Георгий Адамович - Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955-1958)

Beinecke — Beinecke Rare Book and Manuscript Library. Yale University (New Haven, Connecticut)

Hoover — Hoover Institution Archives. Stanford University (Palo Alto, California) Leeds — Leeds Russian Archive. Brotherton Library. University of Leeds (Leeds, Yorkshire)

Library of Congress — Library of Congress. Manuscript Department (Washington, D.C.)

UCLA — University of California (Los Angeles, California)

ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации (Москва)

НИОР РГБ — Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (Москва)

РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва)

РЗИА — Русский заграничный исторический архив (Прага, 1923–1945)

РМОЗ — Русское музыкальное общество за границей (26, avenue de New York, Paris)

РНБ — Российская национальная библиотека (Санкт-Петербург)

РСХД — Русское студенческое христианское движение

ОР ИМЛИ — Отдел рукописей Института мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук (Москва)

ОР ИРЛИ — Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук (Санкт-Петербург)

ЦОПЭ — Центральное объединение политических эмигрантов (Мюнхен)

104, Ladybarn Road Manchester, 14 8/II-55

Жорж, получил сегодня Твое письмо. Спасибо. Очень рад, что наконец выбрались в Hyeres [39] Йер-ле-Пальмье (Hyeres les Palmiers) — городок на юге Франции (департамент Вар), в котором находился один из русских домов престарелых. , на безмятежную жизнь, притом с моим чемоданом.

Насчет поэзии [40] Вскоре после примирения Адамович предложил Иванову вести «переписку из двух углов» о поэзии, о чем Иванов 2 февраля 1956 г. писал В.Ф. Маркову, добавив: «Но с ним сразу же ничего не получилось. Он начал так академически скучно о каких-то ямбах, что я скис» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 13). : сейчас я пишу два слова, самые необходимые. У меня после гриппа сделалось воспаление глаза, уже 2 недели, и не проходит. Я сижу в черных очках, во тьме, ничего не могу делать. Напишу поэтическое письмо, когда пройдет (и если пройдет).

Ты ничего не пишешь о Рейзини [41] Судя по всему, Адамович просил Н.Г. Рейзини о финансовой помощи Ивановым. — получили что-нибудь? И вообще, как все? Мой добрый совет: не веди разговоров, кроме как о погоде. Такие дома — гнезда сплетен, интриг и вражды (и ссор).

Ну, до свиданьица. Лето далеко, может, и свидимся! Пишу на бланке Университета [42] В Манчестерском университете Адамович с 1951 по 1960 г. преподавал русскую литературу. , чтобы там видели, что у Вас интеллигентные знакомые. А о «Живи, как х<���очешь»> [43] Роман М.А. Алданова, отрывки из которого публиковались в «Новом русском слове» в 1949 и 1951 гг., целиком напечатан Издательством имени Чехова в двух томах (Нью- Йорк, 1952). Рецензия Адамовича, опубликованная в «Новом русском слове» (1952. 4 декабря. № 14831. С. 8), была, как все его рецензии на книги Алданова, очень вежливой. — сами все знаем. Хуже он никогда не сочинял, а считает, что это его главный цимес.

Целую ручки Madame и Вас тоже.

Твой Г. А.

104, Ladybarn Road, Manchester, 14 23/III-1955

Дорогой Жорж

Посылаю — наконец — начало нашего совместного сочинения [44] См. примеч. 40. . Написал первое, что пришло в голову, а мог бы писать без конца, и, надеюсь, вместе напишем нечто вроде целой книги. Тон я взял довольно непринужденный, по-моему, так и лучше, чтобы не был академический трактат.

Оставь у себя то, что я посылаю (у меня есть копия), и когда напишешь свое и пришлешь, тоже оставь копию у себя, иначе запутаешься. А я все буду переписывать подряд и беречь.

Ну, вот. Я тебе не ответил на увещание ехать в Париж — ибо уже написал им, что не приеду. Независимо даже от моего желания или нежелания на этом съезде [45] В марте 1955 г. была возобновлена после четырехлетнего перерыва (общие собрания не проводились с 29 июня 1951 г.) деятельность парижского Союза русских писателей и журналистов. На собрании 26 марта 1955 г. председателем Союза был избран Б.К. Зайцев, вице-председателем В.А. Смоленский. Второй Всесоюзный съезд советских писателей, прошедший в Москве 15–26 декабря 1954 г., вызвал в эмиграции идею провести съезд писателей русского зарубежья. Инициаторами съезда выступили руководители радиостанции «Освобождение», см. воспоминания одного из ее сотрудников: «В 1955 году “Свобода” старалась организовать съезд русских писателей зарубежья. Она бы оплатила все расходы, связанные со съездом, как снятие помещения и прочее, но официально ответственными за его организацию были бы русские зарубежные писатели. Насколько помню, Ремизов сослался на болезнь, которая мешала ему принять участие в этом съезде-конференции, в то время как Борис Зайцев, Георгий Адамович и Одоевцева согласились» (Мирковский Б. Чучи — дитя обалдевшей вдовы. Донецк: Восточный издательский дом, 2001. С. 67). Съезд долго планировался и обсуждался, однако так и не состоялся. быть, я, правда, не мог отсюда 18-го уехать, никак. А кроме того, я все время болен, все болит, глаза болят и сама я немножко нездорова.

На будущей неделе я еду в Париж, надеюсь там пробыть до 25 апреля, так что если будешь писать, присылай туда — 7, rue Frederic Bastiat, Paris 8. А после 25 апреля сюда — до середины июня. Дальше — увидим.

Как Вам живется в Вашем доме? Вы ничего не сообщили. Я мечтаю, когда отсюда выберусь, тоже устроиться в нечто вроде богадельни, вопреки людям, которые ужасаются этому. Еще не ответили, получили ли деньги от Рейзини, притом будто бы от меня?

До свидания. Надеюсь летом свидеться. Chere madame, целую Ваши ручки и штучки, как сказал Бунин Тэффи (на что она ответила: «вот за штучки я особенно благодарна» [46] Одоевцева в своей книге «На берегах Сены» рассказывает об этом эпизоде, как свидетельница его: «Бунин, явно сознавая, что его все здесь ждут с нетерпением — без него за стол не сядут — направился прямо к расположившейся на диване Тэффи, поклонился ей и громко произнес, целуя обе ее руки: — Надежда Александровна! Целую ручки и прочие штучки. На что Тэффи, не задумываясь, радостно и звонко воскликнула: — Ах, спасибо, Иван Алексеевич, спасибо! Спасибо за штучки. Их давно уже никто не целовал!» (Одоевцева И. На берегах Сены. М.: Худож. лит., 1989. С. 233–234). Однако В.Н. Бунина задолго до появления Одоевцевой в Париже в письме 8 сентября 1922 г. пишет Тэффи, вспоминая этот эпизод: «Ян целует Ваши ручки и —» (Переписка Тэффи с И.А. и В.Н. Буниными: 1920–1939 (l-я часть) / Публ. Р. Дэвиса и Э. Хейбер// Диаспора: Новые материалы. I. Париж; СПб.: Athenaeum: Феникс, 2001. С. 367). ). Я впал в старость и опасаюсь, не всерьез ли.

Ваш Г. А.

7, rue Frederic Bastiat Paris, 8 3/IV-55

Дорогая Madame

Получил Ваше письмо уже в Париже, куда мне его переслали.