Юрий Софиев - Вечный юноша

Сожалею об одном, что возвращение произошло слишком поздно (хотя вовремя!) — на ожидание ушло слишком много-бесплодных лет! Бесплодных ли? Вспомни другое мое стихотворение:

Там я слишком много тратил сил, физических и моральных, для того, чтобы добывать средства к существованию, и только урывками, после бессмысленной работы, занимался Творчеством. Здесь моя жизнь — это моя работа, которую я люблю, которая мне нужна и которая, я знаю, полезна и нужна нашей науке, а следовательно, обществу. А вот Кеша Пинко предпочитает судьбу парижского таксиста. Я часто думаю о тебе, Рая, и теперь я совершенно не знаю, что тебе лучше. Ведь, в общем, все мы осколки старого мира и это большое счастье, но весьма не легкое, найти свое место в мире новом. Я его, повторяю, нашел. Нашел, потому что упорно искал. Возвращение на родину — было одержимостью. И еще, это было совершенно логическое завершение всего моего пути, моих исканий, эволюции моего сознания, (…) порой через мучительные сомнения, но развивавшейся самостоятельно, без всяких посторонних влияний, как плод жизненного опыта, наблюдений, раздумий. Путь, начатый на школьной скамье с восторженного приятия Февральской революции, и полного непонимания и отрицания революции Октябрьской. Октябрь был воспринят, как гибель и развал России, как крушение великих принципов демократии, «братского союза и свободы», как бунт черни, все это привело к Добровольческой Армии и отсюда и началось отрезвление, ибо белое движение обернулось самой черной Вандеей. Открылись глаза.

Rue d’Assasses — доклад…

8/VI, понедельник

«Чудны твои дела, Господи!»

Насер заявил публично Никите Сергеевичу, что «с помощью Всевышнего он надеется построить в Египте социализм».

Белла, следуя заветам не только политэкономии, но и Корана, тоже с помощью Аллаха строит социализм в Алжире. Негры, те, что строят у себя социализм, тоже прибегают к помощи своих идолов.

Вероятно, у христиан может возникнуть вопрос: почему Аллах и негритянские идолы столь прогрессивны, что им довольно участвовать в строительстве социализма, а их Христос столь реакционен, что ему это дело противопоказано?

Шутки шутками, а во всем этом есть нечто поистине новое, из которого можно заключить, что сегодняшний день совсем не похож на вчерашний. Из сегодняшнего дня прежде всего уходит Сталин, и нужно надеяться, что не смотря на бешеные усилия китайцев мумифицировать или даже оживить этот труп, — навсегда. Победит разум и человеческое достоинство. И жизнь вынуждает, может быть, volens nolens к известной толерантности современных (…). Сталин, подобно римскому папе, обладал всей полнотой истины и был непогрешим, даже в большей степени, чем папа, ибо папа только et cathedra, тогда как Сталин абсолютно, папа был никому не страшен со своей анафемой, потому что у него давно не было под рукой инквизиции, тогда как Сталин ею обладал в полной мере и его инквизиторы свободно могли стрелять людей в затылок и гноить сотнями тысяч в концлагерях.

Сталин восстановил обычай римских императоров — обожествлять себя и при жизни ставить себе памятники (почему после смерти их так охотно сбрасывали).

При таком положении вещей все несогласные, все «инакомыслящие» всегда именовались еретиками, предателями, ренегатами врагами народа и т. д., и отлучались от церкви, а нередко и от жизни.

Никогда в истории эта попытка приведения людских умов и верований к общему знаменателю не давала прочных и длительных результатов. Но в истории всегда были фанатики, и чаще всего огнем и мечом приводившие людей к общему знаменателю — к единой и обязательной истине, эти люди всегда презирали терпимость, как слабость, как беспринципность, как равнодушие к истине и т. д.

И всегда были люди, которые жаждали свободы, для которых насильственное приведение к общеобязательному «единомыслию», к общему знаменателю — было унижением и оскорблением человеческого достоинства, они всегда думали, что «дух дышит там, где хочется», и это его право и с этим правом и связано человеческое достоинство.

Обе эти «людские потребы» «двигали» историю. Но по-разному. Первые, пожалуй, больше строили и созидали, вторые — неизбежно разрушали, но, разрушая, тем самым подготавливали почву для новых строителей, для новых начинаний.

Я часто думаю, как это хорошо, что после короткого «после сталинского смутного времени», у «кормила власти» стал Хрущев.

Не только потому, что он освободил страну от сталинского террора и произвола сталинских башибузуков, а потому что это не теоретик, а практик, т. е. безусловный реалист, очень реально воспринимающий жизнь, явления и факты, и не говорящий, «тем хуже для фактов…», а видимо про себя думающий, «тем хуже для устаревшей теории», ибо новые явления жизни естественно должны вносить новые творческие поправки в старую теорию. Хрущев не начетчик. Его совершенно неуёмная энергия, мотающая его по всему свету, все время расширяет его горизонты — этот человек, трезвого государственного ума, все время умножает свой реалистический жизненный опыт. Я верю, что он искренний поборник мира.

И думаю, что общение не только с государственными, но вообще, с людьми другого склада, другого мира опять-таки углубляет его жизненный опыт, а может быть, на некоторые вещи и явления открывает глаза.

Его поведение во время Карибского кризиса отмечено не только государственной, но и человеческой мудростью

Его дружеские контакты с Гаретом, с (…) и другими деловыми людьми, предпочитающими мирное сосуществование атомному самоубийству, указывают на широту его натуры, ума и взглядов, довольно удивительную для человека «нашего мира» (…)

…Конечно, и Хрущев, человек своей эпохи, своей среды, своего народа и своего времени тоже выше своей жопы, как и все, прыгнуть не может, требовать от него толерантности в западно-европейском понимании — нелепо, ему свойственно другое миропонимание, терпимость, вынуждающая к корректному сосуществованию различных идеологий, ему чужда и враждебна, он слишком убежден в абсолютной правоте, в безусловной истине своих идей, чтобы допустить возможность какого бы то ни было релятивизма. И, может быть, и в самом деле верит, что стоит уничтожить классы, как не будет никаких «противоположных идеологий», а будет одна коммунистическая, и все люди придут к единомыслию, и наступит мир, тишина, дружба, любовь и благорастворение воздухов. А китайцы и иже с ними? См. датские ответы на вопросы.