Ивлин Во - Полвека без Ивлина Во

Слава богу, читателям «Иностранки» не надо объяснять, кто такой Ивлин Во. Создатель упоительно-смешных зловещих фантазий, в которых гротескно преломились реалии медленно, но верно разрушавшейся Британской империи и в то же время отразились универсальные законы человеческого бытия, тончайший стилист и ядовитый сатирик, он прочно закрепился в нашем сознании на правах одного из самых ярких и самобытных прозаиков XX столетия, по праву заняв место в ряду виднейших представителей английской словесности. Скромно заметим: он вошел в культурный обиход русских книгочеев сразу после публикации в нашем журнале повести «Незабвенная» [1] «ИЛ», 1969, № 2. . С той поры его произведения (в первую очередь, конечно же, романы) вполне приличными тиражами издавались в СССР и продолжают издаваться в постсоветской России, по-прежнему пьяня читателей и перечитывателей диковинной смесью фарса, черного юмора и элегической грусти.

Пятьдесят лет со дня смерти — печальная и в то же время знаменательная дата, позволяющая не только с полным основанием судить о высоком статусе писателя в литературной табели о рангах, но и дополнить наше представление о его эстетических воззрениях, эмоционально-психологическом облике и, главное, творческом наследии, которое отнюдь не исчерпывается художественной прозой — романами, повестями и рассказами. Прославленные романы и повести Ивлина Во, к настоящему времени более или менее благополучно переведенные на русский язык, — всего лишь вершина айсберга, значительная часть которого еще скрыта от отечественного читателя. Между тем, будучи истинным man of letters, Ивлин Во проявил себя едва ли не во всех разновидностях нон-фикшн (критика, эссеистика, путевая проза, биография и автобиография), опробовал едва ли не все существующие критические и публицистические жанры: рецензия, обзор, эссе, памфлет, полемическое письмо, юмореска, фельетон.

Некоторые из образчиков документальной прозы Во — избранные письма [2] Письма Ивлина Во Джорджу Оруэллу и Грэму Грину / Пер. А. Ливерганта // «ИЛ». 2008. № 5. , дневники [3] И. Во. Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневника / Пер. А. Ливерганта. — М.: Текст, 2013. , наконец, незаконченная автобиография [4] И. Во. Насмешник / Пер. В. Г. Минушина. — М.: Вагриус, 2005. — уже опубликованы по-русски. И все же об адекватном восприятии его литературного канона в России говорить, конечно же, не приходится. Нам почти не известен Во-эссеист, публицист и критик, а ведь на этом поприще он был известен своим современникам не меньше, чем автор романов.

Выпущенный в 1983 году Донатом Галлахером шестисотстраничный том статей и эссе Во [5] The Essays, Articles and Reviews of Evelyn Waugh / Ed. By Donat Gallagher. — L.: Methuen, 1983. , представляющий его в качестве критика и публициста, включает в себя лишь половину его газетно-журнальной продукции: набранный убористым шрифтом перечень публикаций, не вошедших в книгу, занимает десять страниц. Быть может, львиная доля этих текстов представляет ограниченный интерес лишь для историков-англистов, однако, уверен: без знакомства с основным корпусом критических статей и эссе (среди которых попадаются истинные жемчужины) нам до конца не понять ни характер писателя, ни его мировоззрение, ни его роль в англоязычном литературном мире 1920–1960-х годов.

Не имея, подобно американским собратьям по перу, университетской синекуры (что неудивительно, ведь прогуляв и провеселившись несколько лет в Оксфорде, будущий классик английской литературы с позором провалил экзамены и вылетел из университета с дипломом «третьей степени»), Ивлин Во зарабатывал на жизнь исключительно литературным трудом, сотрудничал едва ли не во всех периодических изданиях Британии и США, включая солидные журналы, вроде консервативного «Спектейтора» или католического «Тэблет», глянцевые издания типа «Вог» и «Лайф», а также таблоиды, исчадия пресловутой «Флит-стрит»: «Дейли экспресс», «Дейли мейл» и т. п. Причем писал он, как наш Боборыкин, «много и хорошо», писал о всякой всячине: тематика варьируется от шутливых советов молодым людям, как дешево, но модно одеваться всего за 60 фунтов в год [6] Beau Brummells on £ 60 A Year // Daily Express. 1929. February 13. , до апологии кубизма [7] In Defense of Cubism // Drawing and Design. 1917. November. (в юности ярый архиконсерватор и реакционер, естественно, придерживался «передовых» взглядов на искусство, и в литературе, кстати, начинал как ультрамодернист: прочтите хотя бы рассказ «Равновесие» (1926) с его кинематографическим повествованием и монтажной композицией).

Вплоть до сенсационного успеха в Америке ностальгического романа «Возвращение в Брайдсхед» (1944), принесшего автору не только мировую известность, но и материальный достаток (а значит, и свободу от журнальной поденщины), Ивлин Во в равной степени мог считать себя и беллетристом, и журналистом, причем еще неизвестно, какой род деятельности занимал бо́льшую часть его времени и сил, и обеспечивал популярность у читательской аудитории двадцатых-тридцатых годов.

Сразу после публикации дебютного романа «Упадок и разрушение» (1928) начинающий литератор (совсем недавно подумывавший о карьере мебельного дизайнера) связал свою судьбу с журналистикой: вел колонку в газете «Дейли мейл» и питал рецензиями более солидную «Обзёрвер», а затем, после успеха «Мерзкой плоти» (1930), стал желанным гостем на страницах модных иллюстрированных газет и журналов («График», «Джон Буль» «Харперс Базар» и т. п.). В тридцатые годы Во — сначала корреспондент «Таймс», а потом «Дейли мейл» — побывал в Эфиопии (тогда — Абиссинии): в 1930-м присутствовал на коронации абиссинского императора Хайле Селассие (она подробно описана в книге «Далекие люди» (1931) [8] В сборнике 1946 г. «Когда ездить было не грех» была опубликована сокращенная версия книги под заглавием «Коронация 1930 года»; перевод см.: «ИЛ», 1999, № 2. , а в 1935-м освещал итало-эфиопскую войну. Последняя поездка породила не только серию корреспонденций [9] Одну из них, особенно важную, Во диктовал телеграфисту на латыни, дабы скрыть содержание от потенциальных конкурентов; однако, газетчик, принимавший сообщение, ничего в нем не понял, поскольку явно был не силен в классических языках, и выкинул текст в корзину. В результате новость дошла до потребителей от других, менее эксцентричных репортеров, а эрудированный выпускник Оксфорда вместо благодарности получил от начальства нагоняй за «озорство». , но и нашла отражение в документальной книге «Во в Абиссинии» (1936), воспринятой левыми и либеральными критиками как «фашистская брошюра» — из-за явной симпатии автора к итальянцам; позже абиссинские впечатления преобразились в очередном комическом шедевре, романе «Сенсация» (1938).