заметы.

Вскоре он погиб — клад и остался утопленным в озере бездвижно на дне.

Только в летнюю пору, на самом закате солнца и доныне «случается так, по народному преданию, — вся вода в Эльтоне как бы загорается золотом, но это не вода горит, а блестит золото». Озеро по этому кладу прозвано Золотым — Алтын-нор, а по-русски произносится Эльтон.

Утопленное золото — пожива царя водяного. А в кладе — душа Мамая плачет, оттого золото еще больше блестит…

На Хопре в Пристаньском городе Кондратий Булавин запечатал в землю сокровища. Городок этот вскоре был дотла сожжен войском царя. Все очевидцы захоронения клада погибли.

Прошло много лет, и на этом месте помещик Родионов посадил сад возле своей усадьбы. Родионовы были наслышаны о булавинском кладе. И вот один из них, из правнуков, нанял дальних, рязанских мужиков, чтобы вырыли они ему в саду пруд. Пруд, конечно, — для отвода глаз. А как мужики под неусыпным присмотром самого хозяина наткнутся на клад, он тут же их и рассчитает.

Вот роют они землю, а земля черная от золы, тяжелая, а с балкона за ними ведет наблюдение сам Родионов, трубкой пыхтит, через губу кряхтит, сидит ворона, а глаза — соловьи, как вцепились в мужиков, так и не отцепятся ни на секунду. Целый месяц так было.

Как-то вечером уже, при сумерках все землекопы ушли, кончив работу, покинул свой пост и Родионов, лишь один мужичонка припозднился, канавку лопатой знай себе обкидывает. Только поднял он голову — а над ним у края канавы стоит какой-то казак в буйно-красном чекмене, в черной папахе, сломленной на затылок, и глаза перемигиваются друг с другом.

— Здесь, мужичок, копни! — показывает ему рукой на горбушок земли.

Ну, мужичишка и копнул — лопата аж затряслась у него в руках — это он наткнулся на клад.

А казак стоит и смеется.

— Запомни это место, а завтра ночью приходи со своей артелью, клад разделите по моему зароку справедливо да без греха, да чтоб работа была не в за пых и жизнь правильной. Скажи, что свой клад откры л вам Кондратий Булавин — воитель за простых людей. Да не забудьте помолиться за меня. А помешику чтоб — шиш от семи грыж.

Сказал и в землю ушел безвидно. А мужик-то гол, да в руках его кол; есть надежда, что будет одежда.

Все сделали мужики по-булавинскому. по его завету: выкопали клад, разделили поровну, помолились за его душу и ушли всяк на свою сторону.

Помещик догадался, что нашли мужики клад, долго разыскивал их, да не нашел: пути их все затмило забвеньем — клад-то был заповедан не на таких, как Родионов.

Видно, и Булавин успокоился. Пришел его срок, и земля приняла его тело, укрытое в кладе, а в нем и его грешная душа.

В Полесье на Волыни, да и по всей Украине бытуют и доныне преданья и легенды об Игоревых сокровищах, зарытых в курганах.

Одну из них в записи И. Абрамова (1906 г.) хочу привести:

— Я минул села Немировку и Вороново и набрел на огромный курган, разрытый, окопанный валом, который имел форму четырехугольника длиной около 60 шагов. Присел отдохнуть на могиле.

Ко мне подошел старик пастух…

— Не знаете, что это за могила? — спросил я у него.

— Это Ригорева могила, хлопче, богатыря Ригора.

Пастух полагал, что передо мной знаменитая Игорева могила, где, по преданию, был погребен сын Рюрика, убитый древлянами во время сбора дани в 945 г…

— Кто же ее разорил?

Пастух ответил, что паны, что могила раньше была огромной и он в детстве любил лазить на нее, «как глянешь оттуда с верхушки, так аж страшно тебе сделается… Но наезжали паны. Нагнали народушка Божьего — сила! Отовсюду сгоняли народ… Ну хорошо. И приказали паны народу Ригорову могилу заступами копать, а землю, стало быть, кругом валом ссыпать. Стали заступами землю копать, стали землю в корзинах таскать да на тачках вывозить… Вот и работал народушка, долго работал, доколе, как кроты, всю могилу, как есть, развернули. Так вот с тех пор не стало у нас той дивовижи.

— Что же нашли в могиле?

— Да ничего путного, хлопче. Кости знайшли, череп… Кой-какое железячче ржавое… А впрочем, поговаривают, денег тоже знайшли великую силу, заграбастали паны скарб огромнейший…

Предание о том. что в могиле Игоря схоронены огромнейшие сокровища (скарб), заставляет крестьян рыться в этом месте и по настоящее время».

Могилу Игоря раскапывали кладоискатели в течение тысячи лет. По одному старинному преданию, «Риторов клад» — невидимый. Клад очень редкий, его охраняют языческие духи, которые вместе с Перуном ушли под землю. И хотя в таких могилах и находят золото, но это только «скарб», а самое заповедное, может быть, схоронено на тысячи лет.

«И не является этот клад людям, — говорит предание, — на крепких горах, на мертвом прахе он запечатан. Могильный это клад, святой, и к нему не надобно б притрагиваться, да люди жадны, известно — жадное брюхо ест по ухо».